ДЕКОНСТРУКЦИЯ
— направление постструктуралистского крити-цизма, связываемое с работами фран-цузского философа Деррида. Являясь попыткой радикализации хайдегге- ровской деструкции западноевропейской метафизики, Д.
имеет целью не прояснение фундаментального опыта бытия, но всеобъемлющую нега- цию понятия бытия как такового. Д. постулирует принципиальную не-возможность содержательной экспликации бытия:тематика субъективирующей интериоризации не случайно является для нее главной. Критика основополагающих концептов традиционной философии (в гра-ницах которой, несмотря на непосредственное влияние на становление деконструктивизма,для Деррида остаются и Ницше, и Фрейд, и Гус-серль, и Хайдеггер) — "присутствия", "действительности", "тождества", "истины" — исходит из посылки, что статус рационального в культуре не самовоспроизводится на собственном материале, но поддерживается постоянным усилием по вытеснению из его сферы элементов, оказывающихся не-мыслью, не-мыслимым. Эта репрессивная интенция, лежащая в основании западноевропейской культуры, обозначается Деррида как логоцентризм. (Именно системное опровержение философии/куль-туры логоцентризма суть пафосная программа Д.) Логоцентристский идеал непосредственной самодоста-точности или присутствия, задал, по Деррида, парадигму всей западной метафизики. Метафизика при-сутствия, полагая рядом с человеком трансцендентальную реальность, подлинный мир и стремясь подклю-чить сферу существования к бытию, служит основанием логоцентричес- кой тотализации в гуманитарной об-ласти. Ее кризис, по мысли Деррида, ясно обнаруживает себя уже у Ницше, тексты которого представляют собой образцы разрушения го-могенной среды проводника идей "мобильной армии метафор". Адек-ватным способом постановки про-блемы смысла, по Деррида, является не поиск сокрытых в интуитивной неразличенности онтологизирован- ных абсолютов или трансценден-тальных означаемых, но аналитика на уровне означающих, вскрывающая исток смыслопорождения в игре языковой формы, записанного слова, граммы. Процедура "вслушивания" в трансцендентальный, мужской голос Бытия, Бога, представленная, по мысли Деррида, как принцип философствования в работах Гуссерля и, в особенности, Хайдеггера, зачеркивается стратегией differance — "первописьма", предшествующего самому языку и культуре, отпечаток которого несет на себе "письмо" — та динамика не- данного, гетерогенного, которое обнажается при разборке идеоло-гического каркаса, тотализирующе- го текст. По мысли Деррида, вполне правомерна демаркация мира на мир Бытия как присутствия (мир presence) и мир человеческого суще-ствования (мир differance — мир аб-солютного исчезновения, мир без какой-либо почвы, мир, пишущийся процедурами "истирания" Бытия и ликвидацией любых следов присутствия человека). В "письме" центризму традиции, свертыванию игр означивания в некоторую незыбле-мую точку присутствия (гаранта смысла и подлинности) противопос-тавляется центробежное движение "рассеяния" значения в бесконечной сети генеалогии и цитации. Отсле-живая элементы письма, работу dif-ferance, Д. рассматривает совокупность текстов культуры в качестве сплошного поля переноса значения, не останавливающегося ни в каком месте в виде застывшей структуры, она подрывает изнутри фундаментальные понятия западной культуры, указывая на их нетождественность самим себе, освобождая репрессированную метафорику философских произ-ведений, приходящую в столкновение с их идеологическим строем. Тем самым демонстрируется сопротивление языка любому философскому (метафизическому) проекту. Внепо-ложная тексту позиция классичес-кого интерпретатора в Д. элиминируется. Задается констатация факта "инвагинации", внедренности, при- витости одного текста другому, бесконечного истолкования одного текста посредством другого. По мысли Деррида, "деконструкция есть движение опыта, открытого к абсолютному будущему грядущего, опыта, по необходимости неопределенного, абстрактного, опустошенного, опыта, который явлен в ожидании другого и отдан ожиданию другого и события. В его формальной чистоте, в той неопределенности, которую тре- бует этот опыт, можно обнаружить его внутреннее родство с определенным мессианским духом". Практика Д. носит внеметодологический характер и не предлагает ограниченного набора строгих правил "разборки". Деррида доказывает, что для нее уязвимо практически любое философское произведение — от сочинений Платона до работ Хайдеггера. В то же время концепция "письма", по сути, ориентирована на модернистские произведения