<<
>>

КВАНТИТАТИВНЫЙ (КОЛИЧЕ-СТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА

изучение текста в формализованном виде. Процесс изучения сводится к статистическому измерению содер-жания текстов/документов. К. А. Т. нацелен на исследование манифестируемого (актуализированного) значения содержания.

Неотъемлемыми характеристиками такого подхода являются фрагментарность, систематичность, объективность, обобщенность. Важнейшим вариантом реализации К. А. Т. выступает методика контент-анализа.

И. Ф. Ухванова-Шмыгова

КВИЕТИЗМ (лат. quietus — спокойный) — неортодоксальное течение в католицизме, центрирующееся во-круг презумпции душевного покоя — quies(культурно-типологический аналог в рамках православия — более ранний исихазм). Оформляется в 17 в.; основоположник — испанский теолог Мигель де Молинос (ок. 1628—1696), выступивший с проповедью мистического учения, согласно которому единение с Богом возможно как апофеоз безмятежности, проявляющейся в отрешенности души, прошедшей через "акт самоотречения" от всех сует, включая и озабоченность собственным спасением (ср.

с требованием "незаинтересо-ванности любви" к Богу, акцентиро-ванным в суфизме). Добродетель и конфессиональная вера объявляются "внешними", а потому не имеющими отношения к святости, понимаемой в качестве достигнутого состояния покоя, основой которого является безграничное доверие к Мессии и полное делегирование Христу ответ-ственности за свою судьбу. Развивая традиционные для мистики идеи (постижение Абсолюта на путях любви и непосредственное единение с ним в акте откровения), К. отличается предельной логической последо-вательностью, доводя характерную для классической мистики презумпцию отрешенности души до нормативного полного безразличия — вплоть до индифиффирентного отношения к добру и злу. Согласно концепции К., человек, достигший совершенства "на вершине самоотречения", не подлежит оценке в контексте этических дихотомий (типа дихотомии добродетели и греха), ибо все его по-ступки и мысли принадлежат и вос-ходят к Богу, в пользу которого он отрекся от своей воли.
К. был осужден ортодоксальным католицизмом (особенно иезуитами): Молинос был вынужден отречься от своих взглядов и заточен (1685), а его идеи по 68 пунктам осуждены специальной папской буллой Иннокентия XI "Сое- lestis Pastor" (1687) как ересь. Однако книга Молиноса "Духовный путеводитель" (1675) до начала 18 в. была переиздана более 20 раз на различных языках. К. нашел своих пла-менных последователей как в Западной Европе (Франсуа де Салиньяк де ла Мот Фенелон (1651—1715), архи-епископ Камбрейский, впавший в опалу за квиетистские взгляды; Ж. М. Гюйон (1648—1717), заклю-ченная в Бастилию за проповедь К. и, в частности, за вывод о равенстве добра и зла как различных проявлений Божественной воли, П. М. Пет- руччи, Ф. Лакомб и др., включая представителей официальных цер-ковных кругов: А. X. Франк, Д. Арнольд), так и России (распространение в начале 19 в. обер-прокурором Синода князем Голицыным русских переводов классических текстов К., имевших хождение вплоть до официального изъятия в середине 1840-х). В контексте динамизма культуры Запада (17 в. — заря Нового времени). К. выступил аксиологической альтернативой основополагающим ценностям активизма (ср. общекатолическую концепцию "добрых дел"); задав поведенческую и смысложиз- ненную парадигму покоя, что является максимальным выражением общей тенденции западной мистики к созерцательной сосредоточенности (ср. с культивируемой в восточной мистике, развивающейся в контексте традиционно-консервативной ста-бильной культуры, нормативно экста-тической практики как альтернативы типовым поведенческим парадигмам: пляски дервишей в исламе, предельный ритм раннесуфийских танцев и др.). Выражая искомую для европейской традиции ценность покоя (аксиологический горизонт культуры в контексте приоритетов активизма), К., будучи официально осужден католицизмом, вновь заявил о себе в рамках протестантизма, оказав значительное влияние на лютеранский пиетизм 18 в., и в рамках философской традиции, оказав воздействие на аксиологический строй ряда концепций, начиная с Шопенгауэра.

