ДИАХРОННОСТЬ и СИНХРОННОСТЬ
— специфические языковедческие и литературоведческие понятия, ставшие позже универсальными понятиями (и методом) гуманитар-ного исследования и задавшие основу специальному диахронно-синхрон- ному методу гуманитарного позна-ния.
Термины происходят от древнегреческих приставок — "через" и "сейчас" и слова "время". Означают:Д. — подход к предмету через "временные ряды" (в его "истории");
С. — рассмотрение предмета в "ос-тановленном мгновении", "сейчас", в абстрагировании от генезиса, истории и т. п. Понятийная разработка терминов принадлежит структурализму и М.М. Бахтину. Данный метод предполагает рассмотрение предмета исследования в единстве истории и современности, поиск механизма их взаимодополнитель-ности и взаимодействия. Таким "механизмом" выступает диалог, ре-же — полилог. Одним из выражений этого синтеза является хронотоп, фиксирующий воображаемое или творимое синтезирование времени и пространства или генезис предмета из иного его бытия. С. или синхрония не обязательно означает сиюми- нутность, современно-локальное бы- тие-сейчас.
Она может означать срез диахронного(условно остановленное мгновение по сути превращенное в место, пространство). Диахронный и синхронный анализы могут применяться отдельно, но, как правило, интересен именно их синтез, единство, описывающие развивающуюся, открытую систему.В. Л. Абушенко, Э. К. Дорошевич ДИДРО (Diderot) Дени (1713 — 1784) — французский философ и идеолог Просвещения, писатель, теоретик искусства, глава энциклопедистов. Основные сочинения: вольный авторский перевод и комментарий ра-боты А. Э. К. Шефтсбери "Исследо-вание о достоинстве и добродетели" (1745, Голландия), анонимно изданные "Мысли философа" (1746), "Письмо о слепых в назидание зрячим" (1749), "Мысли об истолковании при-роды" (1754), трилогия "Разговор д'Аламбера с Дидро", "Сон д'Алам- бера" и "Продолжение разговора" (1769), "Философские принципы материи и движения" (1770), "Жизнь Сенеки" (1778), расширенная до "Опыта о царствовании Клавдия и Нерона" (1782), "Элементы физиологии" (1777—1780); посмертно опублико-ваны "Прогулка скептика, или Ал-леи" (1747, издано в 1796), "Систе-матическое опровержение книги Гельвеция "О человеке" (1773, издано в 1785), антиклерикальный роман "Монахиня" (1760, издано в 1796), нравственно-философские романы "Племянник Рамо" (1762, издан в 1792), "Жак-фаталист и его хозяин" (1773, издан в 1792).
Начальное образование — в школе иезуитов, затем — колледж д'Аркур в Париже. Первые же произведения Д. харак-теризуются острой полемичностью, антиклерикальной и антимонархической направленностью, что изначаль-но поставило его в оппозиционное по-ложение по отношению к властям: написанная в 1746 работа "Философские мысли" в том же году была сожжена по решению Парижского парламента (наряду с "Естественной историей души" Ламетри), а сам Д. по ряду доносов был арестован за пропаганду "опасных мыслей" и заточен в Винсенский замок. Последу-ющие после трехмесячного заключе-ния 20 с лишним лет жизни Д. были посвящены созданию 35-томной "Эн-циклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел" (1751 — 1780), издание которой усилиями Д. было доведено до завершения. "Эн-циклопедия" объединила вокруг себя наиболее ярких и прогрессивных представителей философской мысли просвещения (Руссо, д'Аламбер, Вольтер, Кондильяк, Монтескье, Гольбах и др.). В написанном Д. "Проспекте" (1750) к "Энциклопедии" была поставлена грандиозная задача "изобразить общую картину усилий человеческого ума во всех областях знания во все времена". Убежденный в социальных возмож-ностях аппликации конструктивного потенциала философии Д. после окончания работы над "Энциклопедией" (1773) по приглашению Екате-рины Великой посещает Россию с целью воплотить в жизнь оптимальный вариант соотношения и взаимо-действия философии и политики, понимаемый им как наставление му-дрым философом просвещенного мо-нарха. За время пребывания в Рос-сии (с весны 1773 до весны 1774) Д. написаны "Замечания на Наказ ее Императорского Величества депута-там Комиссии по составлению зако-нов", "Философские, исторические и другие записки различного содер-жания", "План