от Малларме до Батая (само понятие "письма" имеет аналогии со стилем авторов "высокого модерна") и, таким образом, деструктивный пафос по отно-шению ко всей предшествующей традиции оборачивается конструктивными намерениями по выработке своеобразной герменевтической модели, теоретического обеспечения литературного авангарда. Двигаясь "от апофатического к апокалиптическому и от него — к мессианизму", Д. вправе полагаться исключительно на себя самое, выступая в качестве собственного предельного предисловия: шесть предшествующих попыток аналогичного толка (трех мировых религий, Маркса, Беньямина и Хайдеггера) явно не удались (Ж. Ка- путо). К Д., выступающей одновременно и философской позицией (по Деррида, научением открытости бу-дущему — "неистребимым движением исторического открытия будуще-го, следовательно, опыта самого по себе и его языка"), и литературно- критическим течением, пытающейся сблизить, в пределе — слить Философию и Литературу, непосредственно примыкают направления франко-американской "новой критики" в лице П. де Мала, X. Блума, Ф. Соллерса, Кристевой и др.А. А. Горных, А. А. Грицанов ДЕЛЁЗ (Deleuze) Жиль (1925— 1995) — французский философ. Изучал философию в Сорбонне (1944— 1948). Профессор в университете Париж-VIII (1969—1987). Покончил жизнь самоубийством. Основные работы: "Эмпиризм и субъективность" (1952), "Ницше и философия" (1962), "Пруст и знаки" (1964), "Бергсо- низм" (1966), "Захер-Мазох и мазо-хизм" (1967), "Спиноза и проблема выражения" (1968), "Различение и повторение" (1968), "Логика смысла" (1969), "Кино-1" (1983), "Фрэнсис Бэкон: логика чувства" (1981), "Кино-2" (1985), "Фуко" (1986), "Складка: Лейбниц и барокко" (1988), "Критика и клиника" (1993) и др.; совместно с Гваттари — двухтомник "Капитализм и шизофрения": т.
1 — "Анти-Эдип" (1972), т. 2 — "Тысячи Плато" (1980); "Кафка" (1974), "Что такое философия?" (1991). В основе философствования Д. лежит, с одной стороны, обращение к классической философии от стоицизма до Канта, а с другой — использование принци-пов литературно-философского авангарда и леворадикальных поли-тических течений 1960-х. (Послед-няя книга Д. должна была называться "Величие Маркса".) Философия Д. представляет собой основную аль-тернативу другому варианту пост-структурализма — "деконструкции" Деррида. В отличие от последнего, Д. уделяет гораздо меньше внимания лингвистике и вводит понятие доиндивидуальных "номадических сингулярностей" (кочующих единич- ностей), которые призваны заменить как классические теории субъекта, так и структуралистские теории, связанные с анализом означающего. Подробно изучая историю филосо-фии, Д. стремится найти философов, противостоящих основной линии ме-тафизики от Платона до Гегеля. Это у Д. — Лукреций, Юм, Спиноза, Ницше и Бергсон, которые заклады-вают основы критики господствующих в западной философии теорий репрезентации и субъекта. Они у Д., как представляющие "номадическое мышление", противостоят "государ-ственной философии", которая объе-диняет репрезентационные теории западной метафизики. По убежде-нию Д., "то, что явно присутствовало у Канта, присутствует и у Гуссерля: неспособность их философии порвать с формой общезначимого смысла. Какая судьба уготована такой философии, которая полностью отдает себе отчет, что не отвечала бы своему названию, если, хотя бы условно, не порывала с конкретными содержаниями и модальностями doxa (мнения. —А. Г.), но, тем не менее, продолжает говорить о сущнос-тях (т. е., формах) и с легкостью воз-водит в ранг трансцендентального простой эмпирический опыт в образе мысли, объявленной "врожденной"?... Ошибкой, которая крылась во всех попытках понять трансцендентальное как сознание, было то, что в них трансцендентальное мыс-лилось по образу и подобию того, что оно призвано было обосновать. В этом случае мы либо получаем уже готовым и в "первичном" смысле при-надлежащим конститутивному сознанию все, что пытаемся породить с помощью трансцендентального ме-тода, либо, вслед за Кантом, мы ос-тавляем в стороне генезис и полага- ние, ограничившись только сферой трансцендентальных условий... Счи-тается, что определение трансценден-тального как изначального сознания оправдано, поскольку условия реального объекта знания должны быть теми же, что и условия знания; без этого допущения трансценден-тальная философия... была бы вы-нуждена установить для объектов автономные условия, воскрешая тем самым Сущности и божественное Бытие старой метафизики... Но такое требование, по-видимому, вообще незаконно. Если