<<
>>

БАЗИС и НАДСТРОЙКА

(греч. basis — основание) — основные понятия марксистской версии социальной философии, характеризующие структуру "общественно-экономической формации". С помощью данных по-нятий в границах исторического ма- териализма была предпринята по-пытка установить существенную, системообразующую связь и взаимо-зависимость экономических и идео-логических отношений, а также об-щие закономерности их развития.

Сжатую характеристику Б. и Н. и их взаимодействия Маркс сфор-мулировал в предисловии к работе "К критике политической эконо-мии": "В общественном производ-стве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания".
Таким образом, Б., по Марксу, — это пер-вичная экономическая структура общества, представляющая собой совокупность исторически опреде-ленных производственных отноше-ний. Н. — совокупность идеологических отношений и взглядов (идей), а также соответствующие им органи-зации и учреждения (государство, партии, церковь и др.). К надстроечным идеям относятся политические, правовые, нравственные, эстетичес-кие, религиозные, философские воз-зрения (по Марксу, "формы общественного сознания"). Б. носит исторически изменяющийся характер, что обус-ловлено развитием производительных сил. Коренные качественные изменения в экономическом строе общества (т. е. в Б.) вызывают изменения и в Н. Однако изменения в ней, по Марксу, происходят не авто-матически вслед за изменениями в Б., а лишь через опосредующие звенья.
Например, философия опреде-ленным образом связана с Б. через политику, право, мораль. Н. обладает относительной самостоятельно-стью в своем развитии. Она может несколько отставать от Б. или опере-жать его в своем развитии. Н. выпол-няет в обществе важные социальные функции. Она выражает и закрепля-ет экономические отношения собст-венности данного общества прежде всего с помощью определенных пра-вовых и политических норм и уч-реждений. Но в каждом обществе существуют элементы Н., выполня-ющие разрушительные функции по отношению к породившему их Б. и способствующие возникновению нового Б. Таким образом, Н. оказывает активное воздействие на Б. Разра-ботка концепции Б. и Н. в версии Маркса, с одной стороны, являла со-бой одну из первых попыток анализа социума как сложной системы, с другой же — выступила как из-быточно упрощенная и одномерная попытка материалистического решения так называемого "основного вопроса философии" в Марксовой версии применительно к обществу. Справедливая критика Маркса его оппонентами за экономический ма-териализм во многом была обуслов-лена именно этой концептуальной схемой.

Р. Н. Дождикова

БАКРАДЗЕ Константин (1898— 1970) — грузинский философ и логик. В 1918 поступил в Тбилисский университет, учился у Нуцубидзе. В 1922—1925 — в Германии, где ра-ботал у Гуссерля, И. Кона, Кронера. По возвращении работал в Тбилис-ском университете и академическом Институте философии, член АН Грузинской ССР. Основные работы (первые публикации, за редким исклю-чением, — на грузинском языке): "Проблема диалектики в немецкой философии" (1929); "Система и метод в философии Гегеля" (1936); "Логика" (1946); "Логика" (1951, на русском языке); "Очерки по истории новейшей и современной буржу-азной философии" (1960, на русском языке); "Экзистенциализм" (1962); "Прагматизм" (1965); "История новой философии" (1969) и др. Основ-ная сфера интересов Б. — история философии. Развитие европейской философии понимается им как единый, внутренне связанный процесс последовательного развертывания мысли.

