<<
>>

ЭРОТИКА ТЕКСТА

— метафора постмодернистской философии, используемая для фиксации таких па-раметров текстовой (и в целом зна-ковой) реальности, которые связаны с нелинейным характером динамики последней.

Постмодернистски понятый Т. (в широком смысле этого слова) представляет собой принципи-ально процессуальную семиотическую среду "самопорождающейся продук-тивности", находящуюся "в перма-нентной метаморфозе" (Дж. В. Харра- ри). Фокусировка внимания культуры конца 20 в. на исследовании феномена нестабильности может быть расценена как универсальная. — По оценке Лиотара, "постмодернистская наука — проявляя интерес к та-ким феноменам, как неразрешимость, пределы жесткого контроля, кванты, противоречия из-за неполной информации, частицы, катастрофы, праг-матические парадоксы, создает теорию собственной эволюции как прерывного, катастрофического, не проясняемого до конца, парадоксального процесса... Она продуцирует не известное, а неизвестное". Классическим примером в этом отношении может являться "теория катастроф" Р.
Тома, эксплицитно формулирующая свою направленность на исследование "локальных процессов" и "единичных фактов", — вне попытки объединить их в единую систему по-средством принципа универсального детерминизма. — Сферу действия последнего Р. Том ограничивает лишь "локальными островками" в хаосе всеохватной нестабильности (см. Нео-детерминизм). Феномен "нестабиль-ности" осмысливается постмодернистской рефлексией над основаниями современной культуры в качестве фундаментального предмета интереса постмодерна. Собственно, согласно постмодернистской рефлексии, "постмодернистское знание... совер-шенствует... нашу способность существовать в несоразмерности" (Лиотар). Непосредственно ссылаясь на Р. Тома, ставящего своей целью дис-кредитацию самого понятия "ста-бильная система", Лиотар проводит прямую параллель этой цели с про-граммными установками постмодер-низма.
В отличие от фундированной линейным детерминизмом модели стабильной системы, базовой для философии классического типа, — базовой концептуальной моделью постмодернизма выступает модель системы нестабильной, неравновес-ной, подчиненной в своей динамике закономерностям нелинейного типа. Это проявляет себя в новом типе ле-гитимизации — "легитимизации посредством паралогизма": по опреде-лению Лиотара, "паралогию следует отличать от новации: последняя на-правляется системой или как минимум служит, чтобы повысить ее эф-фективность; первая является ходом, значимость которого зачастую не признается сразу, сделанным в рамках прагматики знания", — причем "в той мере, в какой наука диффе-ренциальна, ее прагматика представляет собой антимодель стабильной системы". Следует, однако, иметь в виду немаловажное обстоятельство терминологического плана. Подобно тому, как, моделируя — в прогнос-тическом режиме — динамику само-развивающейся системы, философия 19 в. апеллировала к абстрактным сферам предметности, являющихся по своему когнитивному статусу иде-альным (теоретическим) конструк-том (типа "монады" в монадологии Лейбница — см. Лейбниц, Монада), — точно так же, моделируя новый тип динамики (нелинейные самооргани-зационные процессы в хаотических аструктурных средах) и вырабатывая понятийный аппарат для описания подобных динамик, философия постмодернизма также оперирует идеальными объектами (типа "нома- дического распределения сингуляр-ностей", "ризоморфных сред" и т. п. — наибольшей мерой конкретности в этом контексте обладают такие постмо-дернистские концепты, как "письмо" и "текст", семантическая развертка которых опирается на постструктуралистскую лингвистическую тради-цию). Соответственно тому обстоя-тельству, что искомая терминология находится в процессе своего станов-ления, философия постмодернизма демонстрирует целый спектр парал-лельных понятийных рядов, предназ-наченных для описания выходящего за рамки прежней исследовательской традиции объекта: текстологический ряд, номадологический ряд и т.