М.

А. Можейко, о. Сергий Ленин КВИНТИЛИАН Марк Фабий (35/36— 96/100) — философ и общественный деятель Древнего Рима. Последователь и яркий сторонник учения Цицерона. Развивал и пропагандировал учение Аристотеля. Большое внимание уделял логике и риторике. В до-шедших до нас трудах "Двенадцать книг риторических наставлений", "Образование оратора" (92—96), "О причинах упадка красноречия" обосновывал идею, что логика и ри-торика — прикладные науки, способные создать "искусство нравственно совершенное". Учился у Аскония Педиана, Юлия Африкана, Домиция Афра и др. Был преподавателем риторики и занимал руководящую должность в первой риторической школе, принятой Веспасианом на го-сударственный счет, в последние годы жизни был воспитателем внучатых племянников Домициана, за что был удостоен консульских отличий. Продолжил начатое Цицероном создание латинского философского ка-тегориального аппарата. Разрабатывал вопросы о логических основах речи, об использовании законов логики при произнесении публичных речей, вплотную подошел к открытию закона достаточного основания. К. стоял на позициях элитарного отношения к философии. Он считал, что философские дисциплины являются уделом немногих избранных мыслителей. К. ограничил адрес и риторики. Если для Цицерона ораторское искусство имеет широкую аудиторию — весь римский народ, то для К. — это только узкий круг образованных ценителей. В качестве базового К. принимал стоическое оп-ределение риторики как "науки хорошо говорить". В произведении "Образование оратора", состоящим из 12 книг, К. анализирует пробле-мы теории и практики римского красноречия, рассматривает ряд актуальных проблем теории литературы, педагогики, этики, характеризует деятельность риторических школ, излагает стили и критически оценивает ораторские и литературные про-изведения Греции и Рима. Обозначенные проблемы решаются К. с точки зрения педагогики. В первой книге излагаются принципы дорито- рического образования, включающего обучение грамматике. Во второй — даны описания занятий в риторической школе и изложена сущность риторики как науки.
Книги с третьей по девятую представляют собой энциклопедию традиционной теории ораторского искусства, включающую учение о подборе материала и методах его изложения, логические основы речи (в том числе методику дока-зательных процедур) и способы ее "украшения", теорию стилистических фигур (аллегория, персони-фикация и др.) и тропов (метафора, синекдоха, гипербола) с попыткой обоснования использования фигур и анализа эмоции, которые они при-званы пробудить. Десятая книга со-держит критический обзор гречес- кой и римской литературы по жанрам с выделением характерных моделей текстов, представляющих ценность для будущего оратора. В одиннадцатой книге анализируются внешние приемы и манеры оратора: излагается теория жестов, мимики, осанки, правила движения плеч, рук, головы, постановки дыхания и голоса, его высоты, напряженности, интонации, уделяется внимание виду и де-талям одежды. В двенадцатой книге К. описывает моральный и общественный облик оратора. Его стилистический идеал близок к цицероновскому. Основное требование к оратору и писателю — чистая, ясная, кра-сивая и уместная речь. Оратор — прежде всего стилист, умеющий тщательно выбирать слова, эффективно, без последующего со стороны слушателей впечатления искусст-венности, их располагать. Эстетическим критерием оценки ораторского искусства К. выбирает совершенство художественной формы, несмотря на то, что настаивает на единстве формы и содержания. Речь должна быть правильной, живой и естественной, не перегруженной устаревшими и необычными словами, местными диалектизмами, иностранными словами и техническими терминами. К. стремится возродить идеал "золотой середины", отвергая высокопарность и изощренность, для че-го требует умеренное и уместное ис-пользование стилистических фигур. Теорию тринарного деления стиля на простой, средний и высокий К. заимствует у Цицерона. В зависимости от того, какая задача стоит перед оратором (убеждать, услаждать или увлекать), в каких обстоятельствах и перед кем произносится речь, используется соответствующий стиль.
К. принимает традиционное, идущее от перипатетиков, пятичастное деление риторики: нахождение (inven- tio), расположение (dispositio), изложение (elocutio), память (memoria), произнесение (pronuntietio). Что ка-сается нахождения, то лучшие доводы те, что проистекают из самой сущности дела, и говорить следует только о тех вещах, которые знаешь. Отсюда, согласно традиции, перечис-ляются категории статусов: всякое спорное дело определяется с помо-щью вопросов: имел ли место поступок? в чем его суть? каков он? Соответственно речь ведется о статусах установления (conjekturalis), опреде-ления (defenitivis), качества (quali- tatis). В определении "мест" (расположения) аргументов К. рекомендует начинать и заканчивать речь более сильными аргументами. Умение пользоваться пятью частями риторики определяется природным даровани-ем, теоретическим обучением, уп-ражнениями и подражанием. Ана-лизируя последнее, К. утверждает, что оно не может быть самоцелью, но лишь средством достижения более высокого искусства при условии творческого подхода к усвоению образцов. Подчеркивает ценность переводов для подражания, полезность парафраза и цитирования. Соглашаясь с Цицероном, что истинное ораторское искусство невозможно без высокой морали, тем не менее, ут-верждает, что он не зависит от исхода дела и заключается скорее в действии, а не в последствиях. Истинный оратор — мудрый римлянин, общественный муж, опытный практик, но не философ, удаленный от госу-дарственных дел, стилист с высшими моральными ценностями. В трактате "О причинах упадка красноречия" К. разрабатывает концепцию расцвета, упадка и возрождения красноречия. Поскольку "золотой век" красноречия, по его мнению, уже по-зади, постольку себя К. воспринимает как ученого-исследователя и реставратора. По существу данный трактат представляет собой первую попытку оживить цицероновский идеал, развить классические принципы риторики. (См. Риторика, Ци-церон.)

