ЕВХАРИСТИЯ
(греч. evcharistia — благодарение) — главный обряд хри-стианского богослужения, месса, обедня. Семантика обряда — обретение единения со Всевышним, святое причастие. Иисус во время последней трапезы угощал учеников вином и хлебом, претворяя последние в тело и кровь свою и наставляя неизбывно соблюдать этот обряд в память о нем.
Верующий, таким образом, вкушая освященные вино и хлеб, приобщается плоти и крови Иисуса Христа.А. А. Грицанов
ЕГИПЕТСКАЯ "КНИГА МЕРТВЫХ" — одно из древнейших дошедших до нашего времени собраний древнеегипетских религиозных текстов (первые фрагменты относятся к 16 в. до н. э., но при этом явля-ются результатом разнообразных интерпретаций и истолкований более ранней духовной традиции). Списки, различающиеся по объему и характеру написания (изображе-ния на стенах гробниц, саркофагов, на папирусах), должны были слу-жить своеобычным путеводителем для умерших людей в потустороннем мире. Значимым интеллектуальным феноменом для последую-щей духовной истории человечества выступили фрагменты Е.
К. М., по-священные описаниям возможных ритуалов и процедур диалога с бо-жествами различного ранга; проро-чества о грядущем загробном суде; провозглашение приоритета без-грешного посюстороннего поведения перед безбожием. Вводился и фикси-ровался в культуре определенный набор аксиологических представле-ний о небесных карах и блаженстве как следствиях определенного пове-дения в земной жизни.А. А. Грицанов
"ЕДИНАЯ КНИГА" — метафора, предложенная Хлебниковым при де-скриптивном анализе модели уни-версума как вариабельности природных и социокультурных "текстов", воспринимаемых имплицитно. Тео-ретическими источниками концеп-ции универсума как Е. К. послужили для Хлебникова, с одной стороны, мифологические представления ин-дийской культуры, выступившей предметом специального изучения им в период 1918—1920, с другой стороны, — традиция классической философии, обращенность к которой обусловила установление им ряда акцентов в своем творчестве.
Прежде всего, Хлебников сознательно ориентировался на концептуальную модель Платона, впервые рельефно обозначившую семантические поля понятий "Единого" и "Иного", а также вводившую в корпус философ-ских учений категорию "идеи", от-носящейся в его интерпретации к подлинной реальности и фундирую-щей всю совокупность пространственно-временных и материальных проявлений вселенского вещества (см. Идея, Эйдос). С другой стороны, проштудированная Хлебниковым на латыни "Этика" Спинозы инспи-рировала выбор самого подхода к интерпретации социокультурной ре-альности. Учение Гегеля и младоге- гельянская традиция (прежде всего, Маркс) нашли выражение в его по-нимании универсума как "инобытия абсолютной идеи", т. е. как поля "развертывания" или "эманации" ис-торического времени, а также в мате-риалистическом понимании структуры мира. Мир, по Хлебникову, есть "Текст", в котором представлены сингулярные "тексты", наподобие модели "Сверхповесть" — "плос-кость". Человек не может быть пас-сивным по отношению к тексту и вынужден занимать позицию либо Читателя-"потребителя", либо "про-изводителя", т. е. Читателя-соавтора, воспринимающего "текст" через призму собственных гносеологических установок и апплицирущего их на текстовой материал. "Изобрета-тель", а не "приобретатель", — идеальный образ человека для Хлебни-кова. Понимание, по его убеждению, требует "со-творчества" как фунда-ментальной установки мышления со стороны участников языковой игры в семантически наполненном прост-ранстве, которое позднее в постмодер-нистской текстологии конституируется в парадигмальную презумпцию "смерти Автора" и конкретизируется у Кристевой в концепции интер-текстуальности. Однако, по Хлебникову, познавательная активность субъекта ограничена также особен-ностями объекта, предстающего перед ним как нагромождение текстовых "чертежей", чья