и есть что-то общее у метафизики и трансценден-тальной философии, так это альтер-натива, перед которой нас ставит каждая из них: либо недифференци-рованное основание, безосновность, бесформенное небытие, бездна без различий и свойств — либо в высшей степени индивидуализированное Бы-тие и чрезвычайно персонализи-рованная форма...". По версии Д. ("Ницше и философия"), интел-лектуальная критика являет собой постоянное генерирующее диффе-ренциацию повторение мышления другого. Критика "по определению" противопоставляется им диалектике как форме снятия отрицания в тож-дестве. Настоящее мышление всегда содержит в себе различие. Характеризуя собственное философское учениче-ство в процессе обретения официального философского образования, — по Д., "бюрократии чистого разума", нахо-дящегося "в тени деспота", т. е. госу-дарства, — Д. писал: "В то время меня не покидало ощущение, что история философии — это некий вид извра-щенного совокупления или, что то же самое, непорочного зачатия. И тогда я вообразил себя подходя-щим к автору сзади и дарующим ему ребенка, но так, чтобы это был именно его ребенок, который при том оказался бы еще и чудовищем". Смысл философствования, согласно Д., — свободное конструирование и даль-нейшее оперирование понятиями (не теми, что "пред-даны", "пред-суще- ствуют" и предполагают собственное постижение посредством рефлек-сии), обозначающими то, что еще не вошло для человека в объектный строй мироздания (чего еще нет "на самом деле"), но уже могущее являть собой фрагмент проблемного поля философского творчества. Именно в этом случае философ, по Д., высту-пает "врачом цивилизации": он "не изобрел болезнь, он, однако, разъе-динил симптомы, до сих пор соеди-ненные, сгруппировал симптомы, до сих пор разъединенные, — короче, составил какую-то глубоко ори-гинальную клиническую картину". Сутью философии, по мысли Д., и выступает нетрадиционное, иногда "террористическое", расчленение об-разов вещей и явлений, доселе трак-товавшихся концептуально целост-ными, наряду с изобретательством (см. Возможные миры) разноаспект- ных образов и смыслов вещей и явлений, даже еще не ставших объ-ектами для человека. Главное в фи-лософском творчестве, с точки зрения Д., — нахождение понятийных средств, адекватно выражающих си-ловое многообразие и подвижность жизни. По мнению Д., смыслы по-рождаются — и порождаются Собы-тием. (См. Событие.) Стратегию же философского преодоления пара-дигм трансцендентализма и феноме-нологии Д. усматривал в сфере языка как, в первую очередь, носителя выражения. Как полагал Д., "логи-ка мысли не есть уравновешенная рациональная система. Логика мысли подобна порывам ветра, что тол-кают тебя в спину. Думаешь, что ты еще в порту, а оказывается — давно уже в открытом море, как говорил Лейбниц". С точки зрения Д., "о ха-рактере любой философии свиде-тельствует, прежде всего, присущий ей особый способ расчленения сущего и понятия". Теория "номадичес- ких сингулярностей", предлагаемая Д. уже в "Логике смысла", была на-правлена против классической субъ- ектно-репрезентативной схемы мета-физики. Используя идеи стоицизма, анализируя тексты Кэрролла, Арто и историю западной метафизики, Д. указывает, что последняя стремится свести свободное движение доинди- видуальных и безличностных еди- ничностей к идеям Субъекта, Бога, Бытия, формирующих неизменные субстанциальные структуры. В силу этого единичности оказываются огра-ниченными рамками индивидуальных и личностных "полей", которые накладывают отпечаток психологизма и антропологизма на производство смысла. Д. обвиняет трансценден-тальную философию от Канта до Гуссерля в неспособности уйти от ан-тропоморфных схем при описании процесса возникновения смысла. Последний не обладает характерис-тиками универсального, личностного, индивидуального и общего, а является результатом действия "номадических сингулярностей", для характеристики которых наиболее подходит поня-тие "воли к власти" Ницше. "Воля к власти" (как нерепрезентируемая свободная и неограниченная энергия дионисийского начала) противостоит жесткой репрезентационной струк-туре субъекта. Обращение Ницше к"воле к власти"Д. характеризует как "генетический и дифференциру-ющий момент силы", как такой — присущий воле — принцип, который и реализует отбор, отрицает отрица-ние, утверждает случай, продуцирует многообразие. В дальнейшем Д. дополнит этот ряд такими началами, как бессознательное, аффект, желание и др. Именно в контексте их осу-ществления, по версии Д., осущест-вимо неперсональное