1. Эмпиризм новой философии

Если антропоцентризм философии Ренессанса заявил о земном предназначении человека, то философия Нового времени актуализировала вопрос о природе человеческого разума, а также обосновала необходимость адекватного познания природы.

Основоположником новой методологии считается Фрэнсис Бэкон (1561-1626).

Схоласты Средневековья видели истину в Боге, но искали ее обоснование, апеллируя к авторитетам прошлого. Пантеизм Воз- рождения также усматривал истину в Боге, но поскольку он отождествлял Бога и природу, то искал подтверждение истины в мире. Что касается Фрэнсиса Бэкона, то он видел истину в явлениях и процессах мира, а посему ориентировал на поиск истины в природе прямо и непосредственно.

Умозрительной схоластике английский мыслитель противопоставил концепцию «естественной» философии, основанной на опытном знании.

Индукция характеризует логику познающей мысли от знания повторяющегося признака у отдельных явлений к выводу о принадлежности этого признака всем явлениям определенного класса. Суть индуктивного метода заключается в приращении знания в направлении от части к целому, от единичного к общему и закономерному через изучение явлений соответствующего класса.

Фрэнсис Бэкон полагает, что индукция является оптимальным методом познания, ибо она «считается с данными чувств и постигает природу, устремляясь к практике». Не от частного к общему (путь скорый, но не всегда верный), а от целого к части, и исследование части в направлении целого через отбор и исключение случайностей.

Надо следовать не методу рационалиста — «паука», создающего ажурную ткань доказательств, в большинстве случаев не только бесполезную, но подчас и беспомощную, в силу ориентации на ложное основание; надо следовать не методу эмпирика — «муравья», который тащит все, что попадается на его пути; нужно следовать методу индукции — «пчелы», которая не только собирает нектар — информацию, но и перерабатывает его в мед — истину.

Но на пути исследователя ждут четыре призрака. Эти «идолы» имеют сугубо гносеологическое значение. Отчасти они присущи природе человеческого разума, отчасти возникли в ходе истории человеческого познания, отчасти являются издержками индиви- дуального развития человека. Призраки создают ложные представления, искажают подлинный лик природы, препятствуют человеку обрести истину.

«Идол рода» присущ самой природе человека, ибо все восприятие покоится на аналогии человека, а не аналогии мира. Ум человека «уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде» .

«Идол пещеры» является дополнением призрака рода. Суть его состоит в том, что кроме идолов, общих для всего человечества, каждый человек имеет «свою собственную пещеру», которая значительно «ослабляет и искажает естественный свет природы». Речь идет об индивидуальных особенностях человека. Индивидуальные потребности, интересы людей редактируют их познавательные усилия и оценки. Человек скорее верит в истинность того, что предпочитает увидеть, ибо его разум несет на себе печать его воли и его страстей. Только коллективный опыт может исправить опыт индивидуальный.

«Идол площади» порождается речевым общением людей. Он является следствием сложившихся стереотипов, когда те насилуют и подчиняют разум. Они проникают в человеческое сознание и извращают логику мысли, ибо слова говорят не о том, что есть вещь, а о том, какое она имеет значение для людей, не говоря о том, что слова используются не только для открытия истины, но и для ее сокрытия.

«Идол театра» порождается слепой верой в авторитеты и их доктрины. Не следует забывать, что каждая из доктрин, как правило, задает канон вымышленного мира, к тому же ретроспективного.

Опираясь на эти идолы, человеческий ум от самых незначительных фактов может возноситься к самым широким необоснованным обобщениям.

Если история опирается на память, а поэзия на воображение, то «естественная» философия должна основываться на рассудке и с его помощью преодолевать означенные идолы (призраки) рода, пещеры, площади и театра.

Союз опыта и рассудка является базой индукции — метода познания природы в границах разделения целого на части и последующего их изучения. Следуя в направлении от единичного к общему, исследователь должен исключать отрицательные суждения и накапливать положительные. Последние являются предпосыл-кой установления закономерности рассматриваемого объекта.