п. Кроме того, в силу не окончательной разработанности категориального аппарата философской аналитики нелинейных процессов, для постмо-дернизма характерно использование мифологических образов (типа "тан-трического яйца" в концепции "тела без органов" — см. Мифология, Тело без органов) и тяготение к метафорике (типа дескрипции ризомы как подвижных "колонн маленьких му-равьев" у Делёза и Гваттари и т. п.). Характерна в этом отношении фиксация Делёзом нестабильной среды как предмета номадологической аналитики в качестве "недифферен-цированной бездны": по его словам, "перед нами открывается мир, кишащий анонимными... сингулярнос- тями". — Следует заметить, однако, что, несмотря на свою метафорич-ность, данная формулировка схватывает практически все атрибутив-ные параметры нестабильной системы: от исходной аструктурности как хаоса на микроуровне — до некоопериро-ванное™ "анонимных" (т. е. подобно молекулам-"гипнонам" в синергетике, не открытых и не услышанных другими) микросоставляющих (см. Синергетика). Несмотря на то, что приме-нительно к текстологической версии постмодернистской философии возможность использования терминоло-гического тезауруса постсоссюриан- ской лингвистики делает ситуацию более прозрачной, тем не менее, проблемное поле, охватываемое постмодер-нистской текстологией, оказывается более широким, нежели это возможно охватить посредством традиционной устоявшейся терминологии. Так, в качестве типичной в стилистичес-ком отношении может рассматри-ваться в данном случае констатация нестабильности письма как самоор-ганизующейся вербальной среды у Фуко: "регулярность письма все время подвергается испытанию со стороны своих границ, письмо бес-престанно преступает и переворачи-вает регулярность, которую оно принимает и которой оно играет; письмо развертывается как игра, которая неминуемо идет по ту сторону своих правил и переходит таким образом вовне"; в контексте концепции трансгрессии (см. Трансгрессия) постмо-дернизм, фиксируя выход мысли за очерчиваемые традиционным языком границы, оперирует такой мета-форой, как "обморок говорящего субъекта".
Аналогично, векторная ориентация неравновесной системы на переход к состояниям, выходящим за те границы, которые дедуктивно очерчиваются линейной логикой эволюционного разворачивания наличного ее состояния, метафори-чески фиксируется в постмодернизме посредством сразу нескольких параллельно оформляющихся понятий-ных рядов, задающих целый веер тер-минологических версий описания указанного перехода, — причем для фиксации последнего нередко ис-пользуются и метафорические средства. Так, в терминологии Бланшо осуществление такого перехода со-прягается с состоянием "экстаза" в его этимологическом значении экс- тазиса как смещения, превосхожде- ния. В этом контексте феномен нели-нейного перехода сопрягается Бланшо с метафорическим "безнадежным и не ведающим вожделением ...вожде-лением того, чего невозможно достигнуть, и вожделением, отвергающим все то, что могло бы его утолить и умиротворить, стало быть, вожделением того бесконечного недостатка и того безразличия, которые суть вожделение, вожделением невозмож-ности вожделения, несущим невозможное ...вожделением, которое есть достижение недостижимого". — Оче-видно, что понятый таким образом нелинейный переход может быть поставлен в соответствие с анализируе-мым синергетикой переходом системы — в процессе бифуркационного разветвления эволюционных путей — к принципиально новому состоянию, возникающему вследствие случайной флуктуации и не являющегося вытекающим из прошлых состояний системы. Однако, терминологическая сопряженность такого перехода в постмодернистских аналитиках с экстазисом сообщает ему специфичес-кую окрашенность, позволяющую выражать подобную интенцию системы посредством понятия "желания". И если совершенно правомерной является высказанная в литературе ин-терпретация постмодернистски понятого "желания" как результата переосмысления феномена интенци-ональности (в хайдеггеровском и гус- серлианском понимании последней) в духе векторно направленной на текст иррациональной силы, то поз-волительной представляется и более широкая трактовка семантики "желания" в постмодернизме.
