<<
>>

Человеческая воля и божественная благодать.

Абсолютность_божественного добра и относительность зла, как было~установлено выше, снимает с бога,- со- , '

Моральная доктрина гласно Августину, ответственность за зло, существующее в мире.

Между тем человеческий мир_Л1ереполнен злом, но в этом ви- новен__с?ш_явдовек., его свободная Тюля; Она постоянно ¦увлекает человека к тому, что~он "преступает божественный закон и впадает в грех. Грех же состоит в привязанности к земным, телесным благам, в самонадеянности человеческой гордыни, которая воображает, что может полностью овладеть миром и не нуждается в божественной помощи. Грех — это бунт смертного.тела против бессмертной души. В этом состоянии уже не душа контролирует тело, ибо ее духовные силы почти полностью истощаются, а скорее телесные влечения подчиняют себе душу. Предоставленный сам себе человек бессилен ос-вободиться от греха. Ему необходима божественная по-мощь.

Здесь снова возникает вопрос о соотношении божественного промысла и свободной воли человека. Как же их все же можно согласовать, если божественный творец не только создал человека, но, даже наделив его свободной волей, не выпускает ни на миг из-под своего наблюдения ни одного его поступка, поскольку он постоянно управляет миром?

Решить это противоречие логически, конечно, невозможно.

Но христианская, как и любая другая, теология отнюдь не представляет собой рациональной философской системы. Будучи религиозно-иррациональной сово-купностью представлений и догматов, она должна за-ключать в себе много неустранимых противоречий. Но, поскольку христианское вероучение претендует на то, чтобы стать теологической системой, Августин стремится разрешить данное противоречие. Точнее, он пытался снять эту трудность, перенеся ее в историко-мифологиче- скую плоскость.

Христианский моралист использует один из основоположных и наиболее популярных мифов Ветхого завета относительно грехопадения Адама и Евы, отведавших яблоко вопреки строжайшему божественному запрету и изгнанных затем богом из рая.

Следовательно, рассуждал Августин, бог наделил первого человека свободой воли, но это не нарушало его совершенства и не вносило разлада в его моральное сознание. Ибо главное назначение первоначально доброй воли состояло в том, чтобы подчиняться во всем божественным заповедям и божественному руководству. Но, употребив свою волю вопреки им, Адам передал эту по-прежнему свободную, но уже отягченную стремлением к греху волю всему че-ловечеству. С тех пор свободная воля человека создала пропасть между ним и богом.

Но высшее назначение человека состоит в его спасении, которое невозможно без религиозной морали. Христианский оптимизм Августина, рассматривающий зло как ослабленное добро, отнюдь не привел его к выводу, что все люди, включая самых заядлых грешников, будут спасены всемилостивым богом в день страшного суда, когда будет подведен итог земной истории человечества, как это считали Ориген, а за ним и Григорий Нисский. Укрепившаяся церковь отнюдь не хотела открывать столь блестящей перспективы перед всеми своими прихожанами, ибо она предпочитала держать их в страхе божьем как наиболее надежном средстве их повиновения. Вот почему ее виднейший идеолог последовательно исходил из того, что морально ценные, добрые поступки свойственны меньшинству людей. Но и у этого меньшинства безупречная мораль — а христианский моралист знает лишь противоположности греховного и морально безупречного — обязана своим существованием отнюдь не их свободной воле, не человеческой инициативе, а только предвечному избранию неміюгю^частливцев к спасению_ в отлид ихт ррщшщв-в.

Такое избрание и называется"божественной благо^ть^). Оно не зависит всецело от человетеекнх поёту^овТт^' полностью определяет тех, на кого снизойдет такая благодать.

Совершенно очевиден сверхъестественный, иррациональный характер этой религиозной моральной доктрины, согласно которой счастье может дать только бог [см.: О граде божьем, V, 18]. Он вполне аналогичен мистической концепции озарения в учении Августина о познании.

Как там, так и здесь прямое вмешательство бога, намерения которого остаются всегда непостижимыми для человека, определяет как содержание сознания человека, так и характер его поступков. Божественное предопределение и руководство столь могущественно и всесильно, что оно, направляя меньшинство избранных по морально-безгрешному и притом кратчайшему пути в рай, полностью игнорирует тот факт, что сам же бог наделил человека свободой воли. Только к греху и злу она может привести человека, к добру же его ведет сам бог вопреки любой склонности.

Развивая эту религиозно-иррационалистическую доктрину, Августин в начале V в. вел ожесточенную полемику с монахом Пелагием, выходцем с Британских островов, пытавшимся реформировать монастырскую жизнь в духе ригоризма первоначального христианства в западной части Римской империи. Пелагий сохранял при этом некоторые рационалистические и натуралисти-ческие элементы нерелигиозной (точнее, языческой) морали античности. Он отрицал догмат первородного греха и не считал человечество радикально испорченным. С его точки зрения, подвиги и мученическая смерть Христа отнюдь не означали принципиального искупления греховности человечества, а послужили только лучшим образцом для человеческого подражания. По учению Пелагия, человек обладает действительной свободой воли, могущей повести его как по пути добра, так и по пути зла. Отнюдь не отрицая роли божественной благодати в деле морального просвещения человека, он видел в ней только помощь бога человеку, оказываемую ему соответственно его «заслуге». Лишая, таким образом, человека роли слепого орудия бога, Пелагий в известной мере изымал его и из-под власти церкви. Она же, конечно, совершенно не могла принять его отрицания первородного греха человечества и тем более его трак-товки спасительной роли Христа. Такая трактовка под-рывала тот идеологический фундамент, на котором христианская церковь с таким трудом возводила сложное здание своего господства. Отсюда яростная борьба Августина против пелагианской ереси (в дальнейшем пела- гианство было официально осуждено на одном из церковных соборов).