университета, или школы публичного преподавания всех наук, для Российского государ-ства", в которых содержалась мас-штабная социально-политическая программа законодательных и орга-низационно-управленческих реформ, основанных на фундаментальной де-мократической идее Просвещения о том, что "лишь нация есть подлин-ный суверен, истинным законодателем может быть лишь народ" в то время как "хороший государь является лишь преданным управителем". Основной пафос предложенной Д. программы заключался в преобразовании России в конституционную монархию с рыночной экономической основой, отменой сословной струк-туры, введением избирательного пар-ламента и учредительного собрания как законодательного органа и субъекта национального суверенитета. Д. был избран почетным членом Пе-тербургской академии наук. В России еще при жизни Д. были изданы в русском переводе некоторые его ра-боты и переведены из "Энциклопедии" "Статьи о философических толках" (1774). Когнитивный оптимизм характерен и для философской кон-цепции Д.: отталкиваясь от исходно скептического тезиса "мы не знаем почти ничего", Д., тем не менее, по-лагает, что представления человека о мире становятся все более и более адекватными "по мере прогресса че-ловеческих знаний". Онтологическая концепция Д. может быть охарактеризована как последовательный ма-териализм: "во Вселенной есть только одна субстанция" — несотворенная извечная материя, понимаемая в концепции Д. как внутренне активная и наделенная потенциалом само-движения: "Я останавливаю свои взоры на общей массе тел и вижу все в состоянии действия и противодействия, все гибнет в одной форме и восстанавливается в другой, повсюду — всевозможные сублимации, диссолюции, комбинации. Отсюда я делаю вывод, что материя гетерогенна; что существует в природе беско-нечное количество разнообразных элементов; что у каждого из этих элементов имеется своя особая, вну-тренняя, непреложная, вечная, не-разрушимая сила и что все эти при-сущие телу силы имеют свои действия вне тела; отсюда рождается дви-жение или всеобщее брожение во Вселенной". Фактически движение понимается Д. максимально широ-ко — как изменение вообще, причем "тело преисполнено деятельности и само по себе, и по природе своих ос-новных свойств — рассматриваем ли мы его "в молекулах или в массе", и "сила каждой молекулы неисто-щима". Д. принадлежит также про-гностическая идея о принципиальной возможности — в будущем, на новом уровне науки и техники — деления тех частиц, которые в естест-венном своем ("природном") состо-янии выступают как "элементы": "когда-нибудь искусственная опе-рация деления элементов материи" может пойти значительно "дальше того, чем она производилась, произ-водится и будет производиться в со-четании природы, предоставленной самой себе". Взглядам Д. на природу, оформившимся на базе концеп-ции "вечного течения природы" Ж. де Бюффона, свойственен трансформизм ("все окружающее непрестанно меняется") как вид эволюционизма: "в начале времен находящаяся в брожении материя породила Вселен-ную" и различных живых существ, — это "брожение как внутренняя ак-тивность материи "продолжает и будет продолжать комбинировать массы материи, пока из них не полу-чится какая-нибудь жизнеспособная комбинация". — Таким образом, задолго до Дарвина Д. была фактически сформулирована идея адаптационных механизмов биологической эволюции и естественного отбора. Трансформизм Д., наряду с более по-здними эволюционной гипотезой Вольфа и космогонической гипоте-зой раннего Канта, является важной вехой в становлении эволюционных взглядов на природу. Принцип транс-формизма распространяется в кон-цепции Д. и на сенсорную сферу: "элементами природы" Д. вслед за Мопертюи и считает не механические атомы, но "органические мо-лекулы", наделенные неразвитым исходным свойством чувствительности. Однако, если Мопертюи посту-лировал наличие у элементов материи всей гаммы проявлений психики, то Д. в духе эволюционизма полагает, что "следовало бы удовлетвориться предположением чувствительности в тысячу раз меньшей, чем чувстви-тельность животных, наиболее близких к мертвой материи". "Чувстви-тельность" выступает у Д. как "общее и существенное свойство