Послед-ний, в целом, рефлексивно определяет себя (посредством введенного В. Лейчем термина) как "желающую аналитику", и метафорика желания является для постмодерна практически универсальной. Исходя из этого, становится понятной интенция постмодерна к своего рода эротизации процесса означивания текста. Так, например, предлагая понятие "хора" для обозначения исходной "неэкспрес-сивной целостности, конструируемой импульсами в некую постоянную мобильность, одновременно подвижную и регламентированную", в качестве данных "импульсов" Кристева рас-сматривает "пульсационный бином "либидо". Характерны в этом контексте интенции постмодернизма со-пряжения текстуальной сферы со сферой телесности: попытки Кристевой материализовать "хору" в "эрогенном теле", персонифицируемом в фигуре Матери; апелляции Р. Барта к текстуальному "эротическому телу" и т. п. Так, например, эксплицитно фиксируя антропоморфизм своей системы метафор, Р. Барт успешно эксплицирует посредством последних идею смыслопорожде- ния, — по его словам, "текст... это образ, анаграмма человеческого тела... Но речь идет именно о нашем эротическом теле. Удовольствие от текста несводимо к его грамматичес-кому функционированию, подобно тому как телесное удовольствие несводимо к физиологическим отправ-лениям организма". Аналогичные внеконцептуальные метафоры, значимые своими коннотативными (в кон-тексте европейской философской традиции) значениями встречаются и у Делёза: например, "моя любовь заставляет двоящиеся и ветвящиеся серии резонировать друг с другом". Важную (и практически центральную) роль для передачи феномена неравновесности играет в этой системе выражения постмодернистская метафора "аффекта". — Кристева, например, выделяет особые точки смыслообразования, когда "парадок-сальное мгновение антитетической метафоры оказывается мгновением предельного аффекта". Если понятие "желания" выражает в постмодер-нистском языке общую нестабиль-ность системы, ориентированной на переход в иное состояние, то понятие "аффекта" в этой системе отсчета фиксирует ту особую процессуальную нестабильность самого этого перехода, которая может быть сопоставлена с зафиксированным синергетикой протеканием процессов в режиме blow up — т.
е. "с обострением" (см. Си-нергетика). В контексте ориентации постмодернизма на исследование феноменов нестабильности, проявляющих не только эволюционный потенциал линейного разворачивания исходных свойств, но и нелинейный потенциал перехода к радикально новому непред-виденному состоянию (см. Неодетер-минизм), особое значение приобретает осмысление феномена новизны и принципиальной множественности состояний. Механизм возникнове-ния последней оказывается в фокусе внимания постмодернистской фило-софии: как пишут Делёз и Гваттари, "поистине мало сказать "Да здравст-вует множественное!", ибо призыв этот трудно выполнить... Множест-венное нужно еще создать". Постмо-дернистская текстология, исследующая нестабильность письма как порождающую плюральную новизну, использует (в силу того, что катего-риальный аппарат философии постмодерна находится в процессе своего развития) наряду с понятийными средствами постсоссюрианской линг-вистики (см. Соссюр, Язык) и метафо-рическую терминологию, апеллируя к тем семантическим коннотациям, которые обретают используемые конструкты в контексте западной философской традиции. — Так, напри-мер, Р. Барт обозначает нелинейный характер процессуальности письма (см. Скриптор) как "эротику (в самом широком смысле этого слова)", понимая под таковой "порыв" и "от-крытие чего-то нового". В контексте "эротики нового" фраза — в отличие от законченного ("идеологичного" в смысле легитимности единственного значения) высказывания — "по сути своей бесконечна (поддается бесконечному катализу)" (Р. Барт). А в ме-тафорике Р. Барта, "в противоположность стереотипу все новое явлено как воплощение наслаждения". Именно поэтому, касаясь проблемы нон-фи- нальной вариабельности означива-ния, семиотической неисчерпаемости текста как самоорганизующейся от-крытой среды, мы, по формулировке Р. Барта, вступаем в ту "область, ко-торую можно назвать Эросом язы-ка". — Согласно оценке Р. Бартом концепции означивания Кристевой (см. Означивание), "теория текста открыто определила означивание...