О. В. Швед, Н. А. Кандричин

КЕДРОВ Бонифатий Михайлович (1903—1985) — российский советский философ, химик, историк науки.

В 1930—1931 исполнял обязанности директора Химического института АН СССР, в 1931—1932 — слушатель Института Красной профессуры философии и естествознания. За-щитил диссертацию "О парадоксе Гиббса" на звание кандидата химических наук. В 1935—1937 работал в партийном аппарате ВКП(б). Старший научный сотрудник Института философии АН СССР (1939—1941). В 1946 К. присуждена ученая степень доктора философских наук за диссертацию "Атомистика Дальтона и ее философское значение". Избран членом-корреспондентом АН СССР в 1960. В 1962 — 1972 — директор Института истории естествознания и техники АН СССР. В 1966 избран действительным членом АН СССР. Директор Института философии АН СССР (1973—1974). Первый главный редактор журнала "Вопросы философии" (1947—1949). На фило-софской дискуссии по книге Александрова "История западноевропейской философии" К. первым (по ходу дискуссии) поставил вопрос о необ-ходимости нового философского журнала. К. занимался проблемами химической атомистики, психологией научного творчества, принципами классификации наук, теорией диалектики. К. считается создателем исторического направления в философии науки. Основные сочинения: "День великого открытия" (об открытии Д. И. Менделеевым пери-одического закона, 1958); "Предмет и взаимосвязь естественных наук" (1962); "Единство диалектики, логики и теории познания" (1963); "Классификация наук" (1965); "Ленин и революция в естествознании XX века: Философия и естествознание" (1969); "Марксистская концепция истории естествознания. XIX век: возникновение и сущность концепции К. Маркса и Ф. Энгельса. Конкрети-зация концепции в трудах последо-вателей К. Маркса и Ф. Энгельса" (совместно с А. П. Огурцовым, 1978); "Ленин и научные революции. Есте-ствознание. Физика" (1980); "Мировая наука и Менделеев. К истории сотрудничества физиков и химиков России (СССР), Великобритании и США" (1983) и др.

А. А. Грицанов

КИНИКИ — см. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ.