становление, в границах которого человек осво-бождается от насилия субъектива- ции. Д. фиксирует то, что субъекту предшествует "поле неопределенности", в рамках которого развертываются доиндивидуальные и импер- сональные сингулярности-события, вступающие между собой в отно-шения повторения и дифференции, формирующие соответствующие серии (см. Событийность) и продол-жающие дифференцировать в ходе дальнейшего гетерогенеза. Собственный же философский проект Д. также определял как "генеалогию", как мышление "посередине" без истоков и начал, как акцентированно "плю-ралистическую интерпретацию". По мнению Д., повторение суть основа-ние всех жизнеконституирующих процессов, которые являются ничем иным как дифференциацией, порож-дающей многообразие. Процедуры повторения, по Д., осуществляются в любом живом существ^ по ту сторону сознания; они — процессы "пас-сивного синтеза", конституирующие "микроединства" и обусловливающие шаблоны привычек и памяти. Они конституируют бессознательное как "итеративное" (см. Итеративность) и дифференцирующее. В про-тивовес Фрейду, Д. констатирует, что повторение — не есть результат вытеснения, а, напротив, мы "вытес-няем потому, что повторяем". Вводя понятие "аффирмативного модуса экзистенции", Д. подчеркивает: "То, чего ты желаешь, в тебе желается потому, что ты в нем желаешь вечного возвращения". "Аффирмация" в данном контексте не сводима к разо-вому повторению, а выступает как перманентное высвобождение ин-тенсивности значимых степеней. Таким образом, стремясь освободить единичности от любых концептуали- заций, предлагаемых классической философией, Д. описывает их в духе апофатической теологии, как ли-шенные всех характеристик, накла-дываемых бинарными понятиями метафизики, таких как "общее — индивидуальное", "трансцендентальное — эмпирическое" и т. д. В то-пологии Д., которая распределяет понятия между "бездной" эмпириз-ма и "небесами" рационализма, еди-ничности занимают промежуточное место — на поверхности, что позво-ляет им избегать детерминации как со стороны идей, так и со стороны тел. В то же время, говоря об опасно-сти коллапса языка в шизофреническую "бездну" тел, Д. подчеркивает привилегированность тел в форми-ровании смысла перед сферой нема-териальных идей. Таким образом, хаос шизофренической "бездны" тел призван противостоять паранои-дальному единству сферы идей. Эта оппозиция, являющаяся фундаментальной для всего его творчества, по-лучает развитие в двухтомнике "Ка-питализм и шизофрения", в котором философия Д. приобретает характер социально-политической критики. Д. распределяет все понятия культуры между двумя полюсами — шизо-френией и паранойей, которые обра-зуют два противостоящих способа мышления, причем первый рассмат-ривается как однозначно позитив-ный, а второй, соответственно, во-площает в себе все негативные черты культуры. Подобная трактовка ши-зофрении воплощает в себе идеал революционной борьбы левоанар- хических течений 1960—1970-х. Понятия "машин желания" и произ-водства противопоставляются теориям субъекта и репрезентации как воспроизводства. По Д., в современ-ной культуре свободные потоки еди- ничностей, производимые "машина-ми желания", постоянно оказываются структурированными и ограниченными, "территориализированными" в рамках поля субъекта. Задачей "шизоанализа" является "детерри- ториализация" потоков сингулярностей и освобождение их из-под власти ."государственного мышления" метафизики субъекта. "Государственная философия" основана на по-нятиях паранойи, идентичности, сходства, истины, справедливости и отрицания, которые позволяют ие-рархически структурировать внут-ренние области репрезентационного мышления — субъект, понятие, объект. Задача подобного мышления — установить сходство, симметрию между этими тремя областями и четко разграничить их с помощью нега- ции от всего, что привносит инако- вость и различие. Репрезентативной модели государственной философии Д. противопоставляет "номадичес- кое мышление", которое основано на шизофрении, различии, а не иден-тичности и существует во "внешнос-ти", противостоящей "внутренности" этих трех структурированных областей. "Номадическое мышление" стремится сохранить различие и раз-нородность понятий там, где "госу-дарственное мышление" выстраивает иерархию и сводит все к единому центру-субъекту. Понятие, освобож-денное от структуры репрезентации, представляет собой точку воздейст-вия различных сил, которые противо-поставляются Д. власти. Последняя является продуктом репрезентации и направлена на создание