<<
>>

2.2. Глобализация в финансовой сфере и ее влияние на усиление нестабильности и неустойчивости национальных экономик

Глобализация экономической деятельности является одним из главных процессов в развитии современного мира, не только оказывающим громадное влияние на экономи-ческую жизнь, но и влекущим за собой далеко идущие политические и социальные по-следствия.

Глобализация развивается по широкому кругу направлений и поэтому поня-тие глобализации имеет множество определений в современной экономической литературе.

При самом общем подходе глобализацию трактуют просто как «общий термин, обозначающий все более сложный комплекс трансграничных взаимодействий между физическими лицами, предприятиями, институтами и рынками» .

Некоторые исследователи под глобализацией понимают увеличение масштабов мировой торговли и других процессов международного обмена в условиях все более открытой, интегрированной, не признающей границ мировой экономики , т.е. глобализацию определяют как высшую стадию интернационализации . Другие считают, что глобализация означает растущую взаимозависимость стран в результате увеличения масштабов международной торговли и расширения ее сферы, охватывающей не только обмен товарами, но и услугами и капиталом.

Но, например, Директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев считает, что та взаимозависимость, которая обычно наполняет собой понятие глобализации, отнюдь не очевидна, что наблюдается не столько нарастание взаимозависимости элементов мировой экономики, сколько беспрецедентный рост ее односторонней зависимости от основных центров постиндустриального мира .

Большинство отечественных экономистов процесс глобализации связывает с транснационализацией или мондиализацией , т.е. с громадным ростом транснационального капитала, когда основными элементами мировой экономики становятся транснациональные корпорации и транснациональные банки.

В связи с этим достаточно приемлемым представляется определение Н.Косолапова, отмечающего, что сущность глобализации заключается в приобретении отдельными государствами, другими субъектами международной жизни и отношений возможностей и потребностей осуществлять какие-либо или все основные функции своей жизнедеятельности в масштабах земного шара (территориально), мировых экономики и политики» .

Таким образом, термин глобализация наполняется различным содержанием в зависимости от целей и представлений того или иного исследователя. Каждое из определений высвечивает какую-то часть этого сложного и многопланового явления современности.

Глобализация экономической деятельности, по предложенной С.И. Долговым классификации, развивается по следующим основным направ-лениям :

1. Международная торговля.

2. Международное движение факторов производства (капитала, рабочей силы).

3. Международные финансовые операции (кредиты, ценные бумаги, валютные операции).

Хотя соотношение как между тремя основными направлениями глобализации, так и разных форм в рамках каждого из них, очень изменчиво, существует общая закономерность: все перечисленные сферы международной экономики по темпам роста опережают темпы роста мирового ВВП. Среди указанных трех направлений быстрее всего увеличивается объем международных финансовых операций, затем следует международное движение капитала, и, наконец, международная торговля . В рамках финансового направления особенно стремительно растут валютные операции и объем международных сделок с ценными бумагами, процесс, отражающий все большую секъюритизацию современных финансовых рынков.

Растущая глобализация финансовых рынков осуществляется в не-скольких формах:

1. Международное движение ссудного капитала, международных кредитов.

2. Международные выпуски облигаций и акций.

3. Зарубежные портфельные инвестиции.

Преобладающей формой международных финансовых потоков (и по абсолютному значению и по темпам роста) являются в настоящее время международные операции с ценными бумагами, значительно превосходящие по своим масштабам прямые иностранные инвестиции и обычные международные кредиты.

К примеру, международные операции американских инвесторов с ценными бумагами в 1980 г. равнялись по стоимости 9% ВВП США, а в 1996 г. составили 164% ВВП. В течение 10 лет доля международных операций с ценными бумагами в ВВП увеличилась с 8 до 58% в Германии и с 7 до 119% в Японии .

Мировые финансовые операции выросли не только количественно, но и качественно изменили всю финансовую сферу и ее роль в международной экономической жизни.

Вплоть до действительно недавнего времени финансовые рынки обслуживали, прежде всего, реальный сектор экономики: здесь осуществлялись платежи, расчеты, предоставлялись краткосрочные и инвестиционные кредиты, мобилизовывались необходимые для реального сектора ресурсы на рынке ценных бумаг.

Постепенно эта сфера стала приобретать самостоятельное, самодовлеющее значение. Это превращение произошло в результате тех широких возможностей для чисто финансовых и спекулятивных операций (и внутренних, и международных), которые появились у данной сферы в условиях глобализации. Огромный рост международных финансовых рынков привел к тому, что сейчас, как это нередко отмечается в мировой печати, они обладают большей властью, чем правительства, а ежедневное «голосование» на фондовых рынках стало важнее, чем избирательные компании и государственные бюджеты. Опасения по поводу их возможной реакции на те или иные экономические или политические со-бытия, в том числе лишь намечаемые или ожидаемые, влияют на течение всей реальной жизни.

Финансовый кризис 1997–1998 гг. в Юго-Восточной Азии, когда события в одной стране тут же сказались на других подобных рынках и экономике в целом, наглядно продемонстрировал колоссально возросшую роль и далеко зашедшую глобализацию финансовых рынков. Глобальная интеграция финансовых рынков приобрела такую силу, что в некоторых случаях стала подрывать национальную экономическую, денежную и фискальную политику. Неслучайно экс-президент Франции Ж. Ширак назвал спекулятивные операции на международных финансовых рынках «СПИДом нашей экономики» .

Между тем на такие операции приходится примерно 90% ежедневных валютных транзакций, и только 10% обслуживают внешнюю торговлю. В настоящее время на каждый доллар, занятый в международной торговле, приходится 9 долл. в чисто финансовом обороте.

Большинство развивающихся стран оказа-лось втянуто в международные потоки краткосрочного капитала и порт-фельных инвестиций, колоссально возросшие в последние 10–20 лет. Портфельные инвестиции (вложения в иностранные акции и облигации) и краткосрочные инвестиции (вклады в иностранных банках и ссуды на короткий срок) являются самыми неустойчивыми формами вложений иностранного капитала. Они имеют тенденцию следовать спекулятивным биржевым и другим колебаниям. По различным оценкам, общий объем международных портфельных инвестиций в 1998 году оценивался в 8 трлн.долл., а общие вложения иностранного краткосрочного капитала — в 12 трлн. долл., что соответственно в 2,7 и 4 раза больше, чем совокупные прямые иностранные инвестиции . Следует сказать, что эти средства очень мобильны. Масштаб этих «горячих» денег может многократно превосходить финансовые ресурсы стран с «возникающими» рынками, поэтому столкновение их интересов с интересами спекулятивного капитала практически всегда приводит к неутешительным для финансовых систем этих стран результатам.

До начала 1970-х гг., в условиях Бреттон-Вудской системы с фиксированными валютными курсами, международное движение капиталов существенно ограничивалось и контролировалось государ-ственной властью. Когда же в начале 70-х гг. система фиксированных курсов основных развитых стран была упразднена, начались либерализация международных финансовых рынков и снятие ограничений на межрегиональное и межстрановое перемещение капиталов. Сначала в развитых странах, а затем и в развивающихся прошла «волна» постепенной отмены валютных ограничений и ограничений по операциям капитального характера. Капитал начал свободно двигаться и интернационализироваться, «не замечая» нацио-нальных границ, и все более теряя национальный характер происхождения.

Как нередко отмечается экономистами, основная часть международного финансового капитала приходится на спекулятивный сектор, который «работает по принципу: деньги делают деньги» . Таким образом, происходит колоссальный отрыв финансовой системы от проблем экономического роста национальных экономик, теряется всякая связь между темпами экономического роста и финансовой средой. Из-за спекуляций в финансовом секторе страны, которые шли в рост, пытались устранить целый ряд проблем (занятости, повышения уровня жизни и др.), вдруг оказывались отброшенными на 10–15 лет, попадали в тиски очередного кризиса .

В мировом инвестиционном бизнесе в последние десятилетия наблюдается преобладающий рост доли рынка ценных бумаг и одновременное снижение доли денежного рынка (табл. 2.2.1.). Именно этим, на наш взгляд, объясняется резкий рост объема рынка капиталов с 3 трлн.долл. в 1995 году до 18 трлн. долл. в 1999 году с одновременным снижением доли обращаемой денежной массы.

Таблица 2.2.1.

Международный рынок капитала Показатель 1995 г. 1999 г. Денежный межбанковский рынок, % 65 7 Межбанковский рынок ценных бумаг, % 35 93 Итого ежедневный оборот, трлн.долл. 3 18

Так как доля рынка ценных бумаг в мировом финансовом рынке постоянно увеличивается, то можно утверждать, что именно через фондовые рынки происходит глобализация финансовых рынков.

Таким образом, исходя из темпов роста международных фондовых операций, можно, на наш взгляд, утверждать, что национальные фондовые рынки становятся не только основным источником финансовой глобализации, но и являются локомотивом глобализационных процессов в других секторах национальных экономик: рынки ценных бумаг стали инструментом быстрой и некон-тролируемой миграции капиталов, проводником мирового капитала в национальные экономики различных стран.

В течение последних десятилетий глобализация в финансовой сфере чрезвычайно ускорила концентрацию капитала. Возникли огромные транснациональные финансовые конгломераты.