материи"; развитие этой элементарной сенсорной способности выступает основой формирования зрелой психики жи-вотных и ментальных способностей человека, основанных на чувствен-ном опыте. Важно, что это эволюци-онное движение, приводящее к пере-ходу от неживой ("чувствующей") к живой ("мыслящей") материи, осу-ществляется принципиально неме- ханическим путем: "как капля ртути сливается с другой каплей ртути, так чувствующая и живая молекула смешивается с другой чувствующей и живой молекулой... Вначале были две капли, после прикосновения ста-ла лишь одна". Мыслящее "Я" Д. сравнивает у человека с пауком, который "гнездится" в коре головного мозга, а нервную систему, пронизы-вающую весь человеческий орга-низм, — с "нитями паутины", рас-пространенными таким образом, что "на поверхности нашего тела нет ни одной точки без их отростков". Это позволяет человеку "чувствами по-знать природу". Сенсорная способ-ность человека рассматривается им на основе предложенной Гартли "ви-брационной теории": "Мы — инст-рументы, одаренные способностью ощущать и памятью. Наши чувства — клавиши, по которым ударяет окружающая нас природа и которые часто сами по себе ударяют". Пробле-ма единства сознания и рефлексивного самосознания (до Д. — проблема "ассоциации идей" у Юма, после Д. — проблема "трансцендентального един-ства апперцепции" у Канта) решается на основе феномена памяти, связанной с определенной физиологической организацией организма, обес-печивающей хранение накопленных данных опыта (информации): "суще-ство чувствующее и обладающее этой организацией, пригодной для памяти, связывает получаемые впе-чатления, созидает этой связью ис-торию, составляющую историю его жизни, и доходит до самосознания. По Д., именно чувства являются "ис-точником всех наших знаний". Вместе с тем гносеологическая позиция Д. далека от крайностей сенсуализ-ма. Он конструирует новую форму рациональности, которая основыва-лась бы на единстве чувственного и рационального: наблюдение соби-рает факты, размышление их комби-нирует, опыт проверяет результаты комбинаций. Согласно Д., "истолко-вателем природы" может быть только субъект, синтезирующий "экс-периментальные" и"рациональные" формы философствования, в силу че-го он считал необходимым "группе умозрительных философов соблаго-волить соединиться с группой фило-софов действующих" — "в интересах истины". Характерная для материа-лизма 18 в. механистическая идея комбинаторики чувственно-эмпири-ческих данных существенно видоиз-меняется у Д., причем не столько в связи с общепросветительским па-фосом возвеличивания разума как "господина" и "судьи" чувств, сколько в связи с разработкой конкретных гносеологических механизмов, реа-билитирующих гипотезу как форму научного знания (после знаменитого ньютоновского "гипотез не со-здаю"). — Д. отнюдь не сводит раци-ональное мышление к калькуляции опытных данных, но, напротив, фик-сирует, что "великая привычка опытных наблюдений воспитывает... чу-тье, имеющее характер вдохновения" и позволяющее творчески интегрировать эмпирическую информацию и усматривать в ней неочевидные обобщения. И хотя в целом предпо-лагается, что силлогизмы не выво-дятся мыслящим сознанием, но только реконструируются им, буду-чи "выведенными" самой природой, тем не менее, Д. вводит в свою гносе-ологию идею "странного" характе-ра наиболее значительных гипотез, требующих для своего выдвижения "большого воображения" и основан-ных "на противоположностях или на столь отделенных, едва заметных аналогиях", что после этих гипотез "грезы больного не покажутся ни бо-лее причудливыми, ни более бессвяз-ными". Вместе с тем любая, даже са-мая "странная" гипотеза нуждается в проверке на истинность. Причем, предвосхищая методологические по-строения позитивизма, Д. выдвигает требование двух этапов этой проверки, фактически соответствующих этапам апробации гипотезы на логи-ческую непротиворечивость ("для абсолютно неверных взглядов доста-точно одной первой проверки") и ее содержательно-предметной верифи-кации, в ходе которой возможно, что при "умножении опытов не получа-ешь искомого, но все же может слу-читься, что встретишь нечто лучшее". Аналогичная архитектоника (исходная