иерархии, в то время как свободная игра сил разрушает любой централизованный порядок. Сила философствующего мыслителя, по мнению Д., в сопротивлении власти во всех ее ипостасях и проявлениях, власти как таковой: "отношения сил важно дополнить от-ношением к себе, позволяющим нам сопротивляться, уклоняться, повора-чивать жизнь и смерть против власти. По мысли Фуко, именно это было придумано греками. Речь не идет уже об определенных, как в знании, формах, ни о принудительных правилах власти: речь идет о правилах произвольных, порождающих суще-ствование как произведение искус-ства, правилах этических и эсте-тических, составляющих манеру существования, или стиль жизни (в их число входит даже самоубийство)". Понятия "номадического мыш-ления" не являются негативными, а призваны выполнять функцию по-зитивного утверждения в противо-вес нигилистической негативности государственной теории репрезентации. Понятие, согласно Д., не должно соотноситься ни с субъектом, ни с объектом, так как оно представляет собой совокупность обстоя-тельств, вектор взаимодействия сил. Рассматривая противостояние двух видов мышления на уровне тополо-гии, Д. указывает, что пространство номадических потоков представляет собой гладкую поверхность с воз-можностью движения в различных направлениях, означающей наличие множества вариантов развития. В свою очередь, пространство госу-дарственного мышления является неровным, с четко выраженным ре-льефом, который ограничивает дви-жение и задает единый путь для потоков желания. Согласно Д., "в этом и состоит фундаментальная пробле-ма: "кто говорит в философии?" или: что такое "субъект" философского дискурса?". Ср. с мыслями Д. о субъ- ективации: она для него — "это по-рождение модусов существования или стилей жизни... Несомненно, как только порождается субъективность, как только она становится "модусом", возникает необходимость в большой осторожности при обра-щении с этим словом. Фуко говорит: "искусство быть самим собой, которое будет полной противоположностью самого себя..." Если и есть субъект, то это субъект без личности. Субъективация как процесс — это индивидуация, личная или коллек-тивная, сводимая к одному или не-скольким. Следовательно, сущест-вует много типов индивидуации. Существуют индивидуации типа "субъект" (это ты... это я...), но суще-ствуют также индивидуации типа события без субъекта: ветер, атмо-сфера, время суток, сражение...". Д. был абсолютно убежден в том, что нет и не может быть "никакого воз-врата к "субъекту", т. е. к инстан-ции, наделенной обязанностями, властью и знанием". Термин "себя" у Д. интерпретируется в контексте слова "они" — последние в его пони-мании выступают как некие гипо-стазированные (психические или ментальные) инстанции процедур субъективизации, как такие техники самовоспитания, которые люди примеряют к себе, как маски. Прин-ципиальная же множественность масок, по Д., — атрибут процесса субъективации.(Реконструируя произведения М. Пруста, Кэррол-ла, Кафки, В. Вульф, Г. Мелвилла, С. Беккета, Г. Миллера, Дж. Керу- ака и др., Д. отмечает, что в этих сочинениях посредством опреде-ленных текстовых процедур осуще-ствляется десубъективация автора (см. Автор) и сопряженное с ней вы-свобождение процессов имперсональ- ного становления или "Мап-станов- ление" самого себя.) Обозначая эту трансформацию термином "гетерогенез", Д. демонстрирует, каким именно образом (с помощью "трансвер- сальной машинерии") многомерные знаковые миры превращаются в от-крытую, самовоспроизводящуюся систему, автономно творящую собст-венные различия. Кафка у Д. по-этому — не "мыслитель закона", а "машинист письма": по Д., этот ав-стрийский писатель сумел ввести желание в текстуру собственных по-вествований. В результате — тира-жируются бесконечные процессы синтаксических сдвигов, ускользающие от вяжущих фиксаций значения и — таким образом — эмансипирующиеся от тирании означаемого. В силу этого Д. видит свою задачу в создании гладкого пространства мысли, которое и называется "шизо-анализом" и отнюдь не ограничивается полем философии, а обнаруживает себя в направлениях литературы, ис-кусства, музыки, (стремящихся сойти с проторенных путей западной куль-туры. Шизоанализ направлен на вы-свобождение потоков желания из строя представляющего субъекта, це-лостность которого обеспечивается наличием тела, обладающего органа-ми. Для этого Д. предлагает понятие "тела без органов", воплощающее в себе идеал гладкого пространства мысли. Используя аппарат совре-менного неофрейдизма, он критику-ет классический