Таким образом, главным методом развития науки Ф. Бэкон считал индукцию, опирающуюся на опыт, полученный в результате наблюдения, сравнения, эксперимента и анализа. Но как эмпирик, он явно переоценивал опытное знание и недооценивал теоретическое знание.

Взгляды Ф. Бэкона на методологию и гносеологию новой философии воспринимает Томас Гоббс (1588-1679), автор трилогии: «О теле». «О человеке», «О гражданине». Его перу принадлежит и знаменитый трактат «Левиафан».

Продолжая линию Бэкона, Гоббс как представитель эмпиризма заявляет о том, что «нет ни одного понятия в человеческом уме, которое не было бы порождено первоначально, целиком или частично, в органах ощущений» . Без ощущения нет ни представлений, ни памяти, ни других компонентов человеческого сознания. И тут же Т. Гоббс делает существенную оговорку о том, что эта схема восприятия мира на уровне знания фактов вполне достаточна для обыденной жизни, но ее недостаточно для научного знания, где место практики занимает теория, где достоверность означает всеобщность и необходимость, выходящие за рамки опытного знания.

Развивая свою методологию, Т. Гоббс отклоняется от бэконов- ского эмпиризма и приближается к рационализму. За образец теоретического знания он принимает математику, которую увязывает не с непосредственным чувственным опытом, а с терминами языка.

Язык составляет другую разновидность опыта, закрепляя мысли по поводу ощущения, восприятия того или иного явления в словах.

Т. Гоббс полагал, что реальность мира представлена исключительно единичными вещами, явлениями.

Своеобразный номинализм привел Гоббса к отрыву слова от понятия и обеспечил путь к конвенционализму, согласно которому согласованное определение отражает не сущность объекта на-шего внимания, но то «как мы его воспринимаем». Но этот кон-венционализм все же связан с реальностью, ибо за словом-знаком стоит чувственная деятельность человека, обеспечивающая содержание человеческого сознания и познания.

Пытаясь соединить элементы эмпиризма и рационализма в единую методологическую систему, Т. Гоббс прибегает к анализу, позволяющему в эмпирическом опыте выявить общее, и к синтезу, обеспечивающему постижение исследуемого объекта в целом. Хотя анализ и синтез взаимосвязаны, но в этой взаимосвязи доминирует анализ, ибо по Гоббсу «целое и совокупность всех его частей идентичны» .

Тем самым предельно упрощается задача синтеза, и предельно проявляется механицизм методологии Гоббса, отождествлявшей качество целого и совокупность качеств частей этого целого.

Методология Т. Гоббса ориентирована на познание природы и общества, т. е. на то, что имеет свои истоки и свое развитие. Она исключает теологию, ибо о ее объекте нельзя ничего сказать; она исключает явления, не имеющие телесности, ибо к ним не применимо научное рассуждение; она исключает любые формы откровения, пророчество, астрологию, т.

Систематизатором эмпиризма в философии Нового времени выступил Джон Локк (1632-1704). Перу английского философа принадлежат сочинения: «Опыт о человеческом разумении», «Письма о веротерпимости», «Разумность христианства», «Два трактата о государственном правлении», «Некоторые мысли о воспитании».

Если позиция сенсуализма только угадывалась в методологии Ф. Бэкона и Т. Гоббса, то в философии Дж. Локка сенсуализм ста-новится стержнем эмпиризма, что позволило эмпиризм противопоставить рационализму.

В своем трактате «Опыт о человеческом разумении» Дж. Локк утверждал, что чувства являются единственным источником знания. Всякое знание приобретено из опыта. Душа человека при рождении -»чистая доска», на которой жизненный опыт пишет свои письмена . А посему нет никаких врожденных идей, существование которых отстаивала концепция рационализма.

Но Локк проявляет непоследовательность, которая проявилась в его учении о первичных и вторичных качествах. Согласно этому учению действительными качествами признавались только первичные качества, открываемые во внешнем опыте. Это протяженность, фигура, движение. Вторичные качества (цвет, вкус, запах) не имеют объективного содержания, они суть принадлежность субъекта, но не его иллюзия .