сенсорная основа и оформ-ляющиеся на ее базе и оказывающие на нее обратное влияние рациональные структуры) характерна и для нравственной философии Д. Отстаи-вая традиционную для Просвещения концепцию "естественного человека" с ее формулой "естественных че-ловеческих потребностей" как соот-ветствующих человеческой природе, Д., вместе с тем, ставя вопрос о есте-ственности дурных наклонностей, приходит к необходимости разумного их ограничения, и, обсуждая вопрос о возможности воспитания как такового, отступает от жесткой пара-дигмы врожденной "естественности", допуская влияние на нравственное сознание социальных факторов: "если законы хороши, то и нравы хо-роши; если законы дурны, то и нравы дурны". Под хорошими законами понимаются в данном случае такие, которые "связывают благо отдель-ных индивидов с общим благом", задавая ситуацию незозможности "повредить обществу, не повредив самому себе". Примечательно, что проблема государства, трактуемая Д. в характерном для Просвещения ключе концепции общественного до-говора, погружается им и в нравст-венный контекст, задавая тем самым новый вектор интерпретации поли-тико-социальной проблематики. В об-рисованной системе отсчета Д. форму-лирует утилитаристский принцип, аналогичный принципу "разумного эгоизма": "для нашего собственного счастья в этом мире лучше быть, в конце концов, честным человеком". И над принципами "естественности" и "разумного эгоизма" прорисовывается у Д. ригористический нравст-венный императив: "Должно же быть достоинство, присущее челове-ческой природе, которое ничто не может заглушить". Однако трактов-ка этого достоинства как опять же естественного, присущего "человече-ской природе", наполняет ригоризм Д. новым, отличным от допросвети- тельского, подлинно гуманистическим содержанием. Такая трактовка морали выступает семантической и аксиологической основой форму-лировки Д. универсальной мораль-ной максимы, предвосхищающей кантовский категорический импера-тив: человек должен поступать по отношению к другим так, как он хотел бы, чтобы они поступали по от-ношению к нему. В области эстетики Д. развивал традиционную для Про-свещения концепцию искусства как "подражания природе", однако, при-менительно к теории театра им была разработана концепция актера-ана- литика, воплощающего на сцене не переживаемые им страсти (тезис, легший впоследствии в основу системы Станиславского), но выражающего сущность социальных и психологических типажей, при этом ориентируясь "не на непосредственное заимствование иэ жизни", а на так называемый "идеальный образ" ("первообраз"). Последний моделирует тот или иной тип личности или социальной роли (впоследствии сходные идеи были высказаны в модернистской теории искусства и фундировали собой экс-прессионизм). Следует отметить, что в философской концепции Д. пред-восхищена и та особенность европей-ского самосознания, которая была эксплицитно выражена в гегелев-ском постулате "разорванного созна- ниия". Эта идея фундирована у Д. не социально-психологически, но исключительно содержательно и вытекает из диалогической структуры его произведений: ряд из них написаны в форме диалога ("Разговор д'Аламбера с Дидро", "Сон д'Аламбе- ра", "Продолжение разговора", романы "Племянник Рамо", "Жак-фаталист и его хозяин"), в других дидроведами констатируется имплицитное присут-ствие "анонимной публики" (В. Кра- усс). Использованный Д. сократический метод позволяет выявить в ходе процессуального диалога не только противоречия между позициями дис-кутирующих сторон, но и внутрен-нюю противоречивость каждой из них, что оказывается экзистенциально, смысложизненно значимо для собеседников. Вскрытые в кон-тексте диалогов дилеммы единости и гетерогенности материи, свободы и необходимости, необходимости и слу-чайности, сенсуализма и рациона-лизма, врожденных наклонностей и воспитательного влияния среды и т. п. оформляются в концепции Д. как "парадоксы" (Д. свой метод называ- ет "методом парадоксов"), которые семантически и с точки зрения своего статуса оказываются изоморфными грядущим кантовским антиномиям. И как в системе Канта возникновение антиномии знаменует собой выход разума за свои пределы, так и для Д. парадокс возвещает о границе позитивного тезиса, за которым — антитезис как его противополож-ность. Рассуждения Д. словно специ-ально были подготовлены для того, чтобы проиллюстрировать действие теоремы К. Гёделя, апплицирован- ной из области формализма в сферу содержания, демонстрируя живое движение мысли через противоречие и задавая когнитивную основу того, что впоследствии будет названо "разорванным сознанием": по сло-вам Д., любое "честное сознание" ге-терогенно, что в системе отсчета но-воевропейского идеала целостной личности не могло не быть воспри-нято трагично. Таким образом, кон-цепция Д. может быть оценена не только как знаменательная веха в разворачивании традиций Просвещения и новоевропейской философии, но и как крупный шаг в движении к философской немецкой классике и неклассическим формам философствования, говорящим-от имен "разо-рванного сознания". Оценивая место философии Д. в историко-философ- ской традиции, можно обратиться к его метафоре, изображающей "не-объятную сферу наук... как широкое поле, одни части которого темны, а другие освещены" и эксплицирующей задачи философа как состоящие в том, чтобы "расширить границы освещенных мест или приумножить на поле источники света". С учетом оригинальных авторских трудов Д. и его вдохновенного труда по созданию "Энциклопедии" можно с полным правом сказать, что им с честью выполнена как одна, так и другая задача. Д. являет собой образец человека, сделавшего все возможное, чтобы воплотить в действительность свои идеалы и "стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше". Для филосо-фии постмодернизма Д., с одной стороны, выступает символом-персони- фикатором классической культуры в целом ("Дидро, Брехт, Эйзен-штейн" у Р. Барта), с другой — в его философии нередко отыскиваются семантические моменты (например, презумпция парадоксальности), пред-восхищающие постмодернистскую стратегию логотомии.М. А. Можейко
"ДИКИЙ ОПЫТ" — метафора Делёза для обозначения исходного со-стояния субъективности, т. е. своего рода до-субъективности, понятой как тотальная аструктурированность и принципиальная неорганизованность (см. Ацентризм), т. е. "натурализм" опыта (Делёз). Подобное состояние опыта выступает основанием для со-ответствующего состояния сознания, которое Делёз определяет как "дикое" (до-предикативное) сознание". Зафиксированный Делёзом феномен "Д. О." может быть оценен как ана-лог исходного субъективного хаоса (см. Хаос) — как в смысле отсутст-вия выраженной структуры, так и в смысле потенциальной креативности; именно "Д. О." выступает ис-ходной субстанцией конституирова- ния субъективности в собственном смысле этого слова, что реализуется в процедурах складывания (см. Складка, Складывание) как интериориза- ции внешнего: "именно сингулярности, все еще не связанные по линии внешнего как такового, формируют плодородную массу" (Делёз). В свою очередь, внешнее в данном контекс-те трактуется Делёзом в качестве "неоформленного внешнего" как принципиально номадического рас-пределения интенсивностей (см. Но- мадология): "неоформленное внешнее — это битва, это бурная бурная штормовая зона, где определенные точки и отношения сил между этими точками носятся по волнам". При всей своей терминологической спе-цифике семантическая фигура "Д. О." Делёза выражает одну из фундаментальных парадигмальных установок постмодернистской философии (см. Постмодернистская чувствительность, Нонселекции принцип), в силу чего функционально-семантические аналоги фигуры "Д. О." могут быть обнаружены и в других автор-ских построениях постмодернизма (фигура "дочеловеческого анонимного потока" в концепции самоорганизации сознания Мерло-Понти, фигура "текстового хаоса" в концепции семантики И. Хассана и др.)
М. А. Можейко
Еще по теме ДИАХРОННОСТЬ и СИНХРОННОСТЬ:
- ДИАХРОННОСТЬ и СИНХРОННОСТЬ
- СИНХРОННОСТЬ
- X. МЕТАЛОГ: К ЧЕМУ ТЫ ПОДБИРАЕШЬСЯ? (МКБ)
- 17.5. Провозглашение приговора
- СОСЛОВИЕ
- Социальное время
- ТОЛСТОЙ Лев Николаевич (1828-1910
- Альберт Эйнштейн
- Диаграмма последовательности (sequence diagram)
- КОНФЕРЕНЦИЯ
- ЛИНКОС (неологизм от полного названия "лингвистика Космоса
- Феноменологическое направление фило-софии