психоанализ, который рассматривается как один из основных институтов буржуазного общества, осуществляющих "терри- ториаризацию" желания. Эдипов треугольник, по мнению Д., является еще одной попыткой редуцировать имперсональные потоки желания к жизни индивида или рода. Традиционные трактовки бессозна-тельного заменяются своеобразной шизоаналитической физикой, опи-сывающей функционирование либидо в обществе. Здесь опять же используется противопоставление шизофренического и параноидального: "машины желания", которые производят желание на микроуровне в виде молекулярных микромножеств, противостоят большим соци-альным агрегатам, или молярным структурам на макроуровне, которые стремятся подавить сингулярности, направить их по определенным каналам и интегрировать в единст-ва. Основной задачей шизоанализа является освобождение потоков желания из-под власти параноидального структурирования. Революционные тенденции шизофрении Д. ус-матривает прежде всего в искусст-ве, которое осуществляется силами "больных", разрушающих устояв-шиеся структуры. (Ср. с пониманием Д. сути процедур историко-фи-лософских реконструкций. Будучи автором высокоэвристичных сочине-ний о Канте, Лейбнице, Спинозе и Бергсоне, Д. подчеркивал: "Концеп-туальный персонаж не есть предста-витель философа, скорее, наоборот: философ всего лишь оболочка своего концептуального персонажа, как и всех других, которые суть ходатаи, подлинные субъекты его философии. Концептуальные персонажи суть "ге- теронимы" философа, и имя филосо-фа — всего лишь псевдоним его пер-сонажей. Я есмь не "я", но способность мысли видеть себя и развивать через план, что проходит сквозь меня во многих местах. Концептуальный пер-сонаж не имеет ничего общего с абст-рактной персонификацией, символом или аллегорией, ибо он живет, настаивает. Философ есть идиосин-кразия его концептуальных персона-жей".) Очерчивая в таком контексте природу революционных трансформаций как таковых, Д. констатировал, что "любое общество... представлено всеми своими законами сразу — юридическими, религиозными, по- литическими, экономическими, за-конами, регулирующими любовь и труд, деторождение и брак, рабство и свободу, жизнь и смерть. Но завое-вание природы, без которого общест-во не может существовать, развивается постепенно — от овладения одним источником энергии или объектом труда к овладению другим. Вот почему закон обладает силой еще до того, как известен объект его приложе-ния, и даже при том, что этот объект, возможно, никогда не будет познан. Именно такое неравновесие делает возможными революции... Их возможность определена этим меж-сериальным зазором — зазором, про-воцирующим перестройку эконо-мического и политического целого в соответствии с положением дел в тех или иных областях технического прогресса. Следовательно, есть две ошибки, которые, по сути, представляют собой одно и то же: ошибка ре-формизма или технократии, которые нацелены на последовательную и частичную реорганизацию соци-альных отношений согласно ритму технических достижений; и ошибка тоталитаризма, стремящегося под-чинить тотальному охвату все, что вообще поддается означению и по-знанию, согласно ритму того соци-ального целого, что существует на данный момент. Вот почему техно-крат — естественный друг диктатора... Революционность живет в зазоре, который отделяет технический прогресс от социального целого". Ле-ворадикальный постструктурализм Д., получивший признание в 1960— 1970-е, сегодня во многом утратил свое влияние и значимость, в отличие от его работ, посвященных про-блематике смысла. ("Возможно, придет день, когда нынешний век назовут веком Делёза" — так Фуко охарактеризовал работы Д. "Разли-чение и повторение" и "Логика смысла".) (См. также "Слова-бумаж- ннкн", "Дикий опыт", Нонсенс, Анти-Эдип, Шизоанализ, "Машины же-лания", Ризома, Тело без органов, Номадология, Событие, Событийность, Складка, Складывание, "Смерть Бога", Плоскость, Поверхность, Экс- периментация, Эон, Кэрролл.)А. А. Грицанов
Еще по теме ДЕКОНСТРУКЦИЯ:
- ДЕКОНСТРУКЦИЯ
- ДЕСТРУКЦИЯ
- КОМФОРТАБЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ
- ДЕСТРУКЦИЯ
- КОНТЕКСТ (лат. contextus - соединение, тесная связь
- КОНТЕКСТ
- ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ ОЗНАЧАЕМОЕ
- ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
- ДЕМОКРАТИЯ
- ПОЗИТИВИЗМ ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ
- ОЗНАЧИВАНИЕ
- НАРРАТИВ (англ. и фр. narrative - рассказ, повествование
- ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМