<<
>>

1. Конец XX века как завершение эпохи модерна

Рубеж XX-XXI вв. означает смену не только столетий, но и тысячелетий. Время является одной из существенных онтологических характеристик бытия общества и бытия человека. Это форма осуществления их способа жизни и ее проявления.

Время демонстрирует динамизм содержания общественной жизни, ее ко- личественные изменения и новое качество, свидетельствующее об эволюции человечества, о необратимости процессов развития общества и развития человека.

Традиционно историю человечества исчисляют периодом в 50 тысяч лет. Если взять в качестве средней продолжительности жизни возраст в 62 года, то получим 800 поколений. Из них 650 — человек провел в пещере. 70 последних поколений формируют письменную культуру, нарабатывают традиции и только на долю последних поколений выпало потрясающее количество событий, открытий, материальных и духовных благ. «Вчера» сельское хозяйство перестало быть основой цивилизации, а «сегодня» представители умственного труда превысили число работников физического труда.

Информация обрела тотальный характер. Средства связи и общения буквально опоясали земной шар .

В этих условиях анализ прошлого является предпосылкой определения перспективы на будущее.

В конце XX в. человечество переживает завершение эпохи, ко-торую в 70-х гг. окрестили звучным термином «модерн». Истоки этой жизни начинаются, когда Данте Алигьери исполнил гимн земному предназначению человека, а мыслители Ренессанса обосновали право человека на свободу выбора подняться до заоблачных высот или опуститься до скотского состояния. Идея антропоцентризма несла в себе идею рационализма. Единство этих идей не только взорвало парадигму теоцентризма средневековья, но и определило судьбу общества традиционных отношений.

Традиционное общество самодостаточно. Эта самодостаточ-ность обеспечивается религиозной идеей, согласно которой мир и человек являются актом божественного творения и не нуждаются в каком-либо улучшении, ибо нельзя совершенствовать совершенное.

Жизнь традиционного общества обеспечивается передаваемыми из поколения в поколения обычаями, нормами поведения. Если в обществе возникают коллизии, то они свидетельствуют, что люди отошли от первоначального бытия, нарушили традиции. А посему следует вернуться к истокам, соединить разорванную связь времен и жить так, как жили предки. Рационализированный антропоцентризм взорвал общество традиционных отношений. Средством модернизации общественной жизни стала рационализация, то есть преобразование системы «природа — общество — человек» в соответствии с требованиями разума.

В онтологическом плане это означало кардинальные изменения в истории человечества: разрыв с традициями, признание приоритета общества над природой, торжество разума. В социально- политическом плане это вылилось в завершении процесса первоначального накопления капитала и становлении капи-талистического способа производства, где уровню и характеру производительных сил отвечали буржуазные производственные отношения.

Сложившаяся форма производственных отношений инициировала приоритет оформления социальной жизни через «порядок», «ограничение», «покорение», «организацию». Формальная рациональность определила отношение общества к природе и отношение людей в обществе. Фетишизация товара, денег и капитала вызвала к жизни одиозные формы отчуждения людей от собственности, культуры и власти. Персонификация общественных отношений и деперсонификация людей стали нормой.

Традиционное общество опиралось на систему незыблемых нравственных установок, ценностей и институтов их поддерживающих. Эти установки и ценности были просты и понятны каждому человеку, а их роль в обеспечении общественной стабильности никем не оспаривалась. «Что такое хорошо, и что такое плохо» было известно человеку традиционного общества с момента рождения и не менялось до самой его смерти. Эпоха модерна, подорвав традицию, разрушила и веру в абсолютность нравственных норм. Мораль была вытеснена из сферы публичной жизни, перестала играть в ней роль стабилизирующего фактора.

На первое место выходит политика как концентрированное выражение экономики. Отношение к нравственности объясняется общей тенденцией с недоверием, а то и с презрением относиться ко всему, что не может быть просчитано, что не поддается рационализации.

Рационализация общественной жизни означала и ее демистификацию, снятие покровов таинственности с природного и социального бытия через их прояснение средствами науки, техники и рациональной организации. Поэтому созвучными и адекватными этой эпохе были теоретические поиски, которые ставили своей целью не абстрактные метафизические рассуждения, а поиск и создание схем, помогающих преодолеть хаос эмпирического бытия.

Людям нужны не Бог и не Абсолютные истины добра, спра-ведливости. Им нужны четкие, понятные и — самое главное — реализуемые гарантии. Место духовности занимает просчитанная экономическая выгода.

Эпоха модерна с самого начала базировалась на уверенности в том, что с помощью рационального подхода к образованию, политике, образу жизни и мысли можно заново пересоздать мир, покорить природу, осчастливить человека.

В принципе стремление людей сделать мир устроенным, безопасным и комфортным не содержит в себе ничего плохого. Это вполне естественное, понятное и оправданное желание. Оно присуще человеку изначально и является материализацией фундаментальной идеи, определяющей как содержание частной жизни человека, так и направление исторического процесса. В качестве таковой выступает идея спасения, представляющая религиозно обработанное стремление людей избавиться от страданий. Модерн не отказался от идеи спасения, он ее лишь десакрализовал, трансформировав в идею свободы.

Свобода — вот та высшая ценность, во имя которой человек эпохи модерна живет и действует. «Освободиться» означает для него сделать понятной и управляемой окружающую действительность, удалить из нее все то, что не поддается рационализации.

В хозяйственной сфере эпоха модерна характеризуется возникновением и развитием свободной рыночной экономики, базирующейся на идее, что логика рынка является наиболее рациональной, а значит, обеспечивает наибольшую эффективность.

В политической области модернизация шла по пути постепенного вытеснения отживших феодально-монархических порядков новыми, либерально-демократическими институтами. Свобода не может зависеть от капризов одного человека — таково главное политическое и правовое требование эпохи модерна.

В работах Дж. Локка, Т. Гоббса и других либерально ориентированных мыслителей раннего Нового времени были обоснованы исходные принципы такого общественного порядка, при котором наиболее полно реализуется главная ценность человека — его свобода. Качественные изменения произошли и в образе жизни человека новой эпохи. Религия, долгое время активно вмешивающаяся в частную жизнь индивида и определявшая основные параметры его бытия, была объявлена личным делом человека. Этим объясняется, в частности, успех протестантской версии христианства, сочетавшей в себе жесткий аскетический рационализм, свободу и предприимчивость индивида с одной стороны, и высокую набожность — с другой.

Таким образом, модерн может быть понят как попытка построить жизнь на базе одной, фундаментальной ценности — разума. Результаты этой попытки не поддаются однозначной оценке. С одной стороны, в результате этой, длившейся почти 500 лет, рационализации жизни построено величественное здание новоевропейской цивилизации, где гарантированы максимально возможные свободы индивида, а его физическое бытие достигло максимально возможного комфорта. Но, с другой стороны, рационализация привела к расщеплению единого смыслового поля культуры на множество обособленных друг от друга автономных сфер. Этот факт стал полной неожиданностью даже для сторонников модерна.

Рационализация есть преобразование действительности в со-ответствии с законами разума, которые едины, универсальны, всеобщи. По логике это означает, среди прочего, унифицирование мира, более тесное сближение культур. Формальная рационализация означает стандартизацию жизни. Но помимо нее существует еще и ценностная рационализация.

Преобразуя действительность, люди действуют не только в соответствии с логикой целерационального поведения, но и сообразно своим представлениям о справедливости, красоте, правах человека.

Формальная рационализация предполагает максимальное совпадение логики действия и имманентной логики развития объекта, на который направлено это действие.

В результате отдельные сферы действительности под воздействием этой внутренней логики, все более и более обособлялись от субъекта действия. Экономика совершенствуется только ради экономики, политика — ради политики, право также становится сферой нормативности, безразличной к человеку.

Мир, с одной стороны, становится более ясным и прозрачным, а, с другой — все более усложняется из-за дифференциации и специализации отдельных его частей. Стремление объяснить логику мира и незаслуженность страданий от мира требует теоретической рефлексии и рационализации образа жизни. Но одновременно в результате ценностной рационализации, мир становится все более и более многообразным. Он теряет свой единый смысловой центр. Философы первыми осознали ограниченность рационалистической парадигмы, что дало повод к разговору о «конце истории».

Современный американский политолог Ф. Фукуяма пишет по этому поводу: «Конец истории печален. Борьба за признание, готовность рисковать жизнью ради чисто абстрактной цели, идео-логическая борьба, требующая отваги, воображения и идеализ-ма, — вместо всего этого — экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителя. В постисторический период нет ни искусства, ни философии; есть лишь тщательно оберегаемый музей человеческой истории» . Завершение истории понимается как завершение периода развития человечества и начала периода просто жизни: без открытий и революций, без свершений и стремлений к запредельным идеалам. Этакое спокойное, сытое, комфортное существование. Такая история действительно заслуживает сво-его конца.

О завершении эпохи модерна писал еще Ф. Ницше в присущей ему афористичной манере. Его знаменитое восклицание: «Бог умер!» следует понимать как констатацию того факта, что демистификация мира с помощью рационализации привела к размыванию единой нравственной субстанции, персонификацией которой был Бог. Человек остался один на один со своей совестью, обреченный на постоянный выбор между добром и злом.

Тем самым ясно обозначилась перспектива нигилизма в европейской культуре. Жить в мире, лишенном ценностных ориентиров, может, по утверждению Ницше, только «сверхчеловек», одержимый волей к господству.

В исследование природы модерна, логики становления и причин гибели внес свой вклад и М. Вебер . Посвятив всю жизнь изучению феномена рациональности, воплотившейся в европейской культуре, Вебер приходит к неутешительному выводу о том, что несмотря на очевидные успехи науки, техники и рациональной организации, мир не стал более совершенным и более пригодным для обитания человека. Те возможности, которые он представляет человеку, могут реализоваться только через игнорирование привычных, непосредственных человеческих отношений.

Беспристрастные законы и эффективно действующие соци-альные институты оказались не в состоянии обеспечить челове-ческие отношения. И самое главное, что в результате последовательной, длившейся почти пятьсот лет модернизации, действительность оказалась раздробленной на множество автономных ценностных миров, упрямо отстаивающих свою самодостаточность.

Немецкая культура заявляет о своем превосходстве над французской, экономика ставит себя выше политики и религии, наука считает результаты своей деятельности наиболее адекватными и с презрением смотрит на философию и искусство, католичество объявляет ересью все остальные версии христианской религии. И никто не хочет идти на компромиссы, искать общие символы интеграции.

Как правило, философы и поэты видят «непорядок» в бытии раньше, чем он проявится эмпирически и станет очевидным для политика и обывателя. Поэтому диагноз, поставленный Г. Геге-лем, Ф. Ницше, М. Вебером и другими мыслителями оставался без внимания более ста лет. Европа выглядела респектабельно, имела вполне здоровый вид. И только опыт двух мировых войн, конфронтация двух мировых систем и реальность глобальных проблем, заставили интеллектуалов «вспомнить» о неутешительных оценках, которые дали философы эпохи модерна, эпохи формальной рационализации.

<< | >>
Источник: Кальной И. И.. Философия. Учебное пособие.. 2002

Еще по теме 1. Конец XX века как завершение эпохи модерна:

  1. Глава 10. Конец эпохи роста на экспорте Вопрос времени
  2. КОНЕЦ ПРАВИЛАМ
  3. Часть третья. Мировой спад и конец монетаризма
  4. Незавершенное производство на начало и конец отчетного периода
  5. РАЗДЕЛ 1. ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
  6. Завершение учетного цикла
  7. Глава V ФИЛОСОФИЯ ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ, ЕЕ АНТРОПОЦЕНТРИЗМ
  8. Конец второго - начало третьего тысячелетия - это
  9. Этап 11. Завершение сделки
  10. 19. Политика и право эпохи Просвещения
  11. 3. Философия послепетровской эпохи
  12. Завершение сделки (работа с возражениями
  13. Себестоимость продукции по завершении предыдущего процесса
  14. ФИЛОСОФИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОЙ ЭПОХИ
  15. 10.10. Завершение внутреннего таможенного транзита товаров