КИРЕЕВСКИЙ Иван Васильевич (1806—1856) — русский философ, литературный критик и публицист. Начинал как литературный критик. В 1820-х подружился с Хомяковым. Испытал влияние немецкой классической философии и немецкого ро-мантизма (в 1831 был в Германии, слушал лекции Гегеля, Шлейерма- хера, Шеллинга). С начала 1840-х — ведущий представитель славянофильства (хотя К. не всегда принимал термин "славянофил" и свою доктрину называл "православно-славян-ской" или "славянско-христианской"). Крупнейшие работы: "Девятнадцатый век" (1832; за эту статью был запрещен его журнал "Европеец"); "В ответ А. С. Хомякову" (1839); "О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России" (1852, за эту работу был запрещен "Московский сборник", а К. отдан под гласный надзор полиции); "О необходимости и возможности новых начал для философии" (1856) и др. К. был уверен, что пришла "пора для России сказать свое слово в философии" и в основу этого "слова" он (как и Хомяков) положил духовную философию Восточных Отцов Церкви. Главная задача К. — задать направление самостоятельности русской философии, сделать ее самобытной на пути православного просвещения, кЬторое мыслилось им как синтез восточнохристианской Истины (православия) и мирской мудрости просвещения. Условием подобного православного просвещения, по К., является цельность "внутреннего сосредоточия духа" человека, "главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные силы души в одну силу, где разум, и воля, и чувство, и совесть, — и весь объем ума сливаются в одно живое единство, и... восстанавливается существенная личность в ее первозданной неделимости", которая не поддается разрушению грехом. Носитель пра-вославного просвещения противопоставляется К. человеку западной культуры и просвещенности, которые не способствуют собиранию личности в целое. Дух православия должен восполнить и исправить пороки Запада, где человек раздробляет свою личность на отдельные стремления и постоянно требует выбора: "раздво-енность и рассудочность — последнее выражение западной культуры", которая достигла своего апогея — "чувства недовольства и обманутой надежды". Эти выводы К. сделал на основе сравнительного анализа истоков "общественного и частного быта" Запада и России. В основе про-свещенности Запада, по мнению К., лежали: христианство; варварский дух народов, разрушивших Римскую империю; наследие древнегреческой философии. Восточная просвещен-ность лишена третьего основания, которое своим рационализмом иска-зило первоначальное христианство и привело на Западе "к непомерному выпячиванию отвлеченно-рассудоч-ной, формально-логической стороны деятельности человеческого созна-ния. Римская церковь не смогла про-тивостоять наследию Древней Греции и Рима". Восточное же христианство (православие) пришло в Россию от-фильтрованным Византией и сохра-нило полноту истины, которая впоследствии все же, согласно К., была искажена Стоглавым Собором 1551, реформами Петра I, некоторыми ересями, формализмом церковников. Исправить это положение следует в опоре на самобытность российской просвещенности, что невозможно без возрождения православного ве-роучения и его главной функции — способствовать достижению челове-ком цельности внутреннего бытия, основание которого "заключало бы в себе самый корень древнерусской образованности, а развитие состояло бы в сознании всей образованности западной и в подчинении ее выводов господствующему духу православно- христианского любомудрия". Путь русской философии К. видит не в отрицании западной мысли, а в ее преодолении через восполнение ее рас-члененности и гиперболизированной рациональности (рассудочности), которые приводят западную культуру к крайним формам идеализма, оторванности от мира. Многие идеи К. стали программными для русской философии как у его апологетов, так и критиков. Философия К. замечательна сочетанием трезвого анализа и интуитивизма, веры в будущее и консерватизма, реализма и утопизма, что не делает ее эклектичной, а искренней. Именно К. и др. славянофилы стояли у истоков русской философии 19—20 вв.

Д. К. Безнюк

КИРЕНАИКИ — см. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ.

