КВАНТИТАТИВНЫЙ (КОЛИЧЕ-СТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА
—
изучение текста в формализованном виде. Процесс изучения сводится к статистическому измерению содер-жания текстов/документов. К. А. Т. нацелен на исследование манифестируемого (актуализированного) значения содержания.
Неотъемлемыми характеристиками такого подхода являются фрагментарность, систематичность, объективность, обобщенность. Важнейшим вариантом реализации К. А. Т. выступает методика контент-анализа.И. Ф. Ухванова-Шмыгова
КВИЕТИЗМ (лат. quietus — спокойный) — неортодоксальное течение в католицизме, центрирующееся во-круг презумпции душевного покоя — quies(культурно-типологический аналог в рамках православия — более ранний исихазм). Оформляется в 17 в.; основоположник — испанский теолог Мигель де Молинос (ок. 1628—1696), выступивший с проповедью мистического учения, согласно которому единение с Богом возможно как апофеоз безмятежности, проявляющейся в отрешенности души, прошедшей через "акт самоотречения" от всех сует, включая и озабоченность собственным спасением (ср.
с требованием "незаинтересо-ванности любви" к Богу, акцентиро-ванным в суфизме). Добродетель и конфессиональная вера объявляются "внешними", а потому не имеющими отношения к святости, понимаемой в качестве достигнутого состояния покоя, основой которого является безграничное доверие к Мессии и полное делегирование Христу ответ-ственности за свою судьбу. Развивая традиционные для мистики идеи (постижение Абсолюта на путях любви и непосредственное единение с ним в акте откровения), К. отличается предельной логической последо-вательностью, доводя характерную для классической мистики презумпцию отрешенности души до нормативного полного безразличия — вплоть до индифиффирентного отношения к добру и злу. Согласно концепции К., человек, достигший совершенства "на вершине самоотречения", не подлежит оценке в контексте этических дихотомий (типа дихотомии добродетели и греха), ибо все его по-ступки и мысли принадлежат и вос-ходят к Богу, в пользу которого он отрекся от своей воли. К. был осужден ортодоксальным католицизмом (особенно иезуитами): Молинос был вынужден отречься от своих взглядов и заточен (1685), а его идеи по 68 пунктам осуждены специальной папской буллой Иннокентия XI "Сое- lestis Pastor" (1687) как ересь. Однако книга Молиноса "Духовный путеводитель" (1675) до начала 18 в. была переиздана более 20 раз на различных языках. К. нашел своих пла-менных последователей как в Западной Европе (Франсуа де Салиньяк де ла Мот Фенелон (1651—1715), архи-епископ Камбрейский, впавший в опалу за квиетистские взгляды; Ж. М. Гюйон (1648—1717), заклю-ченная в Бастилию за проповедь К. и, в частности, за вывод о равенстве добра и зла как различных проявлений Божественной воли, П. М. Пет- руччи, Ф. Лакомб и др., включая представителей официальных цер-ковных кругов: А. X. Франк, Д. Арнольд), так и России (распространение в начале 19 в. обер-прокурором Синода князем Голицыным русских переводов классических текстов К., имевших хождение вплоть до официального изъятия в середине 1840-х). В контексте динамизма культуры Запада (17 в. — заря Нового времени). К. выступил аксиологической альтернативой основополагающим ценностям активизма (ср. общекатолическую концепцию "добрых дел"); задав поведенческую и смысложиз- ненную парадигму покоя, что является максимальным выражением общей тенденции западной мистики к созерцательной сосредоточенности (ср. с культивируемой в восточной мистике, развивающейся в контексте традиционно-консервативной ста-бильной культуры, нормативно экста-тической практики как альтернативы типовым поведенческим парадигмам: пляски дервишей в исламе, предельный ритм раннесуфийских танцев и др.). Выражая искомую для европейской традиции ценность покоя (аксиологический горизонт культуры в контексте приоритетов активизма), К., будучи официально осужден католицизмом, вновь заявил о себе в рамках протестантизма, оказав значительное влияние на лютеранский пиетизм 18 в., и в рамках философской традиции, оказав воздействие на аксиологический строй ряда концепций, начиная с Шопенгауэра.М.