Произошли усиление процессов концентрации, увеличение мощи финансовых учреждений, рост международных слияний инвестиционных банков и других финансовых компаний. Этому способствует отмена разными странами в последние годы ограничений на совмещение универсального банковского и инвестиционного бизнеса. Так, в США новый закон Грэма-Лич-Блайли упразднил положения закона Гласса-Стигала (1933 г.), запрещавшего коммерческим банкам создавать дочерние компании по торговле ценными бумагами и страховым услугам. Таким образом, американские банки превращаются в гигантские финансовые холдинги, усиливая свои конкурентные позиции в мире. В 1997 году произошли следующие слияния американских инвестиционных банков: Morgan Stanley — Dean Witter; Merrill Lynch — Mercury Asset Management; Salomon Brothers — Travelers. В 1998 году в банковской системе США произошли самые крупные слияния за всю ее историю: Citicorp — Travelers; Chemical Banking Corporation — Chase Manhattan Bank, BankAmerica — NationsBank; Bank One — First Chicago; NorthWest — West Fargo. В декабре 2000 года в США образовалась группа J.P.Morgan Chase & Co в результате слияния инвестиционных банков J.P.Morgan и Chase Manhattan.

Аналогичные изменения происходят уже в течение ряда лет и в Японии. Там произошло слияние банков Mitsui и Taiyo Kobe с образование Sakura; Bank of Tokyo и Mitsubishi.

В европейских странах директива об инвестиционных услугах открыла рынок стран с традиционной банковской моделью для небанковских финансовых институтов. И, соответственно, наоборот, в тех странах, где на фондовые биржи раньше не допускались банки, с принятием директивы они получили доступ на рынок (Франция, Испания). В 1998 году слияние двух ведущих швейцарских банков Union Bank of Switzerland и Swiss Bank Corporation привело к созданию крупнейшего на тот период банка с активами около 1 трлн. долл. В феврале 1999 г. слияние французских банков Societe General и Paribas привело к созданию крупнейшего банка Франции. В Великобритании практически все крупные инвестиционные компании были поглощены иностранными учреждениями: Morgan Grenfell поглощена Deutsche Bank, Kleinwort Benson — Dresdner Bank, SG Warburg — швейцарской Swiss Bank Corporation, Barings — голландским ING, Smith New Court — американской Merrill Lynch. В странах ЕС объединительные процессы усилились после введения в обращение евро .

Эти процессы усиливают, на наш взгляд, позиции зарубежных (прежде всего американских) финансовых учреждений и означают дальнейшее отставание и снижение конкурентоспособности остального инвестиционно-банковского капитала.

Процессы концентрации затрагивают и фондовые биржи. Происходит объединение фондовых бирж на межнациональной основе, что в прошлом было немыслимо. Технически объединение стало возможно благодаря повсеместному переходу на компьютерные тех-нологии и распространению однотипных торговых систем. В марте 2000 г. произошло объединение Парижской, Амстердамской и Брюссельской бирж в одну межнациональную Euronext. Продолжаются переговоры по объединению бирж в Лондоне и Франкфурте на базе немецкой Xetra. В случае объединения новая биржа iX превращается в крупнейшую по количеству продаваемых контрактов. Очевидно, что в ближайшее время объединительные процессы на межнациональной основе будут продолжаться.

Благодаря описанным тенденциям на первый план выходит уже не столько процесс монополизации рынков высокотехнологичных товаров со стороны ТНК, а еще более важный с точки зрения последствий для всей мировой экономики процесс возникновения глобальных монополий в финансовой сфере, обладающих монопольной властью в масштабах общемировых финансовых рынков. Так, М. Делягин отмечает, что «финансово-информационные рынки значительно более предрасположены к монополизации, чем традиционные рынки товаров и услуг. «Старые добрые» производственные ТНК сегодня больше уже не могут претендовать на роль хозяев мира. На смену им идут глобальные финансовые группы, контролирующие развитие уже не столько производства и торговли, сколько мировоззрений» .

В результате слияния банков, страховых компаний, ипотечных кредитных учреждений, роста инвестиционной активности пенсионных фондов и фондов коллективного инвестирования быстро увеличивается количество глобальных финансовых групп. Эти институты являются основным рычагом глобализации на финансовом рынке. На территории промышленно развитых держав размещается свыше 80% материнских компаний ТНК и ТНБ и около 33% дочерних, в развивающихся странах — соответственно 20% и 67% . Процесс финансовой глобализации сконцентрирован, прежде всего, в трех основных центрах мировой экономики — США, Западной Европе и Японии, финансовая же спекуляция выходит далеко за границы этой триады.

Так как глобализация в финансовой сфере является базовым элементом общего процесса глобализации в мировой экономике, то субъекты финансовой глобализации (ТНБ и другие финансовые группы) и сами мировые финансовые центры играют особо значимую роль в установлении нового миропорядка, обуславливаемого глобализацией, и, прежде всего — в усугублении разрыва между уровнями экономического развития отдельных стран и в обострении сопротивления «достижениям» глобализации все более широкого круга как отдельных граждан так и целых государств, хотя бы в форме шествий антиглобалистов.

Глобализация в финансовой сфере имеет самое прямое отношение к тому, что издержки и выгоды процесса глобализации распределяются между участниками крайне неравномерно. Повышение производительности, сокращение затрат, рост доходов и благосостояния на одном полюсе достигаются ценой увеличения неопределенности, рисков, неравенства, бедности на другом. Так, в 1995 году на долю богатых стран, где проживало 24% населения Земли, приходилось 80% мировой продукции. Их средний подушевой доход составлял около 23200 долл. США. Промежуточную группу составляли 63 страны с 31,5%-ми мирового населения. Они давали 15% продукции, подушевой доход — порядка 2000 долл. США. 45 беднейших стран, в которых концентрировалось около 55% населения земного шара, производили всего 5% мировой продукции и обеспечивали своим гражданам 324 долл. США. Таким образом, жители богатых, средних и бедных стран различаются на порядок между собой по уровню доходов . Другими словами сегодня в несколько видоизмененном виде сохраняется и даже закрепляется разделение на первый, второй и третий мир. Невидимые границы между ними не только не стираются, а становятся еще менее проницаемыми.

Современная структура мирового производства такова, что наиболее интеллектуальноемкие, высокооплачиваемые виды труда концентрируются в центрах развития, оставляя другим черную работу. Так, например, многонациональные корпорации, на долю которых в развитых странах приходится 75% промышленных исследований и разработок, технологических нововведений, почти всю научно-исследовательскую работу проводят у себя дома . Сегодня мы наблюдаем необычайную концентрацию науки и технологий в тех немногих странах, которые являются членами ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). В 1993 г. на долю 10 стран приходилось 84% мирового объема НИОКР, и эти же 10 стран контролировали 95% патентов, зарегистрированных в течение последних двух десятилетий. К концу 90-х годов одна пятая часть всего населения Земли, живущая в странах с высоким уровнем доходов на душу населения распоряжалась 74% телефонных линий, и среди этих людей было более 93% мирового количества пользователей Интернет . Если среднемировое число научно-технических работников в начале 90-х гг. составляло 23,4 тыс. на 1 млн человек населения, то в Северной Америке этот показатель достигал 126,2 тыс.

Указанное сосредоточение в рамках постиндустриального ядра основной массы мирового объема НИОКР, производства ноу-хау, требующего поддержания высокого уровня жизни населения в целом и огромных вливаний капитала в сферу высоких технологий, создало необходимость концентрации в пределах этого ядра необходимых ресурсов, в том числе финансовых. Реализовывается такое перераспределение ресурсов в рамках существующей модели финансовой глобализации.

Как известно, глобализацию в мировой экономике в целом современные экономисты характеризуют как отчетливо выраженную иерархическую структуру, призванную обеспечивать интересы и лидерство США и продвигаемую, в основном, странами и группами стран, более других выигрывающих от современных процессов глобализации, прежде всего в финансово-экономической их части .

Система финансовых связей стран-лидеров глобализации с другими странами, на наш взгляд, также носит иерархический порядок, что выражается в односторонней зависимости финансовых систем государств, не входящих в «золотую ось» (США, Европа, Япония), от финансовой политики ведущих западных стран. Такая финансовая система обеспечивает, прежде всего, дальнейший технологический отрыв западных стран и сохранение подконтрольности экономик других стран экономической политике высокоразвитых западных государств.

Таким образом, пред-ставляется, что финансовые рынки являются одним из главнейших каналов распространения американской модели глобализации. На наш взгляд, именно наиболее развитые страны, и в первую очередь США, заинтересованы в либерализации национальных фондовых рынков и их дальнейшей глобализации.

Как уже отмечалось, считается, что фундаментальная роль фондового рынка в странах с рыночной экономикой состоит в перераспределении денежного капитала из секторов, обладающих его излишком, в перспективные отрасли национальной экономики, обладающие рыночным потенциалом и нуждающиеся в дополнительном финансировании.

На наш взгляд, в период глобализации экономическая роль глобализованных национальных фондовых рынков кардинально меняется. Основной функцией этих рынков становится функция проводника интересов гло-бализации. С помощью этой функции фондового рынка пространство финансовых отношений большинства современных национальных экономик оказывается втянутым в мировой финансовый рынок. Международные финансы, движение международного капитала становятся неотъемлемой частью национальной финансовой системы. В результате, в зависимости от масштабов национального фондового рынка и его степени интегрированности в мировой рынок, состояние национальной финансовой системы начинает определяться не «здоровьем» реального сектора национальной экономики, а международной финансовой конъюнктурой.

Обратимся к модели строения рыночных отношений Броделя. В этой модели слой фи-нансовый отношений был введен как тип реакции на экономические кри-зисы раннего капитализма. Финансовый рынок стал регулятором товарно-денежных отношений.

Если национальный фондовый рынок глобализован, то национальная экономика начинает управляться не столько локальными, сколько глобальными факторами. Экономическая политика государства, составляющая пятый слой в модели Броделя, более не является единственным управляющим фактором экономики (рис. 2.2.1.).

Рисунок 2.2.1

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ФИНАНСОВЫЙ РЫНОК д д Д д д д т т Т т т т п п П п п п

Очевидно, что зависимость от мирового финансового рынка различна для стран-лидеров и развивающихся стран. В случае США или развитых стран Европы, их финансовый рынок составляет львиную долю мирового. Поэтому не их финансовая система зависит от мирового рынка, а наоборот, мировой финансовый рынок зависит от их финансовой политики в отношении мирового рынка (стрелки на рис. 2.2.1. меняют свое направление на противоположное).

Хотя только 2% вложений взаимных инвестиционных фондов США, 3–4% — Великобритании и незначительная часть инвестиций фондов континентальной Европы и Японии в конце 1990-х гг. направлялось на развивающиеся рынки, этого довольно, чтобы давление этого капитала определяло экономическую ситуацию большинства стран мира. Достаточно сказать, что в случае кризиса чистая утечка иностранного частного капитала с рынков стран-реципиентов Латинской Америки и Юго-Восточной Азии составляла 15–20% их ВНП .

В этих условиях фондовые рынки развивающихся стран и стран с форми-рующейся рыночной экономикой становятся в большей или меньшей степени зависимыми от состояния мирового финансового рынка, которое полностью определяется развитыми странами (в первую очередь США и Европой). Именно к такому выводу приводит анализ реальных фактов. Так, с начала 1990-х гг. спады на фондовых рынках стран Запада сопровождаются спадами (зачастую намного более сильными) на развивающихся фондовых рынках, однако фондовые кризисы в развивающихся государствах абсолютно не влияют на рынки развитых стран (даже нередко приводят к их подъему). Даже специалисты МВФ объясняют большую часть колебаний цен на рынке акций развивающихся стран растущей ролью глобальных факторов .

В экономической литературе обычно подчеркивается, что глобализация, обеспечивая свободную рыночную конкуренцию между странами, приводит к лучшему разделению труда и, в конечном итоге, росту производительности и уровня жизни. Без конкуренции нет и быть не может рыночной экономики, и экономисты классического и не-оклассического направления — от А. Смита до Ф. Хайека, В. Ойкена и современных неолибералов — всегда подчеркивали позитивные функции конкуренции .

На наш взгляд, глобализация приводит не к усилению, а к нарушению принципа свободной конкуренции. Эта проблема обычно полностью игнорируется, так как, согласно распространенным либеральным предрассудкам, международные рынки априори считаются полностью конкурентными.

Однако конкуренция между странами в условиях глобализации носит заведомо неравный характер, так как условия привлечения предпринимателями капитала для создания новых товаров, услуг, технологий могут различаться на «порядки». Если раньше излишки капитала устремлялись в наиболее прибыльные отрасли национальной эконо-мики, то в условиях глобализации капитал, имея альтернативные нацио-нальным источники вложения, будет выбирать сферу своего вложения согласно классическим представлениям школы портфельного управления исходя из двух факторов: доходности и риска. Система измерения страновых рисков, как и мировая финансовая система, имеет иерархическую структуру, на вершине которой — США. Поэтому капитал, при одинаковой доходности, предпочтет менее рискованное вложение, и выбирая, к примеру, между США и Россией, капитал при одинаковой доходности устремится в более развитую (а значит менее рискованную) страну, в данном примере — в США. Страны третьего мира, конкурируя за привлечение капиталов, вынуждены предлагать большую доходность на вложенный капитала, одним из способов обеспечения которой является, как правило, низкий уровень оплаты труда, что привлекает в эти страны технологии и производства, ориентированные, в основном, на использование дешевой рабочей силы. Вследствие этого финансовые условия для бизнеса в разных странах изначально неравны, что и приводит к нарушению принципа свободной рыночной конкуренции.

Еще более усиливает нарушение конкурентных условий на мировых рынках (не только финансовых, но и любых других) образование глобальных наднациональных монополий, так как принципиальная несовместимость либеральной идеологии «свободного рынка» и существования монополий верна не только для внутринациональных, но и для международных отношений. Директор ИПРОГа М.Делягин отмечает, что «процесс возникновения глобальных монополий на финансовых рынках идет значительно быстрее аналогичного процесса возникновения производственных транс-национальных монополий и носит значительно более глубокий харак-тер» .

В связи с вышеизложенным, можно сделать вывод, что в условиях обострившейся глобальной конкуренции за мировые капиталы сформировалась такая система глобального перераспределения финансовых ресурсов, когда менее рисковый и требующий меньшей доходности капитал абсорбируется наиболее развитыми странами, а более спекулятивный, требующий высокой нормы прибыли, капитал притягивается остальными странами, стоящими на нижних этажах иерархической лестницы.

Сейчас никакая, даже обладающая высокой нормой внутреннего сбережения, страна, открывая свой финансовый рынок, не может быть уверена в сопоставимом накоплениям уровне внутренних инвестиций. В то же время наиболее развитые страны в условиях глобализации могут себе позволить иметь низкую норму национального сбережения, и при этом низкая норма сбережений сама по себе еще отнюдь не означает неэффективности инвестиционной политики, проводимой в той или иной стране, и наоборот. На протяжении 1990-х годов, в отличие от индустриальных экономик, постиндустриальные страны пережили беспрецедентное снижение нормы сбережений, что, казалось, должно было стать основанием хозяйственного спада. В США, после достижения этим показателем в 1975 г. максимального значения в 9,4%, он снизился к 1996 г. до 4,3%, а к 1997 г. до 3,8% — абсолютного минимума за весь послевоенный период. При этом снижение нормы сбережений не имело столь ка-тастрофического воздействия на инвестиционную активность, как можно было бы предположить .

Выгода для наиболее развитых стран, и в первую очередь для США, сложившейся и усиленно продвигаемой передовыми постиндустриальными странами модели финансовой глобализации определяется теми обстоятельствами, что сложившаяся модель глобализации, во-первых, закрепляет финансовую зависимость «остального» мира от стран-лидеров, и, во-вторых, обеспечивает страны, входящие в «ядро» глобализации, всеми необходимыми для дальнейшего развития ресурсами (в том числе финансовыми). Притоку финансовых ресурсов на «западные» рынки способствует так называемая «стратегия управляемых кризисов», т.е. создание у инвесторов стойкого стереотипа: какие бы трудности не наблюдались, к примеру, в США, в остальных потенциальных объектах инвестирования дела обстоят еще хуже . Достигается это за счет информационно-финансовых технологий, где США являются безусловным лидером. Во многом в результате лидерства США именно в этой сфере наблюдается постепенная переориентация мирового капитала с высокоприбыльных развивающихся рынков на высоконадежные рынки развитых стран.

Таким образом, фондовые рынки стран с разными уровнями экономического развития в условиях финансовой глобализации играют существенно разные роли с точки зрения их влияния на собственные национальные экономики. Изменения экономической роли фондовых рынков в странах с разными уровнями социально-экономического развития в условиях глобализации охарактеризованы нами с помощью схемы, в которой наряду с традиционными экономическими функциями фондовых рынков (общерыночные, специфические) выделены функции, обусловленные глобализацией (см. рис. 2.2.2.).

Как видно из приведенной схемы, фондовые рынки стран-лидеров и отстающих стран играют качественно разные роли для национальных экономик. Во-первых, фондовые рынки отстающих стран, интегрированные в мировой финансовый рынок, являются одним из инструментов управления экономической политикой этих стран со стороны стран-лидеров глобализации, при том, что фондовые рынки (и в целом финансовые системы) стран-лидеров относительно независимы от влияния глобальных факторов. Во-вторых, дестабилизирующее влияние финансовой глобализации в существенно различной степени сказывается на экономике стран с разными уровнями развития: фондовые рынки многих развивающихся государств превращаются в факторы риска общенациональных кризисов в связи с нестабильностью и все более очевидной неуправляемостью мировой финансовой системы. И, наконец, фондовые рынки способствуют либо привлечению финансовых ресурсов для своих экономик (для стран–лидеров), либо их оттоку (для отстающих стран).

Рисунок 2.2.2

Исходя из выделенных выше особенностей современной финансовой глобализации, ее сущность можно определить, на наш взгляд, как осуществляемый мировыми финансовыми монополиями и наднациональными финансовыми организациями процесс глобального (в мировых масштабах) перераспределения финансовых (а вслед за ними и материальных, интеллектуальных) ресурсов в пользу стран-лидеров глобализации с помощью направляемых потоков (оттоков) свободных спекулятивных финансовых капиталов, дезорганизующих фондовые рынки (и экономики в целом) стран, оказавшихся в силу тех или иных причин неспособными (постоянно или временно) защитить свои национальные финансовые системы. Такой подход к определению финансовой глобализации представляется более правомерным по сравнению со сложившимися в настоящее время в экономической литературе, в частности по сравнению с определением Ю.А. Константинова и А.И. Ильинского, которые характеризуют глобализацию в финансовой сфере как «свободный и эффективный межгосударственный переток капиталов в результате прогрессирующего дерегулирования национальных рынков» . На наш взгляд, в данном определении не совсем удачно использовано слово «эффективный» применительно к перетоку ка-питала, так как переток, увеличивая финансовые ресурсы для одной страны, означает одновременно их уменьшение для другой, что с позиций этой другой страны вряд ли «эффективно».

Главным элементом финансовой глобализации являются сами национальные фондовые рынки как развитых, так и отстающих стран. Если национальные фондовые рынки наиболее развитых стран выступают как инструменты глобализации, способствующие привлечению «чужих» капиталов в пользу данных стран, то национальные фондовые рынки отстающих стран являются в настоящее время фактически инструментами изъятия долгосрочных финансовых ресурсов из своих национальных экономик.

Благодаря такой роли национальных фондовых рынков можно сделать вывод, что финансовая глобализация оказывает негативное влияние на развитие мировой и многих национальных экономик по следующим основным направлениям:

1. Глобализация в финансовой сфере сняла барьеры в перемещениях огромных потоков свободного капитала, в том числе такой его наиболее рисковой и неустойчивой части, как спекулятивный финансовый капитал. В результате экономики многих стран ослабляются из-за, во-первых, внезапных массированных атак международных финансовых спекулянтов, во-вторых, свободных (в связи с отсутствием барьеров) утечек национальных капиталов в оффшорные зоны и наиболее развитые страны и, наконец, деятельности ведущих финансовых центров, поощряющих масштабное международное кредитование отстающих стран, что превращает данные страны в перманентных должников, вынужденных выплачивать все более растущие текущие платежи по обслуживанию своих долговых обязательств.

2. В условиях глобализации финансовой сферы важнейшие межгосударственные институты, призванные осуществлять наднациональное регулирование (и таким образом поддерживать необходимый минимум устойчивости мировой финансовой системы), перестали, по мнению специалистов, быть сколько-нибудь надежными гарантами обеспечения такого регулирования. В качестве одного из главных моментов современной критики МВФ выступает, как известно, то, что эта структура в значительной мере дезориентирует участников современных экономических отношений относительно реальных тенденций развития и угроз стабильности. Как отмечает, например, В. Евстигнеев, «МВФ искажает информацию, поступающую с мирового рынка, создавая иллюзию необоснованных гарантий и маскируя тем самым риски. Это ведет к неэффективности работы мирового рынка — системы, перерабатывающей информацию и принимающей более или менее рациональные решения» .

В условиях финансовой глобализации для стран, не входящих в «ядро» глобализации, все более актуальным становится вопрос обеспечения оптимального баланси-рования национальной экономики между открытостью и разумными ограничениями, либерализацией и оптимальным регулированием национального финансового рынка и его важнейшего элемента — рынка ценных бумаг. Опыт последних лет подсказывает, что опрометчивая либерализация именно в финансовой сфере может в отдельные периоды приводить некоторые страны к жестоким социальным и экономическим потрясениям.

Поэтому для многих национальных экономик из всех направлений макроэкономической политики, связанных с выработкой стратегии и тактики относительно глобализации, самым важным может оказаться нахождение оптимального варианта реакции на глобализацию финансового рынка. Наиболее актуальной и сложной эта задача является для стран, в которых сформировались так называемые развивающиеся (возникающие) фондовые рынки, поскольку данные рынки являются наиболее уязвимыми для атак со стороны ведущих субъектов финансовой глобализации.

В современной экономической литературе фондовые рынки обычно разделяют на развитые и развивающиеся. Под развивающимися фондовыми рынками обычно понимают emerging markets. В свою очередь, emerging market не-редко переводят как возникающий рынок. Поэтому наряду с термином «развивающийся фондовый рынок» мы будем пользоваться равно-значным термином «возникающий фондовый рынок».

Хотя термин «возникающий рынок» (emerging market) применительно к рынку ценных бумаг получил широкое применение, но до настоящего времени является довольно условным, поскольку в экономической литературе не выработаны достаточно четкие признаки данных рынков. Например, согласно определению Международной Финансовой Корпорации (МФК), к группе стран с возникающими рынками относятся страны с валовым национальным продуктом на душу населения менее 8626 долл. США (1993 г.). Однако многие эксперты склонны рассматривать рынки всех стран, не входящих в члены ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), как развивающиеся рынки.

В группу возникающих фондовых рынков, по классификации МФК, входят рынки практически всех стран, которые ООН относит к группе развивающихся, за исключением Гонконга и Син-гапура. Сюда же относятся и рынки стран с «переходной экономикой» Восточной Европы и бывшего СССР — всего 169 независимых государств. В свою очередь, они делятся на две группы: с низким уровнем душевого ВНП (менее 675 долл. США в 1993 г.) и средним уровнем душевого ВНП (от 675 до 8626 долл. США). В группу возникающих рынков включают также рынки Греции, Португалии и ЮАР, т.е. стран относящихся, по классификации ООН, к развитым государствам.

Ряд возникающих рынков (Аргентины, Мексики, Бразилии, Индонезии, Кореи, Малайзии, Тайваня, Таиланда) входят в группу МФФБ (международная федерация фондовых бирж), что является свидетельством весьма высокого уровня развития всех элементов рынка ценных бумаг. В группу возникающих рынков, по классификации МФК, входят как рынки, имеющие более чем 100-летнюю историю (Латинская Америка, Индия), так и совсем молодые, появившиеся лишь в 90-е годы (рынки стран бывшего СССР, стран Восточной Европы); рынки с капитализацией, превышающей капитализацию крупных европейских стран (Мексика, Бразилия, Корея, Тайвань, Малайзия, Таиланд), и совсем крохотные (Кипр, Маврикий) .

Как видим, список стран с возникающими рынками довольно неоднороден как по уровню экономического развития самих стран, так и по уровню развитости их фондовых рынков. На наш взгляд, определение возникающих фондовых рынков согласно методике МФК, несмотря на внешнее удобство и простоту, лишает это понятие достаточно определенного социально-экономического содержания, за-трудняет понимание того, что мире сформировался весьма специфический тип фондовых рынков, наиболее неустойчивых в период финансовой глобализации. В этой связи представляется, что преобладающий сейчас в классификации МФК количественный подход к определению возникающих рынков необходимо заменить качественным подходом, с тем, чтобы при рассмотрении этих рынков не довольствоваться значениями ВНП на душу населения, а опираться на специфические качественные признаки, которые достаточно убедительно отражали бы специфику фондовых рынков ряда стран, а именно — повышенный уровень их неустойчивости, способность формировать ситуации общей нестабильности в экономике той страны, в которой сформировался такого типа рынок.

Нередко в качестве одного из признаков, используемых при характеристиках возникающих фондовых рынков выделяют отставание этих рынков по уровням капитализации к ВНП или по доле капитализации этих рынков в общих объемах капитализации в масштабе мирового хозяйства в целом. Безусловно, данный признак имеет большое значение. Однако, несмотря на то, что доля капитализации возникающих рынков в капитализации мирового фондового рынка относительно небольшая, как и доля развивающихся стран в мировом ВВП (в 1990-е гг. она колебалась в пределах от 5% до 13%), отношение капитализации к ВВП в некоторых развивающихся странах вполне сопоставимо с уровнем развитых стран или превосходит его. Поэтому данный (количественный) признак выделять, безусловно, можно, но надо учитывать, что он не всегда дает четкую ориентацию на присутствие в экономике «возникающего» типа рынка.

К достаточно убедительным признакам возникающего фондового рынка можно отнести, на наш взгляд, то, что страны с таким типом рынка активно заимствуют на международном рынке капитала, т.е. то, что темп роста займов на рынке облигаций в таких странах в среднем втрое превышает общие темпы прироста заимствований (см. табл. 2.2.2.). Например, с 1990 г. по 1993 г. общий объем эмиссий развивающихся стран на международных рынках увеличился более чем вдвое — с 227 до 481 млрд долл., а их удельный вес повысился с 2,7% до 12,6% .

Таблица 2.2.2

Объемы и структура заимствований развивающихся стран

Вид заимствования 1980 г. 1990 г. 1997 г. Млрд

долл. % Млрд

Долл. % Млрд

долл. % Международные финансовые органи-зации 46,5 12 204,1 18 291,2 21 Государства – кредиторы 124 33 391 35 528,6 37 Банковские кредиты 127 34 262 24 175,7 12 Облигации 19 5 106,5 10 302,8 22 Прочее 61,2 16 144 13 130,5 9

К характерным чертам возникающих рынков можно, очевидно, отнести также отмечаемый обычно в экономической литературе факт, что финансовые системы стран третьего мира более упрощены, основная роль в перераспределении денежных ресурсов отводится банковскому сектору в целом (см. табл. 2.2.3.). Так, в России на коммерческие банки приходится 50% финансовых активов (в США — 30%, в Германии — 21%, в целом в развитых странах — 35%, на развивающихся рынках — 51%), тогда как на институциональных инвесторов — только 5% (в США — 38%, в Германии — 16%, в целом в развитых странах — 30%, на развивающихся рынках — 10%). Недостаточное развитие институциональных инвесторов, выступающих самой стабильной и регулируемой группой инвесторов на рынке ценных бумаг, является характерной чертой большинства стран с возни-кающими фондовыми рынками. Кроме того, возникающим рынкам при-сущи олигополистическая структура участников рынка и крайне узкая база обращающихся финансовых инструментов.

Таблица 2.2.3

Распределение финансовых сбережений

(в % к обязательствам финансово-банковской системы)

Институциональные инвесторы Банки Страны

Всего В том числе Всего В том числе Инвести-ционные фон-ды и др. Страхо-вые ко-мпании Пенси-онные фонды Цен-траль-ные банки Коммер-ческие банки Инвести-ционные банки (ко-мпании) США 38 % 6 % 13 % 19 % 62 % 3 % 30 % 29% Германия 16 % 3 % 13 % 0 % 84 % 6 % 21 % 57 % Япония 19 % 10 % 8 % 1 % 81 % 3 % 36 % 42 % В сред-нем раз-витые рынки 30 % 7 % 12 % 11 % 70 % 5 % 35 % 30 % В сред-нем раз-виваю-щиеся рынки 10 % 3 % 3 % 4 % 90 % 22 % 51 % 17 % Россия 5 % 2 % 2 % 1 % 95 % 40 % 50 % 5 %

В последнее десятилетие широкое распространение получил выпуск депозитарных расписок на акции национальных эмитентов. Причем темпы роста оборота депозитарных расписок на акции эмитентов развивающихся рынков намного превышают темпы роста вторичной торговли самих базисных инструментов на национальных рынках. В итоге, в мировой экономике реально сформировались рынки депозитарных расписок, оборот которых сопоставим или существенно превышает обороты внутренних рынков акций (см. табл. 2.2.4.).

Таблица 2.2.4

Соотношение объемов сделок с АДР в США и сделок с акциями на внутренних биржевых рынках, %

Страна 1996г. 1997г. 1998г. 1999г. Аргентина 38,0 47,1 76,6 168,1 Бразилия 6,5 14,6 28,6 59,6 Мексика 139,2 139,1 233,0 113,6 Чили 91,8 150,0 265,9 144,9 Таким образом, торговля акциями на национальных рынках постепенно угасает, а торговля производными ценными бумагами эмитентов, находящихся вне Америки и Европы, перемещается на западные торговые площадки. В этих случаях национальные торговые системы стагнируют и постепенно теряют свой бизнес.

Глобализация фондовых рынков кардинальным образом изменила расстановку сил среди основных участников рынка ценных бумаг на возникающих рынках. Внутренние рынки акций становятся все более зависимыми, производными от внешних рынков. Известно, что в моменты кризисов ряд бирж в Латинской Америке не начинает торги до тех пор, пока не будут открыты рынки США и не будет установлен новый уровень цен на акции эмитентов из соответствующих стран. Причина — масштабная зави-симость от рынков АДР — ГДР на эти акции в США.

В мировой экономике реально существуют внутренние рынки акций, оборот которых сопоставим (Бразилия), или существенно меньше (Чили, Аргентина, Мексика, Россия) оборотов рынка американских депозитарных расписок на эти акции . При этом рынки АДР растут быстрее, инвесторы в Европе и США действуют на них в удобных и безопасных для себя условиях, и соответственно торговая активность перемещается с возникающих рынков на ведущие мировые торговые площадки (Лондон, Франкфурт, Нью-Йорк). Это отражает сложившийся факт производного характера большинства возникающих фондовых рынков, зависимость их цен и объемов от спроса и предложения на иностранных рынках.

Очевидно, что в развитых странах положение дел в реальной экономике оказывает гораздо большее влияние на состояние фондового рынка, чем это происходит на возникающих рынках. По ряду причин здоровье национальной экономики играет все меньшую роль на emerging markets. Во-первых, отказ от контроля за движением капитала в сочетании с более эффективными системами торговли привел к активизации торговли через границы, создав нечто вроде глобального рынка. Во-вторых, крупные компании все чаще проходят процедуру листинга на нескольких рынках одновременно. Кроме того, Интернет облегчает инвесторам процесс сбора ин-формации по зарубежным фирмам, а значит компании из одного сектора, но работающие в разных странах, оцениваются похожим образом.

Таким образом, глобализация фондовых рынков привела к новому состоянию возникающих фондовых рынков: их здоровье, капитализация и финансовые потоки теперь зависят от положения дел на развитых (в основном американском) рынках.

Рынки ценных бумаг в выделяемых странах все больше управляются глобальными, нежели локальными факторами. Это — важнейшее изменение объективной роли новых фондовых рынков целого ряда развивающихся стран, произошедшее с конца 1970–1980 гг. под влиянием глобализации. Раньше включение в состав инвестиционного портфеля бумаг с новых фондовых рынков весьма эффективно решало задачу подстраховки инвестиционного портфеля. Поэтому одним из традиционных способов снижения риска являлась межстрановая диверсификация вложений: когда американские акции падали, потери по ним можно было скомпенсировать доходами на возникающих рынках. Однако по мере усиления интеграции молодых рынков в мировой фондовый рынок страховочная привлекательность развивающихся рынков снижалась почти строго в соответствии с очередностью формального открытия их рынков.

В 1990-х гг. корреляция цен фондовых активов на развитых и возникающих фондовых рынках постоянно росла и достигла значительной величины. По данным МВФ, с середины 90-х гг. до настоящего времени корреляция изменения цен на акции в Европе и США выросла с 0,4 до 0,8. Грубо говоря, это означает, что движения цен на Wall Street объясняют до 80% движения цен на европейские акции. Для возникающих рынков эти показатели еще выше. Хотя в отдельные периоды также наблюдалось высокое значение корреляции, специалисты МВФ констатируют факт повышения корреляции между фондовым рынком США и другими рынками в долго-срочном плане .

Курсы акций на возникающих рынках отличаются большей подвижностью, чем на развитых. Если на развитых рынках среднеквадратическое отклонение курсов акций в расчете на год составляло в 1993 году от 12% (США) до 30% (Япо-ния), то на возникающих рынках — от 26% (Мексика) до 75% (Бразилия) . Прирост курсов акций за год, как и их падение, может составлять десятки и даже сотни процентов.

Таким образом, инвестиционные риски для возникающих рынков в несколько раз выше, чем для развитых рынков. Это означает, что покупка ценных бумаг на возникающих рынках связана с повышенной степенью риска, и может быть осуществлена лишь на непродолжительное время. Из иностранных инвесторов на возникающие рынки в надежде на большой куш приходит лишь крупный спекулятивный капитал, в основном хедж-фонды и специальная рисковая часть портфельных инвестиций крупных ТНБ.

Как правило, процентные ставки по привлеченным средствам для эмитентов возникающих рынков на несколько процентных пунктов выше, чем для эмитентов с развитых рынков. Разница между размером процентной ставки отражает величину риска ценной бумаги. В отдельные периоды (во время финансово-экономических кризисов) доходность даже государственных ценных бумаг некоторых развивающихся стран может превысить доходность, например, казначейских облигаций США в несколько раз. К примеру, операции с аргентинскими и бразильскими долгами в 2001 году давали доходность до 80% годовых .

Такое положение подкрепляется сложившейся системой оценки риска инвестиций на основе кредитного рейтинга, присваиваемого признанными в международном сообществе рейтинговыми агентствами.

В настоящее время значение суверенных (страновых) и корпоративных рейтингов (рейтинг эмитентов внутри страны не может быть выше суверенного рейтинга) трудно переоценить. Рейтинг оказывает сильнейшее влияние на принятие решений об инвестициях в определенные ценные бумаги. Более того, в развитых странах законодательно ограничены вложения определенных групп институциональных инвесторов (средства которых составляют львиную долю на рынке ценных бумаг) в ценные бумаги эмитентов с низким рейтингом. В соответствии с негласными правилами, инвестиционный рейтинг позволяет определить степень надежности рынка ценных бумаг. В настоящее время наиболее авторитетными мировыми агентствами, присваивающими и поддерживающими рейтинги, являются: Standard&Poor’s, Moody’s и Fitch IBCA. Все они имеют штаб-квартиру в США.