КИРИЛЛ ТУРОВСКИЙ (ок. 1130 — ок. 1182) — старобелорусский писатель, проповедник, церковный деятель. В раннем возрасте стал послушником монастыря в Турове, после этого за-творился в "столпе" (монастырской башне), выполняя обеты. Около 1169 принял епископство, которое воспринял как христианскую и просветительскую обязанность. При-числен к лику святых. Сохранилось его "Житие...", а также ряд его сочинений ("Притча о человеческой душе и теле", "Слово о премудрости", "По-весть о белоризице и мнишестве", "Слово на антипасху", "Слово про парализованного" и др.). Стержнем мировоззрения К. Т., его религиоз- но-философского творчества является христологическая проблема, придающая целостность широкому раз-ветвлению его религиозных, мораль-ных и эстетических воззрений. К. Т. отстаивает права разума, призывает к просвещению и "книжному почи-танию". В его творчестве отражены эстетические представления того времени. В его собственных произ-ведениях поэтический элемент нередко преобладает над церковным дидактизмом, хотя чувственная красота подчиняется, согласно К. Т., красоте духовной. Для творческой манеры К. Т. характерно широкое использование аллегоризма как тео- лого-рационалистичекого метода исследования истин откровения. Сокровенный смысл сказанного (напи-санного) извлекается путем иносказаний и аллегорий. Идеал божеского служения видит в аскетизме, уходе от мира, что позволило ряду авторов рассматривать его как одного из наиболее строгих идеологов восточнославянской православной ортодоксии.

Э. К. Дорошевич, В. Л. Абушенко КИСТЯКОВСКИЙ Богдан Алексан-дрович (1868—1920) — украинский и российский философ, социолог, правовед. С 1888 — студент историко-филологического факультета Киевского университета. В 1890 исключен из университета. Поступил на юридический факультет Дерптского университета, сблизился с социал- демократами. После исключения из этого университета в 1895 выехал за границу. Учился в Берлинском университете на философском факультете под руководством Зиммеля, затем в Парижском университете. В 1897 посещал семинары Виндель-банда в Страсбургском университете, где в 1898 защитил докторскую диссертацию по философии "Общество и индивидуальность"(опубликована в 1899 на нем.). С 1901 — в Гейдельбергском университете (семинар Г. Еллинека). С 1906 пре-подает в Московском коммерческом институте (по приглашению Новго- родцева), на Высших женских кур-сах. Организовал со Струве журнал "Освобождение", в 1907—1910 — редактор журнала "Критическое обозрение". Сотрудничал в журнале "Вопросы жизни". В 1909 — при-ват-доцент юридического факультета Московского университета. Участвовал в сборниках "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909). Поддержал протест профессуры против нарушения университетской ав-тономии, отказался от преподавания в Москве, работал в Ярославле. В 1913—1917 редактировал "Юри-дический вестник". С 1917 — про-фессор юридического факультета Киевского университета. С 1918 — профессор и декан юридического факультета Украинского университета. Участвовал в создании Украинской академии наук, с 1919 — академик. Умер во время поездки с Вернадским и др. академиками к генералу А. И. Деникину с целью отстоять пра-ва академии. Основные работы со-браны в книге "Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права" (1916). Работал над книгой "Право и науки о праве" (погибла в типографии во время эсеровского восстания в Ярославле в 1918). В своих работах К. исходил из необходимости норма- тивистского обоснования социального познания в целом и социологии в частности. Причина кризиса социального познания усматривалась К., во-первых, в субъективизме и реля-тивизме общественной науки, при-вносимом марксизмом, прагматиз-мом и этико-субъективной школой; во-вторых, в некритическом заимст-вовании позитивистских категорий и методов естественных наук; в-тре- тьих, в неразграниченности соци-альной философии и социологии, в господстве психологизма в соци-альных науках. Кризис социальных наук, по К., есть кризис существую-щей гносеологии и методологии, что требует рефлексии по поводу имею-щихся теорий и применявшихся при их построении приемов мышления. В центре ее внимания должны находится проблемы: 1) образования социально-научных понятий; 2)при-менимости причинного объяснения к социальным явлениям; 3) роли и значения норм в социальной жизни. Первые две проблемы разрешимы социологией, третья требует фи-лософского анализа. Общественные явления должны быть осмыслены сквозь категории общности, необходи-мости и долженствования. В центре внимания К. — соотношение стихийного и сознательного, единичного и общего, случайного и законосооб-разного. Закон, выводимый в социальных науках, приложим только к идеальным конструктам. Следова-тельно, он