Сама же философия трак-туется при этом как дисциплина, де-лающая предметом познания само познание и разрабатывающая кате-гориальную сетку культуры. Цент-ральная ее проблема, при решении которой и разворачивается все мно-гообразие вариантов решений, — субъект-объектное отношение. Оно, в свою очередь, продуцирует три группы проблем: 1) проблему объек-тивной действительности, без реше-ния которой нельзя построить теорию познания; 2) проблему познания как объективного знания; 3) пробле-му метода. Универсальный метод познания — диалектика, разработанная в немецкой трансцендентально-кри-тической философии. В связи с этим утверждением Б. и саму философию трактует как диалектику. Историко- философские анализы Б. охватыва-ют временной период от эпохи Воз-рождения до второй половины 20 в., однако ключевой период европей-ского философского развития для Б. — классический немецкий идеализм, а основная фигура — Гегель. Б. понимает немецкую трансцендентально-критическую философию как внутренне цельное "монистическое" явление (от Канта через Фихте и Шеллинга к Гегелю), как философию свободного и бесконечного субъекта (трансцендентального субъекта, "сознания вообще"). В основе анализа — триадичная схема (субъект — раздвое-ние субъекта — возвращение субъекта к самому себе, или: бесконечный разум — ограничение разума — познание разумом себя и восстановление бесконечности). Эту схему, вернее, ее имплицитное воплощение он об- наруживает уже у Канта, наиболее эксплицитное ее выражение — у Ге-геля. Проблема познающего субъекта — обнаружение своей бесконечности в конечном. Как наиболее яркое воплощение философии субъекта Б. анализируется система Фихте. Ос-новная проблема философии Шел-линга — возможность перехода от абсолютного к его противоположности (как абсолютное может выйти за свои пределы). В качестве второй объединяющей идеи Б. рассматривает становление и развитие диалекти-ки, связанное с устранением "вещи в себе", ограничением рассудка и прорывом к разуму, проведением по-следовательного монизма.
В то же время Б. показывает как одно из ос-новных противоречий идеалистической диалектики неустранимый из нее дуализм, что им было продемон-стрировано на примере гегелевской системы, допускающей свое "про-чтение" и как теории воплощения, и как пантеистической концепции. Б. отстаивает единство системы и метода у Гегеля, рассматривая метод как познанную форму внутреннего, соб-ственного движения содержания, или абсолюта, идеи духа. Кроме ис-торико-философской проблематики Б. известен своими разработками предмета логики, синтезирующим подходом к проблеме соотношения формальной и диалектических логик.

В. Л. Абушенко

БАКУНИН Михаил Александрович (1814—1876) — русский мыслитель, революционер, идеолог и теоретик анархической версии народничества. В 1828—1833 учился в Петербургском военном училище. В 1836 вы-шел в отставку и поселился в Москве. Вошел в кружок Станкевича. Увлекся философией Гегеля, которую определял как синтетическую систему, преодолевшую крайности идеализма и эмпиризма, разрыв бес-конечного и конечного, духа и материи, а также примирявшую человека с действительностью. Б. истолковывал действительность как вечную бо-жественную жизнь, волю и деятель-ность духа. Всеобщее должно быть реализовано в жизни личности, про-никнутой любовью. Соответственно познание призвано объяснить "тайну" этой реализации. В свою очередь, единичное самосознание, по мнению Б., движется "всеобщей сущнос-тью". Мысль должна перейти из теории в "действительность". В 1840 выехал в Берлин для продолжения образования. Познакомился с А. Ру-ге, В. Вейтлингом, Марксом, что способствовало переходу Б. в лагерь левых гегельянцев и увлечению по-литической проблематикой, а затем и революционизации его мышления. Б. становится профессиональным революционером-эмигрантом. Принял активное участие в революционных событиях 1848—1849 в Пари- же, Праге, Дрездене. В 1849 арестован и приговорен к смертной казни. В 1851 Б. выдают в Россию как опас-ного государственного преступника. Отбывал наказание в Петропавловской, затем (с 1854) — в Шлиссель- бургской крепости.

После смерти Николая I выслан в Сибирь на вечное поселение. В 1861 бежал из ссылки через Японию в Америку, затем пе-ребрался в Лондон, где сотрудничал с Герценом. С середины 1860-х за-нялся разработкой анархической до-ктрины. С 1868 — член I Интернационала, из которого исключен в 1872 на Гаагском конгрессе. В эти годы Б. являлся одним из основных оппо-нентов Маркса. После поражения Парижской коммуны отошел от активной политической деятельности. Основные сочинения: "Гимназические речи Гегеля. Предисловие пе-реводчика" (1838), "О философии" (1840), "Реакция в Германии" (1842), "Кнуто-Германская империя и соци-альная революция" (1871), "Госу-дарственность и анархия" (1873), "Федерализм, социализм и антитео- логизм" (не закончена), "Бог и госу-дарство" (не закончена), "Исповедь" (написана в заключении) и др. Во второй период своего творчества Б. предложил анархическую версию философии действия, построенную на отрицании всего существующего порядка. В марксизме Б. видел главным образом "материализм эконо-мический", игнорирующий социаль-ные инстинкты человека. Разумная трудовая деятельность людей переводит их, по Б., из сферы биологиче-ского в сферу общественного. Как часть природы, человек должен по-виноваться ее законам, но социаль-ную действительность люди творят сами. Цель прогресса и его критерий — постоянное приращение свободы личности. Главный угнетатель человечества — государство, создан-ное меньшинством для господства над большинством. Государство, по мнению Б., — антипод граждан-ского общества. Власть опирается на фикцию Бога. В своей идейной эволюции Б. проделал путь от имма-нентной "новой религии" (религии жизни и деятельности, иначе — "дела"), в которой борются откровение и рассудок, между которыми действует мысль, преобразующая рассудок в разум, — до полного отрицания религии и дискредитации ее как социального института и культурно-го феномена. "Если Бог существует, то у человека нет свободы, он — раб; но если человек может и должен быть свободен, то, значит, Бога нет".
Отсюда, религия — второе основное препятствие в движении человека к свободе. В конечном итоге Б. стал трактовать религию как вид "кол-лективного сумасшествия", а церковь — как разновидность "небесного кабака". Для обретения счастья необходима ликвидация религии и государства как института и прин-ципа власти как такового. По Б., власть обладает уникальным свойст-вом развращать всех независимо от классовой принадлежности. Любые правительство и парламент, сфор-мированные из рабочих, трансфор-мируются в угнетателей и эксплуа-таторов. Всякая форма легитимного политического поведения, по мнению Б., лишь укрепляет государст-венную власть. Уничтожить ее может лишь стихийный бунт. Революция, согласно Б., "закроет кабаки и церкви, развращающие душу и тело при-зрачными радостями". Разум пре-одолеет религию, а бунт разрушит государство, как главные препятст-вия на пути свободы. Антиавторитарные формы жизни Б. трактовал как неизбежное будущее человечества. Идеал Б. — созданная исклю-чительно "снизу вверх" свободная федерация земледельческих и ремес-ленно-фабричных ассоциаций — был явно утопичен. В России Б. абсо-лютизировал социальный потенциал общинной артели с ее идеей "права на землю" и "социалистическим ин-стинктом". Полагал, что русскому народу присущи "наивное чувство братства" и "любовь к огню". Пожар из России призван, по Б., уничто-жить мировую цивилизацию буржу-азного типа и заменить ее свободным союзом народов на основаниях автономии и федерализма. (См. Анархия.)

В. Л. Абушенко, А. А. Грицанов

БАРТ (Barthes) Ролан (1915— 1980) — французский литературовед, философ-структуралист. Основатель Центра по изучению массовых ком-муникаций (1960), профессор Прак-тической школы высших знаний (1962), руководитель кафедры лите-ратурной семиологии в Коллеж де Франс (с 1977). Погиб в автокатастрофе. Основные работы: "Нулевая степень письма" (1953); "Мифо-логии" (1957); "О Расине" (1963); "Критические очерки" (1964); "Элементы семиологии" (1964); "Критика и истина" (1966); "Система моды" (1967); "S/Z. Опыт исследования" (1970); "Империя знаков" (1970); "Сад, Фурье, Лойола" (1972) и др. Несмотря на значительный темати-ческий разброс и множественность философских интересов Б., можно выделить основную тематику не только всего его творчества, но и струк-туралистской традиции в целом — принципы и методы обоснования знания. Проблема языка при этом фактически вытесняет проблему сознания в том виде, в котором сознание как далее неразложенный атом, на каком строится любое обосно-вание знания, присутствует в фило-софской традиции. По этим пред-ставлениям языковая деятельность предшествует любым когитальным или перцептуальным актам познания, фиксированию любых субъект- объектных оппозиций. Таким об-разом, язык становится условием познания феноменов "сознания", "бытия" и пр. Фундаментальная для структурализма тема обоснования знания разрабатывается Б. на мате-риале культурно-исторического со-держания. Подвергая анализу кон-кретные исторические "срезы" этого материала, а таковым выступает и сугубо литературное творчество, и системы моды, этикета, различные социальные структуры, Б. пытается выявить общие механизмы порожде-ния и функционирования этих сис-тем, причем в таком виде, чтобы все эти явления культуры выглядели связанными друг с другом через их, как считает Б., исконно знаковую природу. Понятно, что семиотический модус того или иного культурно-го явления, будучи возведен в ранг атрибута, усложняет, а зачастую и полностью вытесняет исследование других, не знаковых, аспектов этого явления. Однако подобная парадигма исследования, а именно представ-ления разрозненных, внешне не свя-занных культурных образований как транзитивно сообщающихся через институт языка и функционирующих согласно его закономерностям, приводит к построению качест-венно новых моделей и постановке таких вопросов, которые фактичес-ки не могли возникнуть в дострукту- ралистскую эпоху. Так, например, по Б., возможно решение оппозиции между социальной и природной де-терминацией субъекта в литературном творчестве. В своей первой работе, "Нулевая степень письма", Б. развивает такое понимание термина "письмо", которое, с одной стороны, опирается на самотождественный национальный язык (здесь факти-чески растворены типы художест-венного, научного, религиозного и прочих "языков"), а с другой — на совершенно недифференцированную область индивидуального, личност-ного писательского "стиля", пони-маемого как биологическая детерми-нация по сути любого субъективного литературного действия. Свою зада-чу в этом случае Б. видит в поиске тех типов письма, которые и опреде-ляют специфику построения кон- кретно-художественного произведе-ния. Из того, что письмо само по себе не представляется до конца, во всех своих формах, актуализируемым в каком-либо конкретном, единичном событии, следует, что его частные актуализации связаны с различным набором условий (культурных, соци-альных, политических и т. д.), а это значит, что письмо, по существу, — способ реализации индивидуального во всеобщем, причем в таком виде каждый творческий акт индивида воспринимается социумом как некое осмысленное усилие, доступный об-щественному пониманию продукт творчества. Впоследствии Б. пытается дифференцировать свою теорию письма в терминах разного рода от-ношений между знаками. Такими отношениями выступают в "Крити-ческих очерках" синтагматические, парадигматические и символичес- кие отношения. И если символическое отношение между означаемым и означающим в достаточной мере было