В соответствии с рейтингом все эмитенты и даже страны образуют строгую иерархию. Наверху, по методике рейтинговых агентств, находятся США и еще несколько наиболее развитых стран, внизу — страны «третьего» мира. Хотя изменения на нижних этажах кредитного рейтинга происходят довольно часто, подавляющее большинство стран с возникающими рынками находятся ниже т.н. инвестиционного уровня (по классификации Standard&Poor’s — это ВВВ-), а значит любые ценные бумаги, эмитируемые в этих странах, будут считаться спекулятивными, что крайне негативно влияет на условия привлечения заемных средств. Существующий рейтинг существенно отражается на процентных ставках по выпускаемым облигациям: чем он ниже, тем выше ставки. В свою очередь, величина процентной ставки является причиной привлекательности страны для краткосрочных инвестиций: чем выше процентная ставка, тем значительнее доход инвестора. Таким образом, развивающиеся страны, не имеющие высокого рейтинга, становятся перед дилеммой: либо привлекать капитал по высоким процентным ставкам, либо вообще отказываться от эмиссии ценных бумаг на международных рынках.

Масштабы международного притока капитала в фондовые активы возникающих рынков во многом зависят от степени либерализации финансовой сферы и валютного режима. Для 1990-х гг. было характерно постоянное расширение иностранных инвестиций в странах с развивающимися рынками. В период 1992–1998 гг. ежегодный приток частных иностранных инвестиций в эти страны составлял примерно 160–180 млрд долл. Для получения доступа к этим инвестициям страны, конкурирующие за привлечение капитала, вынуждены были постепенно либерализовывать свои финансовые рынки, поэтому в странах с возникающими рынками постепенно происходит упрощение правил и процедур доступа иностранного капитала на фондовый рынок и его вывоза.

По данным ООН, число стран, корректирующих свое законодательство в сторону либерализации экономических условий, повышения роли рыночных механизмов, значительно возросло в течение 90-х годов, превысив в 1997 г. отметку 70. Общее число изменений инвестиционного режима превысило 150, из которых более благоприятны для инвестиций — 135, менее благоприятны —16 . Это свидетельствует о том, что конкуренция на мировых финансовых рынках за инвестиционные ресурсы ужесточается.

Огромное значение на возникающих рынках имеет установленный в стране валютный режим. Либеральное движение капитала в стране гарантирует возможность международным инвесторам свободного входа на финансовый рынок страны и репатриации полученной прибыли и вложенных средств. На возникающих рынках значительным кредитором выступает МВФ, одним из условий взаимодействия с которым является присоединение к 8 статье Устава Фонда. Это означает обеспечение свободного проведения расчетов по текущим опера-циям, что в условиях «размытых» границ между текущими и капи-тальными операциями приводит к фактическому отсутствию барье-ров для международных расчетов.

При изучении влияния либерализации на национальные финансовые рынки, ряд западных исследователей подчеркивают, что применительно к развивающимся странам не существует положительной корреляции между либерализацией операций, связанных с движением иностранного капитала, и экономическим ростом, ростом инвестиций и снижением инфляции .

Итак, для возникающих фондовых рынков характерен ряд следующих особенностей:

1. Повышенные по сравнению с общемировыми уровни ценовых рисков и неустойчивости фондовых рынков, что наиболее наглядно проявляется в различиях уровней волатильности доходности ценных бумаг на данном рынке по сравнению со средними мировыми уровнями волатильности. Это и привлекает денежные ресурсы на возникающие рынки, так как сулит огромные прибыли в короткий промежуток времени, и одновременно является основ-ным ограничителем долгосрочного роста, так как блокирует долго-срочные инвестиции консервативных инвесторов.

2. Преобладание зависимости данных рынков от фондовых рынков развитых стран (в основном американского), слабая связь с динамикой реального сектора «своей» национальной экономики. Это означает, что на динамику доходности ценных бумаг большее влияние оказывают внешние факторы, чем собственно фундаментальные процессы национальной экономики. При этом информация с возникающих рынков абсолютно не влияет на развитые рынки, что подтверждается статистическими расчетами (коэффициент регрессии, показывающий зависимость, например, российского рынка от американского дает значение на порядок большее, чем показатель зависимости американского рынка от рос-сийского ). Зависимость возникающих рынков, в свою очередь, обусловлена тем, что они являются импортерами финансового (спекулятивного) капитала, причем во все возрастающем объеме, высока доля иностранного капитала на рынке ценных бумаг.

3. Либеральный режим движения капитала, гарантирующий международным инвесторам возможность свободного входа на возникающий рынок и оперативной репатриации полученной прибыли и вложенных средств.

4. Значительное и устойчивое преобладание краткосрочных вложений над долгосрочными. В отличие от развитых рынков, на которых преобладают такие группы инвесторов, как пенсионные фонды, страховые компании, паевые фонды, на возникающих рынках доля вложений таких инве-сторов очень мала, в ценные бумаги вкладывается, в основном, маргинальный капитал (зачастую заемный) на очень короткий срок. Краткосрочные инвесторы не заинтересованы в долгосрочной тенденции на рынке и многократно открывают в течение года, как длинные позиции, так и короткие, привлекая для этого кредиты в деньгах или ценных бумагах.

5. Низкий международный кредитный рейтинг, а, следовательно, повышенная величина про-центной ставки. Процентные ставки на возникающих рынках, как правило, на несколько процентных пунктов выше, чем для таких же заемщиков в других странах. Это осложняет обслуживание долгов и снижает доходы эмитентов на возникающих рынках. Для развиваю-щихся государств выплата процентов по внешним долгам — одна из самых острых проблем бюджетной политики. В то же время, высокая процентная ставка является причиной привлекательности страны для инвестиций: чем выше процентная ставка, тем значи-тельнее доход от инвестиций.

6. Недостаточно развитая финансовая система, олигопольный состав участников рынка и финансовых инструментов, низкая ликвидность фондового рын-ка.

В условиях финансовой глобализации необходимо не только уточнение качественных признаков возникающих фондовых рынков, но и их четкое структурирование. В этой связи в составе современных возникающих фондовых рынков представляется целесообразным выделить в особую подгруппу возникающие фондовые рынки целого ряда стран, наиболее подверженные негативному влиянию финансовой глобализации, т.е. такие возникающие рынки, которые в условиях глобализации стали в своих странах фактором, создающим наиболее ощутимые и постоянно присутствующие угрозы внезапных общенациональных финансовых кризисов, вызываемых внешними причинами, способных дезорганизовать всю национальную экономику в целом.

Представляется, что выделение в структуре современных возникающих фондовых рынков подгруппы «рискообразующих» рынков, особо неустойчивых в условиях мировой финансовой глобализации, весьма важно с позиций как теории, так и практики. В современной экономической литературе нет специального термина для выделяемой нами категории фондовых рынков, поэтому назовем их условно «краткосрочные возникающие рынки». Краткосрочный возникающий рынок — это условное понятие, обозначающее скорее не конкретные фондовые рынки, а особое свойство, особое качественное состояние тех или иных национальных фондовых рынков в определенные промежутки времени. В отдельные периоды, в основном в течение нескольких лет после финансового кризиса, возникающие фондовые рынки даже слаборазвитых стран приобретают достаточно устойчивый к внешним воздействиям характер и в их экономиках не проявляются признаки «краткосрочных возникающих рынков», но, как правило, через больший или меньший промежуток времени большинство из них опять приобретает черты такого рынка.

Главной особенностью выделяемых нами краткосрочных возникающих рынков является то, что в период финансовой глобализации эти рынки не выполняют в качестве главной свою традиционную функцию эффективного внутринационального перераспределения денежных накоплений между отраслями и сферами рыночной деятельности. Вместо этого их главной функцией все очевиднее становится выполнение роли связующего звена между мировой и национальной финансовой системой, т.е. выделенная нами выше функция «проводника интересов глобализации» и, соответственно, проводника свойств нестабильности и неустойчивости мирового финансового рынка в национальную экономику.

Представляется, что в настоящее время по ряду признаков к категории стран с краткосрочными возникающими рынками наиболее правомерно относить такие страны, как Бразилия, Аргентина, Мексика, Россия, Индонезия, Турция.

Несмотря на относительную изолированность краткосрочных возникающих рынков от динамики реальных секторов национальных экономик, сами фондовые рынки влияют на устойчивость экономик по чрезвычайно широкому кругу направлений (рис. 2.2.3). Через краткосрочные возникающие рынки, функционирующие в условиях финансовой глобализации преимущественно в качестве механизма обеспечения перетока ресурсов с мирового финансового рынка в национальные экономики, оказывается влияние на ряд важнейших макроэкономических параметров, таких, как валютный курс, процентные ставки, денежная масса, уровень золотовалютных резервов, уровень расходов бюджета на обслуживание государст-венного долга. Кроме того, положение на фондовых рынках отражается на устойчивости банковских систем и инвестиционных институтов.

Зависимость перечисленных макроэкономических параметров от крайне неустойчивых движений мировых портфель-ных капиталов сама по себе является сдерживающим фактором раз-вития экономики. Как отмечают специалисты, «когда в изменениях макропараметров не прослеживается какой-либо определенной модели, экономические агенты не могут прогнозировать тенденции развития и в хозяйственной жизни начинает доминировать атмосфера неопределенности; в таких условиях сокращаются инвестиции и под угрозой оказывается долгосрочный рост» .