В XVIII в. английская буржуазия достигла своих целей, но предстояло еще закрепить свое экономическое господство. Появилась необходимость реанимировать религию, но не в статусе самоценности с претензией на власть, а в качестве средства политической власти.

Первую попытку сделал английский философ Джорж Беркли 1684-1753). В своем сочинении: «Трактат о принципах человеческого знания» Беркли с открытым забралом выступает против материализма и атеизма. «Все их чудовищные системы, — писал он, — находятся в такой явной и необходимой зависимости от нее (материи — И.

Задачу дискредитации материализма Беркли решает в рамках сенсуализма Дж. Локка, продолжая эмпирическую традицию анг- лийской философии. Беркли устраняет непоследовательность Лок- ка в учении о первичных и вторичных качествах. Все качества и первичные, и вторичные носят субъективный характер, ибо существуют только в нашем сознании .

Заявив, что вещь — это комплекс наших ощущений, Дж. Беркли открыл первую страницу субъективного идеализма в философии Нового времени. Лишая ощущения объективного содержания, Беркли приходит к своему известному положению: «существовать — значит быть воспринимаемым» . То, что нельзя воспринять, не существует. Позиция Беркли — это чистой воды солипсизм, согласно которому существуют только «я» и мои ощущения. Но солипсизм Беркли не увязывался с его религиозными убеждениями. Избегая чистого солипсизма, Беркли заявляет о том, что окружающий нас мир существует как сумма «идей», но в уме не отдельного человека, а в уме Бога. Бог, как подлинный Субъект вечного существования, «вкладывает» в сознание людей содержание их ощущений.

Решив своеобразно проблему конечного и бесконечного, Беркли подошел к проблеме двух реальностей: объективной и субъективной. Он разводит идеи (качества) вещей и душу, воспринимающую эти качества. Первые доступны познанию, вторая нет. Ибо попытка традиционными средствами познать душу, равносильна попытке «увидеть звук».

Философия Беркли своей экстравагантностью шокировала обывателя. Последователь Беркли Дэвид Юм придает идеализму более приемлемый, респектабельный вид.

Дэвид Юм (1711-1776). Его философскому перу принадлежат сочинения: «Трактат о человеческой природе», «Исследование о человеческом познании», «Исследование о принципах морали», «Диалоги о естественной религии».

Вопрос об источнике знаний Д. Юм решает с позиции сенсуализма. Познавательный опыт складывается из «восприятий», но мыслитель декларирует скептическую позицию, утверждая проблематический характер существования внешних объектов, действующих на наши чувства.

Опыт — это ощущения, восприятия, представления, т. е. психические состояния. Чем вызваны эти состояния, каков их источник, откуда происходят идеи, данные в опыте, нам неизвестно, утверждал философ. «Каким доводом, — отмечал он, — можно доказать, что восприятия в нашем уме должны быть вызываемы внешними предметами, а не проистекают либо от энергии самого ума, либо от какой-нибудь другой причины» .

Что касается причины, то все рассуждения о причинно-следственных связях построены на предположении, что в воспринимаемой природе сохраняется один и тот же порядок вещей. Мы не знаем ничего кроме того, что воспринимаем. Наш мир — это совокупность наших ощущений, а что за их пределами — неизвестно.

Вопрос о реальности мира и адекватности познания мира Д. Юм считал принципиально нерешаемым. Надо отметить, что Юм не только скептик, но и агностик. Он не отрицал наличие внешнего мира, а утверждал, что последний не дан уму. Ум имеет дело с восприятиями, представлениями и не может проникнуть за их сферу. Ум обречен быть заложником наших ощущений.

Эмпиризм не решил проблемы происхождения всеобщих идей. Более того, в крайних субъективистских вариантах он вообще пришел не только к отрицанию возможности познать мир, но и выразил сомнение в его существовании.