исследовано в семиотике, то син-тагматическое знакоотношение трак-туемое как специфическая ассоциация между знаками сообщения на уровне означающего, а также парадигматическое знакоотношение, как ассоци-ация между элементами на уровне означаемого, объединяющая знаки, родственные по смыслу, возникают в этой области знания как совершен-но новые методы анализа самых раз-ных культурных явлений; более того, Б. закрепляет за каждым из этих трех типов знаковых отношений различ-ные виды художественного сознания и как реализацию этих типов — различные виды художественных произ-ведений. Несмотря на явную потреб-ность в уточнении и расширении этой семиотической парадигмы на материале конкретно-литературного свойства, Б. в середине 1960-х оставляет в какой-то мере литературоведческие исследования, чтобы обратиться к социальной проблематике — анализу массовых коммуникаций. Под влиянием работ Леви-Стросса Б. прихо-дит к заключению о том, что коль скоро структурный подход позволяет обнаружить не ассоциативные, по аналогии с существующими, механизмы социального творчества в раз-личных обществах (а у Леви-Стросса это первобытные), т. е. не случайные механизмы, зачастую примитивно сводимые к тем или иным социаль-ным институтам, а саму кинематику отдельной культуры — "социо-логи- ку", конкретно-историческую систе-му духовного производства, то вполне правомерно распространение этого метода с анализа примитивных культур на исследования современ-ных. "Социо-логика", таким образом, должна способствовать изучению тех моделей культурного творчества, ко-торые лежали бы в основе не только литературы или дизайна, но и детер-минировали бы общественные отношения конкретного социума, а значит, были бы принципами всевозможных самоописаний и самоидентификаций этой культуры. Другими словами, были бы смыслообразовательными возможностями культуры. Интерес к нелитературным источникам анализа привел Б. к исследованию струк-турных особенностей женской одежды в журналах мод 1958—1959. Основной пафос работы "Система моды" состоит в выявлении взаимной конверсии различных типов творчества и про-изводства: языка фотографии, языка описания, языка реалий, языка технологий производства. Б. пытается найти специфическую область общения этих языков, выясняя воз-можности перехода элементов одних языков в другие. Благодаря этой методологической перспективе Б. удается обнаружить неравнозначные зависимости между языками выделенных типов, а также мен-тальную конструкцию, лежащую в основе "семиологического парадок-са" — следствия этой неравнозначности. Суть этого парадокса состоит в том, что общество, постоянно переводя элементы "реального языка" — по сути своей, "вещи" — в элементы речи, или знаки, пытается придать элементам означения "рациональную" природу. Таким образом возникает парадоксальная ситуация превращения "вещей" в смысл и наоборот. Поиск разнообразных смыс- лопорождающих механизмов того или иного культурного периода приводит Б. к признанию рядополо- женности любой теоретической и практической деятельности, от эсте-тической до инженерно-технической или политической. Эпицентром ис-следовательских интересов Б. высту-пает, однако, не сама система знаков и денотативных значений, а возни-кающее в процессе коммуникации поле "коннотативных" значений, которые и позволяют тому или иному обществу дистанцироваться в культурно-историческом плане от иных обществ с их особыми коннотатив- ными содержаниями. Поставив проблему "семиологического парадок-са", Б. утверждает, что в массовом сознании происходит фетишизация языка, а само сознание становится пристанищем разнообразных мифов, коренящихся в наделении языковых конструкций силой описываемых ими вещей и явлений. С другой стороны, вещи и явления сами начи-. нают претендовать на "рациона-льность" и наделенность смыслом (феномен товарного фетишизма). (См. также Бесовская текстура, Комфортабельное чтение, Означи-вание, "Пустой знак", Скриптор, "Смерть Автора", Текст-наслажде- ние, Текст-удовольствие, Текстовой анализ, Эротика текста.)