В зависимости от направлений движений мировых портфельных капиталов на краткосрочные возникающие рынки или обратно и интенсивности этих движений происходит изменение перечисленных выше макропараметров национальных экономик, причем эти изменения определяются не внутренней экономической политикой, а воздействиями нестабильной (и зачастую агрессивной) внешней среды. В современной экономической литературе чаще всего анализируется усиление неустойчивости экономики вследствие масштабных и неожиданных оттоков капиталов с фондовых рынков развивающихся стран. Устойчивое падение курсов корпоративных и государственных ценных бумаг, как правило, приводит к целому ряду негативных эффектов, таких, как нару-шение равновесия финансовой системы, снижение ВНП, бюджетный кризис. В этом случае обесцениваются активы банковской системы, вложенные в ценные бумаги и залоги ценных бумаг, служащие обес-печением выданных кредитов. Соответственно, возрастают риски невозврата кредитов, что может увеличивать неустойчивость всей кредитно-банковской системы. Банки (а затем и другие субъекты экономики) стремятся перевести свои активы либо в валюту (что помимо всего прочего уменьшает валютные резервы), либо в наиболее ликвидную денежную форму, ужесточая условия кредитования реального сектора экономики.

В свою очередь, это вызывает еще целый ряд негативных последствий: снижение инвестиций, сжатие ВНП, увеличение неплатежей, в том числе в бюджет. Кроме того, масштабное «бегство» иностранного капитала с финансовых рынков означает «стерилизацию» денежных ресурсов, выводимых нерезидентами, т.е. сжатие денежной массы и денежный «голод».

Хотя приток краткосрочного капитала на фондовые рынки развивающихся стран в экономической литературе нередко рассматривается как положительное явление, на наш взгляд, необходимо выделить ряд негативных последствий такого притока для экономик этих стран. Во-первых, приток валюты ведет к изменению структуры платежного баланса и, как правило, к завышению валютного курса, что увеличивает импорт и снижает конкурентоспособность отечественных производителей. Во-вторых, часто страны с краткосрочными возникающими рынками для снижения уровня инфляции проводят жесткую денежно-кредитную политику. Приток краткосрочного портфельного капитала способствует быстрому росту денежной массы, что входит в противо-речие с жесткой денежно-кредитной политикой (обычно согласован-ной с МВФ) и центральные банки еще более ужесточают политику, сокращая предложение денег в реальном секторе экономики. И, наконец, денежные власти начинают приспосабливать свою политику не под нужды национальных экономик, а под внешнюю конъюнктуру, попадая в зависимость от спекулятивных перемещений международных капиталов. Понятно, что такая зависимость чрезвычайно усиливает неустойчивость экономик стран с краткосрочными возникающими рынками. Поэтому резкие и неожиданные оттоки капиталов с краткосрочных возникающих рынков вызывают, как правило, «шоки» экономик и провоцируют развитие финансовых кризисов.

После череды валютно-финансовых кризисов 1997–1999 гг. исследованию причин формирования общенациональных финансовых кризисов стало уделяться значительное внимание в экономической литературе. В современной финансовой теории считается, что составными частями финансового кризиса являются валютный кризис, т.е. резкое и масштабное обесценение национальной валюты, банковский кризис и фондовый кризис. В реальных условиях все эти типы кризисов взаимодействуют и обеспечивают формирование общего финансового кризиса.

Наибольшее внимание в литературе уделяется, на наш взгляд, анализу причин валютных кризисов. Так, П.Кругман приводит следующую классификацию валютных кризисов: валютные кризисы, вызванные нарушениями платежных балансов в результате падения цен на важнейшие экспортные товары и попытками центральных банков поддержать фиксиро-ванный валютный курс; валютные кризисы, вызванные чрезмерным накоплением государственного долга; кризисы, связанные с чрезмерным накоплением задолженности частным сектором, что провоцирует долговой и банковский кризисы в условиях либерализации движения капитала .

Валютные кризисы обычно сопровождаются кризисом кредитно-банковской системы. Как правило, даже устойчивые банки без государственной поддержки оказываются бессильны перед толпами вчерашних клиентов, желающих изъять свои вклады и конвертировать их в доллары. В свою очередь, при либеральном режиме движения капитала банковский кризис может спровоцировать валютный.

Под фондовым кризисом понимается падение основного фондового индекса более чем на 20% на развитом рынке и на 35% — на возникающем. Как показывает практика, фондовые кризисы в развитых странах сопровождаются снижением общей деловой активности или рецессией, в развивающихся странах фондовый кризис, как правило, является частью финансового кризиса.

Обычно выделяют три возможных механизма формирования фондового кризиса: финансовый «пузырь»; кризис ликвидности, вызывающим панику среди кредиторов; спекулятивная игра крупных участников рынка .

Хрестоматийным примером финансового пузыря стал американский фондовый рынок перед ве-ликой депрессией. Из современных примеров можно привести рынок НАСДАК в США в конце 1990-х гг.

Кризис ликвидности, вызывающий панику среди кредиторов, может быть вызван не только неплатежеспособностью кредиторов, но и кратковременными проблемами с текущим обслуживанием долгов, в долгосрочном же периоде заемщик вполне может обслуживать свои долги, но испытывает проблемы с привлечением с фондового рынка свежих ресурсов на обслуживание текущих долгов. Обычно такие кризисы случаются на рынках облигаций.

Причиной череды фондовых кризисов Восточно-Азиатских стран специалисты часто называют спланированную атаку международных спекулянтов, направленную одновременно на понижение курса ценных бумаг и валютного курса этих стран. Внезапность и быстрота азиатского финансового кризиса позволила многим меж-дународным экспертам усомниться в случайности этого кризиса, «рыночности» его характера, что привело к появлению теории «заговора», в соответствии с которой, кризис был спланирован и осуществлен США . Прямых доказательств «спланированности» кризиса и участия в нем США нет, однако сторонники этой версии приводят немало косвенных «улик». В частности ряд специалистов подчеркивает, что в целом кризис носил управляемый характер и был вызван не только чисто объективными причинами, но и спровоцирован действиями определенных финансовых структур, реализующих спекулятивные цели .

В последнее десятилетие фондовые кризисы стали поражать страны без видимых причин, существующие теории не могли достаточно убедительно объяснить эти кризисы. Это явление получило название финансовой «инфекции», когда финансовый кризис распространяется подобно эпидемии среди экономически почти не связанных между собой государств.

Среди причин финансовой инфекции принято выделять внешнеторговые связи стран , когда девальвация валюты в одном государстве снижает конкурентоспособность экспорта других стран. Однако, на наш взгляд, причиной финансовой инфекции по определению не являются торговые и иные связи между странами, которые поразил кризис. Поэтому достаточно приемлемыми, на наш взгляд, выглядят следующие причины финансовой инфекции:

глобальный шок внезапного финансового кризиса, влияющий на финансовые системы других стран, находящихся на примерно равной ступени экономического развития. Так, изменение процентной ставки на мировых финансовых рынках или изменение направления движения капиталов международных инвесторов могут вызвать кризис на фондовых рынках нескольких стран ;

кризис ликвидности капитала, когда фондовый кризис в одной стране вызывает дефицит ликвидности участников международного рынка капиталов. Это может побудить участников рынка к реструктуризации портфеля ценных бумаг, и, соответственно, для увеличения ликвидности, массированному сбросу ценных бумаг в различных странах, что приводит к фондовому кризису ;

близость инвестиционных рейтингов. При фондовом кризисе в одной стране, управляющие международных инвестиционных фондов автоматически уменьшают долю других стран, имеющих сходный кредитный рейтинг в общей структуре портфеля. Кроме того, для покрытия убытков на одном рынке, управляющие фондов могут начать продажи на менее значимых рынках. С другой стороны, рейтинговые агентства стараются предугадать распространение кризиса, поэтому уменьшение рейтинга в одной стране приводит к пересмотру рейтингов или прогнозом в других странах ;

психологические причины, которые еще принято называть «стад-ным» чувством. В периоды фондовых кризисов инвесторы обычно стараются найти «тихую гавань», то есть перекладываются в высоколиквидные и малорисковые ценные бумаги. Так, во время кризиса в России в августе 1998 года покупки германских государственных облигаций нерезидентами возросли с обычных 11,4 млрд марок в месяц до 34,5 млрд марок ;

Как показывает практика, финансовая инфекция затрагивает фондовые рынки в основном развивающихся стран. Причем основной причиной финансовой инфекции как явления служит процесс финансовой глобализации. Проблема финансовой инфекции тесно связана с либерализацией международного рынка капиталов и появлением значительных средств иностранных инвесторов на региональных фондовых рынках. Поэтому, в частности, широко распространено мнение, что азиатский финансовый кризис был вы-зван операциями иностранных инвесторов.

Наиболее последовательные теории участия иностранного капитала в развитии кризисов на возникающих фондовых рынках разработаны, на наш взгляд, М. Фабером и отечественным экономистом, экс-директором департамента ЦБ РФ по операциям на открытом рынке, К.Н. Корищенко. Если Фабер в своей теории рассматривает циклы движения фондовых индексов в зависимости от притока/оттока международного капитала, то Корищенко анализирует движение самих международных капиталов. При этом, К. Корищенко, так же, как и Фабер, приводит схему развития кризиса, включающую в себя несколько этапов .