Из других положений этой доктрины необходимо отметить систематическую проповедь любви к богу, с которой мы встречаемся чуть ли не на каждой странице его произведений.

Любовь к богу необходима в особенности потому, что именно бог, а не человек является «творцом вечного закона», единственным источником моральных норм и оценок [см.: 49, Об истинной религии, XXXI, 58]. Естественно, что при таких установках моральной доктрины Августина любовь к богу заменяет любовь к человеку. Ориентация человека на человека совершенно не должна иметь места по этому учению. «Когда человек живет по человеку, а не по Богу, он подобен дьяволу» [О граде божьем, XIV, 4],— говорит Августин в своем главном произведении, подчеркивая ан-тигуманистическую сущность своей морали. И сам автор следовал этой морали, когда по настоянию своей фанатичной матери-христианки перед обращением в христианство прогнал любимую жену, с которой он прожил много лет, вместе со своим единственным сыном.

При охарактеризованных предпосылках нетрудно установить и содержание той «жизни по богу», которая, по Августину, является единственно ценной и достойной человека. Абсолютное —превосходство нематериальной души над тленным и преходящим телом требует аскетического п р єн е б рс ж с н ияко "нсежгбл агам и соблазнам чув- ственного^мира. Добродетель тем выше, чем большим количеством вешейпренебрегает данный человек [см.: О величине души, XVII, 30].

Аскетизм морального учения Августина был наиболее радикален в начале его литературной деятельности, когда он не изжил еще манихейского влияния. Но манихейство, как мы видели, отражая умонастроения народных масс, развивало радикальный аскетизм, основанный на полном осуждении чувственного мира как порождении злого и темного начала. Став идеологом господствующих классов, Августин не мог уже пропо- ведовать подобного осуждения существующего мира. Отсюда колебания его в проведении линии аскетизма. С одной стороны, он осуждает, например, театральные зрелища, как способствующие распутству, а произведения изобразительного искусства — как проявления идо-лопоклонства, а с другой — восторгается разнообразием человеческих талантов, проявляющихся в различных сферах деятельности.

Осуждая все низменные, телесные стремления человека, прославляя монашескую жизнь, получавшую в ту эпоху все большее распространение, он вместе с тем восхищается красотой многообразной природы и формами человеческого тела [см., особенно: О граде божьем, V, 11].

В последних случаях Августин постоянно подчеркивает, что земная красота и гармония обязаны своим существованием божественной мудрости. Радикальное осуждение их противоречило бы и усвоенному им при помощи неоплатонизма воззрению, согласно которому любое зло представляет собой лишь ту или иную степень добра.

Эти обстоятельства объясняют августиновское разграничение всех благ человеческой жизни на те, которые следует любить и наслаждаться (frui), и на те, которыми нужно только пользоваться (uti). К первым принадлежит любовь к богу как вечному добру и последнему источнику всякого существования. Ко вторым — все вещи и блага конкретного мира. Без них нельзя прожить, ими необходимо пользоваться, по любить их и тем более привязываться к ним, забывая о высшем назначении человеческой души,— значит поступать вопреки христианской морали. Зшные блага — только средство для кульхивщювання внеземных ценностей.

„, С этими положениями моральной

<< | >>
Источник: Соколов В. В.. Средневековая философия: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов.. 1979

Еще по теме Человеческая воля и божественная благодать.:

  1. ХАРИЗМА (греч. charisma - божественный дар, благодать, милость
  2. Познание человеческое и познание божественное
  3. 8. ЭНЕРГИЯ «БОЖЕСТВЕННОГО Я
  4. «БОЖЕСТВЕННОЕ Я» И ФИОЛЕТОВЫЙ СВЕТ
  5. 9. АМРИТА И БОЖЕСТВЕННЫЙ НЕКТАР
  6. Воля к потреблению
  7. ВОЛЯ
  8. Кто хочет вступить в партию «воля»:
  9. Бог и мир. Божественное Предопределение иррациональность действительности
  10. Воля человека
  11. ВОЛЯ К ВЛАСТИ
  12. ВОЛЯ
  13. ГЛАВА 6. ПРОГРАММА БОЖЕСТВЕННОГО ПИТАНИЯ УРОВЕНЬ 2-
  14. ГЛАВА 2 БОЖЕСТВЕННОЕ ПИТАНИЕ, МОДЕЛИ ВИБРАЦИЙ МОЗГА и СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ
  15. Идея партии «ВОЛЯ
  16. ИНДЕКС ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, ИНДЕКС РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА
  17. Из проекта программы политической партии «ВОЛЯ»
  18. О роли личности в истории: стратегический ум, характер и воля вождя
  19. ВИДЫ И ЗНАЧЕНИЯ ДОБРОВОЛЬНЫХ ВЗНОСОВ. ДОБРАЯ ВОЛЯ - см. ГУДВИЛЛ.ДОБРОВОЛЕЦ
  20. автоматизация «с человеческим лицом