сущность не откры-вается непосредственно творческой интуиции исследователя: "Есть роковая черта, замыкающая наш опыт... Большие числа не укладыва-ются в нашем опыте, но наш опыт, как песчинка, целиком исчезает в громадах их времен, погребенный внутри этих чисел-утесов". Привы-кание к тому или иному "тексту", согласно Хлебникову, в столь же зна-чительной мере препятствует его восприятию и прочтению. Знаковая природа реальности требует адекватных ей инструментов познания: не "речь" или "письмо", а "чертеж" и "формула" ("цитата" и "стиль письма") должны, по его мнению, выступить в качестве формы фиксации феноменов объективной дейст-вительности и подлинного предмета компаративного анализа или же ин-тертекстуальной игры. Каждый знак речи — фонема — имеет, по Хлебникову, свои телеологические функции, детерминирующие семан-тическую целостность слова и вы-сказывания. Глубинный анализ язы-ка обнаруживает, по Хлебникову, что "речи — здания из глыб прост-ранства. Частицы речи — части дви-жения. Слова — нет, есть движения в пространстве и его части — точек, площадей... Плоскости, прямые площади, удары точек, божественный круг, угол падения, пучок лучей прочь из точки и в нее — вот тайные глыбы языка. Поскоблите язык — и вы увидите пространство и его шкуру" (ср. с постмодернистской концепцией плоскости — см. Плос-кость). "Текст" Е. К. как "чертеж" требует от читателя "отвесного мышления", нелинейного и дискурсивного, ибо в хлебниковской концепции универсума "ряд чисел — мир в себе. Или это тот же мир, что знаком человеку, но в себе". "Чтение" этих "тек-стов" становится возможным лишь по мере овладения их языком, освоение интертекстуальных контекстов как полное и адекватное невозмож-но, по Хлебникову, на современном этапе развития науки, однако чело-вечество, по его оценке, уже стоит у истоков рождения мета-науки, при-званной стать ориентиром творчества всех ученых мира.Ф. В. Пекарский
ЕЛЕНСКИЙ Иосиф (Алексей) Михайлович (1756—1813) — социальный мыслитель и реформатор, представи-тель радикальных утопически-ком-мунистических идей в Беларуси. Происходил из мозырского шляхетского рода, учился в Гродно в школе А. Тизенгауза. Ученик и приближенный последнего, с ним проходил учение в Силезии и др. странах. После осуждения патрона стал, по сути, разно-чинцем.
Арестован в Петербурге по доносу (1794), в тайной канцелярии были рассмотрены его сочинения, даны на отзыв императрице Екате-рине II, которая оценила: "Это пост- рашнее якобинизма". От смертной казни Е. спасла только просьба об обращении в православную веру. Осужден, сослан в Соловецкий монастырь (под именем Алексея), где написал главный труд "Благовест", в котором соединены идеи первохри- стиан, просветителей и реформаторов Речи Посполитой. Страстно и ар-гументированно критикует крепостной строй как нарушение заповедей Христа и естественных человеческих законов, причина отхода от которых — алчность богачей и офици-альной церкви. Борьбу разных религий в Беларуси объяснял борьбой за власть и деньги. Предлагал социально-политические реформы по воз-можности мирного типа:отмена со-словности, передача земли общинам, народное представительство и т. п. Считал, что заслуги в труде и нравст-венная жизнь — единственный кри-терий для выборов в органы управления страной, а обучение и воспитание должно быть дифференцировано и носить всеобщий характер, что нрав-ственность — следование истинным заповедям Спасителя. Позитивная сторона его взглядов значительно уступает стороне критической. По-милованный лишь в начале 19 в. скитался без средств к жизни по монас-тырям, был близок к секте хлыстов.Э. К. Дорошевич, В. Л. Абушенко
Еще по теме ЕВХАРИСТИЯ:
- ЕВХАРИСТИЯ
- ВИНО
- ВИНО
- АГАПЕ
- АГАПЕ
- КАТОЛИЧЕСТВО
- КАББАЛА
- ФЛОРЕНТИЙСКИЙ ПЛАТОНИЗМ
- СИМВОЛИЧЕСКИЙ ИНТЕРАКЦИОНИЗМ
- Общество, государственность и церковь