Эротика текста 1271 как арену наслаждения". Исходя из этого, созданная самим Р. Бартом текстологическая концепция оцени-вается им в этом отношении как "гедонистическая теория текста". В постмодернистской системе отсчета смысл (le sens) понимается как "порожденный чувственной практи-кой (sensuellemen)", и таковая может быть реализована лишь посред-ством процедуры чтения: "одно только чтение испытывает чувство любви к произведению, поддерживает с ним "страстные" отношения. Читать — значит желать произведение, жаждать превратиться в него" (Р. Барт). В акте означивания, однако, проявляет себя с другой (встречный) вектор желания, идущий со стороны текста: "живое начало текста (без ко-торого, вообще говоря, текст попросту невозможен) — это его воля к на-слаждению". Текст рассматривается в постмодернизме не только как по-тенциально открытый означиванию, но как ориентированный на него и демонстрирующий свое желание означивания: "текст... должен дать мне доказательства того, что он меня желает" (Р. Барт). — Таким образом, "смысл, будучи воплощенным вожделением, возникает как бы по ту сторону языкового кода" (Р. Барт). В соответствии с этим текстологическая аналитика артикулируется постмодернизмом как "наука о языковых наслаждениях, камасутра языка", которая постулирует "эротическое отношение" к тексту (Р. Барт). В этой системе отсчета постмодернизм противопоставляет такие типы текстуальных стратегий, как "удо-вольствие" и "наслаждение", сопрягая их, соответственно, с классичес-кой и современной культурными традициями. В системе метафорики постмодернизма аксиологический акцент, таким образом, делается на "наслаждении" в силу нон-финаль- ной процессуальности последнего: желание, смыслопорождая, не оста-навливается на порожденной семан-тике как финальной (см. "Пустой знак", Текстовой анализ), — в то время как удовольствие предполагает удовлетворение (в данном случае — финальную интерпретацию текста), финализируя в нем желание и фактически прерывая его. — В этом контексте постмодернистская текстология обозначает традиционную стратегию отношения к тексту как программную беспристрастность сциентизма, т. е. так называемую "критику", дискретно реализующуюся через "орфографические оргазмы" (Р. Барт). Постмодернизм про-тивопоставляет этому семантическую фигуру перманентного асимптотичного желания: "желание имеет эпи-стемологическую ценность, а удо-вольствие — нет" (Р. Барт); своего рода "философскую живучесть же-лания" постмодернизм рассматривает именно как "обусловленную тем, что оно никак не может найти себе удовлетворения" (Р. Барт). Если для классической философской традиции было характерно осмысление расширительно понимаемого жела-ния (см. Желание) в качестве векторно направленного на свой предмет креативного импульса (начиная от античного гилеморфизма (см. Ги- леморфизм) и натурфилософской трактовки Эроса в качестве космиче-ской протопотенции (см. Античная философия, Любовь), то для постмо-дернизма характерна метафора не-утолимого желания, фиксирующая принципиальную нон-финальность разворачивания креативного потен-циала системы, в силу которой любые наличные формы организации последней предстают как обладаю-щие лишь сиюминутной значимос-тью: варианты "структурации текста" у Р. Барта (см. Текстовой анализ), конфигурирования плато ризомы в номадологии (см. Номадология, Ризома) или временных органов "тела без органов" (см. Тело без орга-нов), "складки" (см. Складка, Скла-дывание) или "Эона" как одной из возможных версий организации ис-торической темпоральности (см. Со-бытийность, Эон) и т. п. (ср. со статусом диссипативных структур в синергетике — см. Синергетика, Пригожин, Неодетерминизм). Таким образом, "желание — это не то, что деформирует, а то, что разъединяет, изменяет, модифицирует, органи-зует другие формы, и затем бросает их" (Гваттари). В контексте обозна-ченной метафорики конституируется постмодернистская концепция двух типов текста (соответственно — двух типов чтения), основанную на противопоставлении традиционного (т. е. линейного) "текста-удовольст- вия" и постмодернистского (соответственно — принципиально нелинейного) "текста-наслаждения" (см. Комфор-табельное чтение, Текст-наслаждение, Текст-удовольствие, Чтение). В целом, понятийно-метафорическая система Э. Т. дает основания утверж-дать, что в современной философии шлифуются понятийные средства, необходимые для адекватного опи-сания неравновесных самоорганизу-ющихся систем (как в свое время шлифовались в философском языке понятийно-логические средства, не-обходимые для описания систем динамических, а позднее — развива-ющихся). Подвергая мета-теоретическому осмыслению данный процесс, Фуко пишет о том, что в настоящее время осуществляется формирование нового стиля мышления и, соб-ственно, новой культуры. — По его словам, новый фундаментальный опыт человечества "невозможно за-ставить говорить... на тысячелетнем языке диалектики". Новый способ видения мира нуждается и в новом языке для своего выражения, одна-ко на данный момент, по оценке Фуко, новому опыту (опыту нелинейного видения мира) "еще только пред-стоит найти и язык, который будет для него тем же, чем была диалектика для противоречия".

М. А. Можейко

<< | >>
Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме ЭРОТИКА ТЕКСТА:

  1. 2.25. Исследование машинописных текстов и текстов, выполненных с помощью печатающих устройств
  2. ТЕКСТ-НАСЛАЖДЕНИЕ
  3. ТЕКСТ-УДОВОЛЬСТВИЕ
  4. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
  5. Глава 3. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
  6. ТЕКСТ
  7. КВАЛИТАТИВНЫЙ (КАЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА
  8. Обработка текста
  9. ОСНОВНОЙ РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ (ОРТ
  10. 3. СОСТАВЛЯЮЩИЕ РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
  11. СТРУКТУРА РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
  12. Написание основного текста
  13. 2. СОЗДАНИЕ ЭФФЕКТИВНОГО ТЕКСТА
  14. ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ
  15. 2. Исследование анонимных текстов
  16. ТРЕБОВАНИЯ К ТЕКСТУ СЦЕНАРИЯ
  17. 4. Написание текста и оформление курсовой работы