А. В. Вашкевич

БАРУЛИН Владимир Семенович (р. 1931) — российский философ. Доктор философских наук (1971), профессор (1972). Специалист по со-циальной философии, методологии социального познания и социально- философской антропологии.С 1954 преподает философию в вузах (Луцка, Барнаула и Москвы). В 1964— 1977 заведовал кафедрой философии в Алтайском политехническом ин-ституте. С 1977 профессор кафедры философии ИПК при МГУ (в 1981 — 1987 заведовал этой кафедрой). Основные сочинения: "Отношение ма-териального и идеального в обществе как проблема исторического матери-ализма" (1970), "Соотношение мате-риального и идеального в обществе" (1977), "Диалектика сфер общест-венной жизни" (1982), "Социальная жизнь общества. Вопросы методо-логии" (1986), "Исторический мате-риализм. Современные тенденции развития"(1986), "Социальная фи-лософия" (1993, в 2-х частях; 1999), "Социально-философская антропо-логия. Общие начала социально- философской антропологии" (1994), "Российский человек в XX веке.

Очерки социально-философской ант-ропологии" (1997), "Российский человек в XX веке: потери и обретение себя" (2000) и ряд других работ, опубликованных в разных странах. Осуществил фундаментальные ис-следования отношения материального и идеального в обществе, разра-ботал общие концепции социальной философии и социально-философ- ской антропологии, их предметов, системы законов и категорий, струк-туры и функций. Выделил и исследовал основные сферы общественной жизнедеятельности, формы интег-рального бытия и функционирования общества, философско-антро- пологические законы и др. Выявил антропологический детерминизм и формы его представленности, феномен идеолого-герменевтического мира и пр. Охарактеризовал всеобщие модусы человеческого бытия (к ко-торым отнес свободу, творчество, смысло-ценностное самоутверждение и устремление к абсолютному). Осуществил ряд принципиально важ-ных работ по методике преподава-ния философии.

В. И. Овчаренко

БАТАЙ (Bataille) Жорж (1897— 1962) — французский философ, писатель, экономист, публицист, этнограф, искусствовед, поэт. Сотрудник французской Национальной библио-теки (с 1924). Редактор журналов "Документы" (1929—1930), "Критика" (с 1946) и др. Основные сочинения: "Внутренний опыт" (1943), "Теория религии" (1948), "Проклятая доля" (1949), "Эротизм" (1957), "Слезы Эроса" (1961), "Сумма атео- логии" (1972) и др. Наличие столь многочисленных социальных ролей выдает в методе Б. попытку дезори-ентировать внешнего наблюдателя, "ускользая" от однозначной иден-тификации под масками имен, кон-цепций, позиций тех мыслителей, которые становились объектами его пристального внимания. Ими были Бергсон, Ницше, Фрейд, Шестов, Кьеркегор, Достоевский, Паскаль, Платон, Маркс, Гегель, Клоссовски, Бланшо. То, что можно считать "позицией" Б., есть точка пересечения главных стратегий французской мысли нашего столетия (сюрреализм, экзистенциализм, психоанализ, марк-сизм, неогегельянство, структурализм, "негативная" теология, новая литературная теория), что затрудня-ет любую попытку строгой концеп-туализации взглядов Б. В общих чертах они сводятся к "культивации" опыта "абсолютной негативности", преодолевающего опосредованность в любых ее формах (исторической, фе-номенологической, трансцендентальной) перед лицом непосредственной реальности смерти. Б. последова-тельно вырабатывает философскую, литературную, экономическую стра-тегии достижения и преодоления границ мышления и чувственности. Адекватное выражение Б. опыта "невозможного" в мистицизме, эро-тизме и пр. реализуется путем предельной интенсификации языка с целью устранения дистанции-различия между "внешним" (кон-тролем) и "внутренним" (опытом). Ориентиром при этом выступает ав-тономная "духовная точка", в которой снимаются противоречия жизни и смерти, реального и воображаемого, прошлого и будущего, добра и зла, боли и наслаждения. В результа-те наиболее важными у Б. становятся заимствованные из гегелевской "Фе-номенологии духа" понятия "суверен-ности" (Herrschaft) и "трансгрессии" (Aufhebung), означающие выход субъекта за пределы социальной ответст-венности для достижения им полной автономии. ("Господин" в гегелев-ской трактовке, по версии В., — это тот, кто неизбывно рискует собст-венной жизнью.) "Суверенность" (у Б. — souverainete) символизирует верховную власть и высшую