вневременной и внепрост- ранственный, выявляет априорные формы мышления и лишь прилагается затем к конкретным процессам развития. С этих позиций К. кри-тиковал марксизм, исходивший из тезиса о конечной причине социальных процессов и онтологизировавший свою схему. Критике подвергалась К. и марксистская теория классов и классовой борьбы. В классах К. видел продукт социального взаимодей-ствия людей в определенных конкретно-исторических условиях, т. е. считал их предметом социально-пси-хологического, а не экономического анализа. Таким образом, суть познания, по К., заключается в выявле- нии с помощью операций выделения, изолирования и отвлечения общезна-чимых соотношений, обладающих предикатом безусловной необходимо-сти, т. е. внепространственности и вневременности. Истина не вне, а внутри нас. Необходимость и слу-чайность — конструкты нашего по-нимания. В социальном познании общеобязательно также следование идее справедливости, что требует оценки деятельности людей с пози-ции этически должного, а не только поиска истины. В социальных институтах постепенно реализуется все более осознаваемое людьми стремление к справедливости, заложенное в них природное нравственное (и эс-тетическое) начало. Добро столь же вневременно и внепространственно, как и истина. Мы понимаем только то, что представляем себе необходи-мым и справедливым (если речь идет о действиях людей), т. е. должным. Уровень телеологии является выс-шим проявлением и оформлением социальных связей. Долженствование вмещает в себя необходимость и возвышается над нею. Социальная необходимость нормативна по своей природе. Основой социального познания, согласно К., должен стать новый (научно-философский, а не метафизический или мистический) идеализм, выросший из этики на ос-нове отрицания натуралистической социологии и марксизма. Конечная цель нового идеализма трактуется К. как решение этической проблемы научным путем. Он исходит из двух тезисов: 1) признания автономии и свободы человека; 2) факта сущест-венности его оценочной деятельности. Отсюда — принцип самоценности личности и равноценности личностей между собой. Социокультурная деятельность, по К., предполагает формулирование и осуществление в действительности определенного идеала. Традиционный идеализм при этом, по мнению К., апеллирует к познанию метафизического сущего путем интуиции и религиозной веры, новый идеализм идет путем философ- ско-социологических разработок. Задача социального познания — выявление норм и правил теоретического мышления, практической (нравст-венной) деятельности и художест-венного творчества. Тем самым в теории познания К. последовательно проводятся принципы антипсихоло-гизма, априоризма и нормативности. Важнейшая часть научного наследия К. — обоснование ценности права для практической жизни. Ценностное содержание культуры задается безусловностью справедливости, истины, красоты, веры. Ценности права относительны, но они задают фор-мальные свойства интеллектуальной и волевой деятельности людей. Пра-во — единственная социально-дис-циплинирующая система. Дисцип-линированное общество и общество с развитым правовым порядком — тождественные понятия. Право — основное условие внутренней свободы человека, игнорирование власти права ведет к власти силы, т. е. росту несвободы. Русское же общество, по К., никогда не уважало права, русская интеллигенция не заботилась о формировании прочного правосо-знания как необходимого условия нормального общественного развития. Отсюда путь России — признание, наряду с абсолютными ценностями, от-носительных ценностей права, из-живание правового нигилизма.

В. Л. Абушенко

<< | >>
Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме КВАНТИТАТИВНЫЙ (КОЛИЧЕ-СТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА:

  1. КВАЛИТАТИВНЫЙ (КАЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА
  2. 2.25. Исследование машинописных текстов и текстов, выполненных с помощью печатающих устройств
  3. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
  4. ТЕКСТ-УДОВОЛЬСТВИЕ
  5. ТЕКСТ-НАСЛАЖДЕНИЕ
  6. ТЕКСТ
  7. Глава 3. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
  8. Обработка текста
  9. ЭРОТИКА ТЕКСТА
  10. ОСНОВНОЙ РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ (ОРТ
  11. СТРУКТУРА РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
  12. Написание основного текста
  13. 2. СОЗДАНИЕ ЭФФЕКТИВНОГО ТЕКСТА
  14. 2. Исследование анонимных текстов
  15. 3. СОСТАВЛЯЮЩИЕ РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
  16. ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ
  17. ТРЕБОВАНИЯ К ТЕКСТУ СЦЕНАРИЯ
  18. 4. Написание текста и оформление курсовой работы
  19. СИСТЕМА ОТБОРА СЛОВ В РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