Предложенное нами совмещение в одном графике циклов М. Фабера и схемы движения капиталов К. Корищенко, показало следующие результаты (рис. 2.2.4.).

Рисунок 2.2.4

Этап 1: открытие экономик страны, значительный и постепенный приток на ее фондовый рынок международного капитала, при практически полном отсутствии регулирования его движения.

Этап 2 (кризис): резкий и неожиданный отток капитала с финансовых рынков страны, вызванный, как правило, внешними шоками.

Этап 3: Предоставление экстренной помощи со стороны международных финансовых организаций, сопровождающееся кратковременным ростом на фондовом рынке. Однако вывод средств нерезидентов с финансового рынка страны не прекращается. Затем следует еще одна волна спада и девальвация национальной валюты.

Этап 4 (послекризисное функционирование рынков): крайне умеренные потоки капитала при одновременном сокращении объемов внешних операций. По мере затухания послекризисных процессов страна опять возвращается в исходное состояние, начинает привлекать внешние кредиты (затем идет повторение первого этапа).

Как видно из разработанного графика, динамика фондовых индексов, рост или падение кратко-срочных возникающих фондовых рынков чрезвычайно тесно связаны с движениями международных портфельных капиталов, весьма неустойчивыми в условиях финансовой глобализации. Фактически динамика возникающих фондовых рынков определяется не внутренними процессами в экономиках, а поведением иностранных инвесторов и состоянием мирового финансового рынка. Из-за внезапных приливов и отливов иностранного краткосрочного портфельного капитала в наиболее уязвимом положении оказываются страны с краткосрочными возникающими рынками (в силу сформулированных выше особенностей). Например, чистый приток кредитов иностранных банков в данную группу стран составил в 1996 г. 55,7 млрд долл., а уже в 1997 г. оттуда было отозвано кредитов на 26,9 млрд и в 1998 г. еще на 19,8 млрд . Столь резкое и масштабное бегство капитала вызвало у них девальвацию валют и массовое банкротство банков, за которыми последовали и многочисленные банкротства фирм, в том числе и весьма крупных. Одновременно приток портфельных инвестиций в данные страны сменился сбросом их ценных бумаг, что привело к крушению местных фондовых бирж. Обычно основную вину за возникновение финансовых кризисов возлагают на международные инвестиционные институты (профессиональных нерегулируемых инвесторов), в частности, хедж-фонды. Отмечается, что хедж-фонды используют слишком агрессивные и рискованные стратегии и имеют высокий уровень финансового левериджа.

Итак, по-видимому, необходимо признать немаловажную роль международного финансового капитала в развитии финансовых кризисов. В связи с приверженностью концепции либерализации движения капитала (8 статья устава МВФ) страны с краткосрочными возникающими рынками не создают необходимых барьеров, препятствующих притоку избыточного капитала, который ведет к изменению структуры их платежных балансов и раздуванию фиктивного капитала.

Конечно, нельзя не признать, что некоторая часть иностранных инвесторов в случае фондового кризиса в стране-заемщике также может нести некоторые потери. Это позволяет идеологам глобализации утверждать, что большинство иностранных инвесторов не заинтересовано в кризисах на возникающих фондовых рынках. Однако нас интересуют общие результаты, а не частности. Факты потерь иностранных инвесторов позволяют, на наш взгляд, сделать лишь вывод о неоднородности состава этих инвесторов, но не влияют на главные результаты финансовой глобализации: страны с краткосрочными возникающими рынками выходят из финансовых кризисов с еще более отсталыми экономиками, чем до кризисов, и финансовые ресурсы ускоренными темпами концентрируются из стран с краткосрочными возникающими рынками в страны-лидеры глобализации. Как отмечали по итогам азиатского кризиса специалисты, «Произошедшее в результате обвала котировок перераспределение значительных финансовых средств в пользу «старых рынков» стало в конце 1990-х гг. дополнительным фактором ускорения темпов экономического роста США и Канады. Экономический рост США в 1998 г. впервые за многие годы может опередить аналогичные показатели Юго-Восточной Азии» . Известный американский финансист Д. Сорос, давая оценку азиатскому кризису, сделал вывод, что «центры мировой финансовой системы — США и Европы — безусловно, в выиг-рыше» .

В целом, очевидно, можно считать, что в качестве причин внезапных финансовых кризисов в странах с краткосрочными возникающими рынками может выступать весьма широкий круг факторов. Но главным, определяющим фактором для выделенной категории стран является то, что они стали «маргинальной» частью мирового финансового рынка, сформировавшегося (и продолжающего формироваться) в результате мировой финансовой глобализации. Государства, оказавшиеся к концу XX века в роли краткосрочных возникающих рынков, оказались очевидным полигоном, на котором впервые была испытана «американская» модель финансовой глобализации, показавшая высочайшую эффективность для стран-лидеров глобализации.

Таким образом, в странах, принявших современную модель финансовой глобализации, такой традиционно считавшийся экзогенным фактор риска, как влияние международного финансового рынка, становится эндогенным, системным свойством национального финансового рынка. При этом фондовые рынки начинают функционировать преимущественно по принципу посредничества между международной и национальной финансовыми системами, где международная система играет управляющую роль. Поэтому фондовый кризис могут спровоцировать как иностранные, так и национальные поставщики капиталов на внутренний фондовый рынок, играющие по международным правилам. В этих условиях управление национальным фондовым рынком возможно по весьма ограниченному кругу направлений.

Как полагают некоторые экономисты (Н. Косолапов, Д. Львов, В. Иноземцев), современная модель финансовой глобализации тяготеет, к иерархической модели в форме пирамиды, верх которой будут составлять постиндустриальные страны, а основание — страны с краткосрочными возникающими рынками, промежуточное положение займут экономически довольно развитые, но не входящие в «ядро» глобализации, страны. Пока в основании пирамиды находится относительно малое число стран, так как будущая модель финансового миропорядка еще далека от окончательного завершения. В результате на современном этапе ее можно изобразить, на наш взгляд, в форме ромба (рис. 2.2.5.).

Рисунок 2.2.5

Современная модель мирового финансового рынка

С одной стороны в этой модели находятся страны — лидеры глобализации, с другой — страны с краткосрочными возникающими рынками. В будущем, по-видимому, процесс формирования основания мировой финансовой пирамиды ускорится, и поставщиками этого процесса могут оказаться страны, занимающие пока промежуточное положение, если они не смогут адекватно противостоять новым механизмам перераспределения финансовых потоков, формируемых в условиях финансовой глобализации. Поэтому одной из самых актуальных задач боль-шинства национальных экономик является сейчас, на наш взгляд, задача, не попасть на нижние уровни глобальной финансовой пирамиды, не допустить превращения своих фондовых рынков в фактор общенационального риска.

<< | >>
Источник: Г. Н. Макарова, С. Р. Бахриев. РАЗВИВАЮЩИЙСЯ ФОНДОВЫЙ РЫНОК РОССИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ. 2004

Еще по теме 2.2. Глобализация в финансовой сфере и ее влияние на усиление нестабильности и неустойчивости национальных экономик:

  1. Глава 2. Развивающиеся фондовые рынки (emerging markets) и их роль в усилении свойств нестабильности и неустойчивости национальных экономик
  2. 38. УСИЛЕНИЕ ВЛИЯНИЯ
  3. Вопрос 36. Макроэкономика и ее проблемы. Модель экономического оборота на уровне национальной экономики Вопрос 37. Общая характеристика макроэкономических показателей Вопрос 38. Валовой национальный продукт и методы его исчисления Вопрос 39. Национальное счетоводство: балансовый метод, метод системы национальных счетов
  4. 3.2. Комплексный подход к критериям «кризисоустойчивости» национального фондового рынка в условиях глобализации
  5. ФИНАНСОВАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ
  6. 41. ФИНАНСЫ И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ
  7. Г л а в а 1 Государственные финансы в системе финансовых отношений1.1 Государственный сектор экономики и его роль в развитии национального хозяйства
  8. 9.1 Национальный фонд Республики Казахстан:экономическая сущность, роль и необходимость в развитии национальной экономики
  9. Тема 19. МАКРОЭКОНОМИЧЕСКАЯ НЕСТАБИЛЬНОСТЬ: ЦИКЛИЧНОСТЬ РАЗВИТИЯ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ
  10. Глава 3. Развивающийся фондовый рынок России и критерии устойчивости национального фондового рынка в условиях глобализации
  11. Г. Н. Макарова, С. Р. Бахриев. РАЗВИВАЮЩИЙСЯ ФОНДОВЫЙ РЫНОК РОССИИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ, 2004
  12. 1.1. Понятие структуры национальной экономики. Сферы и секторы экономики
  13. Глава 3Экономические системы. Смешанная экономика. Национальная экономика
  14. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИРаздел I. ОСНОВЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ МОДЕЛИ ЭКОНОМИКИ
  15. 2.1. Не-стабильность и неустойчивость как свойства современной экономики и связь данных свойств с изменениями на мировых фондовых рынках в конце XX – начале XXI вв
  16. ВЛИЯНИЕ ПРОФСОЮЗОВ НА ЭКОНОМИКУ
  17. ?????? ?. ?.. ???????????? ?????????, 2005