неза-висимость субъекта, т. е. "чистую позитивность" непосредственно до всякого представления. Это — состо-яние, в котором пребывает индивид всю свою жизнь или одно мгновение, и одновременно качество, которым он может быть наделен в стрем-лении преодолеть любые ограничения своей автономии. Поэтому "суверен-ность" неотделима от "трансгрессии", вместе с которой она образует единую систему координации жизнен-ных функций индивида, обеспече-ния его субъективных стратегий. "Трансгрессия" (transgression у Б.) — это переход, преодоление границ, выход за пределы условности куль-турных норм, социальных регуляти- вов, моральных запретов. В своем понимании "трансгрессии" Б. исходит из фундаментальных предпосы-лок о конвенциальности (условнос-ти) всех социальных законов как результата "общественного договора" и о естественном, "органически" присущем каждому индивиду стрем-лении к собственной "суверенности", которая никогда не достигается в рамках социальных ограничений. Экстремальность форм реализации субъективности в "пограничных си-туациях" (насилие, экстаз, безумие, смерть) обосновывается и оправды-вается Б. чисто экономически, так как не является обратной по отно-шению к "естественному" порядку разумного, но, напротив, следует принципу расчета и выгоды. Это спе-цифическая модель достижения мак-симальной эффективности аффекта как опыта, приближение к которому является не "потерей", а "приобретением" за счет экономического обме-на действия на удовольствие. При этом, согласно Б., индивидуальное "постановочное движение" суверенной мысли отступает от конформизма, гарантирующего "длительность" жизни, и стремится к конфликту и риску, придающим ей необходимую "интенсивность", тем самым восста-навливая важную часть самого субъекта. В случае же консервации этой "отверженной части" она может стать основанием построения общества и первоначальным капиталом для раз-вития экономики и религии, которые заинтересованы в сохранении субординации жизненных функций индивидуального организма и поэтому контролируют выполнение индивидом целей рода, первичных по отношению к потребностям само-го индивида. Отсюда следует полное отождествление Б. "суверенности" и "трансгрессии" до уровня синонимии — с необходимостью отказа от интересов социума ради реабилитации самого статуса субъективности. Однако наилучшей сферой воплоще-ния столь радикальной позиции выступает для Б. не социальная актив-ность, а литературная деятельность. "Настоящая литература" первой под-вергает сомнению принципы регу-лярности и осторожности; она подобна Прометею и осмеливается сделать то, что противоречит основным законам общества. Эта тенденция ха-рактерна и для самого Б., который насыщает свое письмо предельной степенью "революционности", но тем самым нарушает "правила игры" как по отношению к политической оп-позиции, так и к официально анга-жированной идеологии. Тем уди-вительнее парадокс признания Б. инициатором перехода современной философской мысли к постмодернизму, что неоднократно, говоря о влиянии Б. на них, подчеркивали Бланшо, Клоссовски, Деррида и др. Ведь при этом Б. приписывается не-свойственная ему роль "центра" — при одновременном признании мар- гинальности его типа мышления, принадлежавшим периферийным об-ластям философии, "ускользавшим от определений" и никогда не претен-довавшим на "передовые позиции" в интеллектуальном истеблишменте. (См. также Телесность, Трансгрессия.)

А. Я. Сарна

<< | >>
Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме БАЗИС и НАДСТРОЙКА:

  1. БАЗИС И НАДСТРОЙКА
  2. БАЗИС И НАДСТРОЙКА
  3. 36. Структура производительных сил и производственных отношений. Базис и надстройка. Роль производительных сил и техники в развитии общества.
  4. Законодательное регулирование базиса поставки товара
  5. § 4. Международно-правовой базис прав человека
  6. Практические советы российским предпринимателям по вопросу выбора базиса поставки
  7. Контракты купли-продажи в международной торговле. Базис поставки и транспортные условия контрактов. Фрахтование и букирование
  8. ОБЩЕСТВЕННОЕ БЫТИЕ
  9. 26. Политико-правовое учение К. Маркса
  10. 29. Марксистские, социалистические и анархистские идеи в начале ХХ в
  11. Выбор месяца поставки
  12. СТАЛИН (ДЖУГАШВИЛИ) Иосиф Виссарионович (1879-1953
  13. ОБЩЕСТВЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