А. Можейко, о. Сергий Ленин КВИНТИЛИАН Марк Фабий (35/36— 96/100) — философ и общественный деятель Древнего Рима. Последователь и яркий сторонник учения Цицерона. Развивал и пропагандировал учение Аристотеля. Большое внимание уделял логике и риторике. В до-шедших до нас трудах "Двенадцать книг риторических наставлений", "Образование оратора" (92—96), "О причинах упадка красноречия" обосновывал идею, что логика и ри-торика — прикладные науки, способные создать "искусство нравственно совершенное". Учился у Аскония Педиана, Юлия Африкана, Домиция Афра и др. Был преподавателем риторики и занимал руководящую должность в первой риторической школе, принятой Веспасианом на го-сударственный счет, в последние годы жизни был воспитателем внучатых племянников Домициана, за что был удостоен консульских отличий. Продолжил начатое Цицероном создание латинского философского ка-тегориального аппарата. Разрабатывал вопросы о логических основах речи, об использовании законов логики при произнесении публичных речей, вплотную подошел к открытию закона достаточного основания. К. стоял на позициях элитарного отношения к философии. Он считал, что философские дисциплины являются уделом немногих избранных мыслителей. К. ограничил адрес и риторики. Если для Цицерона ораторское искусство имеет широкую аудиторию — весь римский народ, то для К. — это только узкий круг образованных ценителей. В качестве базового К. принимал стоическое оп-ределение риторики как "науки хорошо говорить". В произведении "Образование оратора", состоящим из 12 книг, К. анализирует пробле-мы теории и практики римского красноречия, рассматривает ряд актуальных проблем теории литературы, педагогики, этики, характеризует деятельность риторических школ, излагает стили и критически оценивает ораторские и литературные про-изведения Греции и Рима. Обозначенные проблемы решаются К. с точки зрения педагогики. В первой книге излагаются принципы дорито- рического образования, включающего обучение грамматике. Во второй — даны описания занятий в риторической школе и изложена сущность риторики как науки. Книги с третьей по девятую представляют собой энциклопедию традиционной теории ораторского искусства, включающую учение о подборе материала и методах его изложения, логические основы речи (в том числе методику дока-зательных процедур) и способы ее "украшения", теорию стилистических фигур (аллегория, персони-фикация и др.) и тропов (метафора, синекдоха, гипербола) с попыткой обоснования использования фигур и анализа эмоции, которые они при-званы пробудить. Десятая книга со-держит критический обзор гречес- кой и римской литературы по жанрам с выделением характерных моделей текстов, представляющих ценность для будущего оратора. В одиннадцатой книге анализируются внешние приемы и манеры оратора: излагается теория жестов, мимики, осанки, правила движения плеч, рук, головы, постановки дыхания и голоса, его высоты, напряженности, интонации, уделяется внимание виду и де-талям одежды. В двенадцатой книге К. описывает моральный и общественный облик оратора. Его стилистический идеал близок к цицероновскому. Основное требование к оратору и писателю — чистая, ясная, кра-сивая и уместная речь. Оратор — прежде всего стилист, умеющий тщательно выбирать слова, эффективно, без последующего со стороны слушателей впечатления искусст-венности, их располагать. Эстетическим критерием оценки ораторского искусства К. выбирает совершенство художественной формы, несмотря на то, что настаивает на единстве формы и содержания. Речь должна быть правильной, живой и естественной, не перегруженной устаревшими и необычными словами, местными диалектизмами, иностранными словами и техническими терминами. К. стремится возродить идеал "золотой середины", отвергая высокопарность и изощренность, для че-го требует умеренное и уместное ис-пользование стилистических фигур. Теорию тринарного деления стиля на простой, средний и высокий К. заимствует у Цицерона. В зависимости от того, какая задача стоит перед оратором (убеждать, услаждать или увлекать), в каких обстоятельствах и перед кем произносится речь, используется соответствующий стиль. К. принимает традиционное, идущее от перипатетиков, пятичастное деление риторики: нахождение (inven- tio), расположение (dispositio), изложение (elocutio), память (memoria), произнесение (pronuntietio). Что ка-сается нахождения, то лучшие доводы те, что проистекают из самой сущности дела, и говорить следует только о тех вещах, которые знаешь. Отсюда, согласно традиции, перечис-ляются категории статусов: всякое спорное дело определяется с помо-щью вопросов: имел ли место поступок? в чем его суть? каков он? Соответственно речь ведется о статусах установления (conjekturalis), опреде-ления (defenitivis), качества (quali- tatis). В определении "мест" (расположения) аргументов К. рекомендует начинать и заканчивать речь более сильными аргументами. Умение пользоваться пятью частями риторики определяется природным даровани-ем, теоретическим обучением, уп-ражнениями и подражанием. Ана-лизируя последнее, К. утверждает, что оно не может быть самоцелью, но лишь средством достижения более высокого искусства при условии творческого подхода к усвоению образцов. Подчеркивает ценность переводов для подражания, полезность парафраза и цитирования. Соглашаясь с Цицероном, что истинное ораторское искусство невозможно без высокой морали, тем не менее, ут-верждает, что он не зависит от исхода дела и заключается скорее в действии, а не в последствиях. Истинный оратор — мудрый римлянин, общественный муж, опытный практик, но не философ, удаленный от госу-дарственных дел, стилист с высшими моральными ценностями. В трактате "О причинах упадка красноречия" К. разрабатывает концепцию расцвета, упадка и возрождения красноречия. Поскольку "золотой век" красноречия, по его мнению, уже по-зади, постольку себя К. воспринимает как ученого-исследователя и реставратора. По существу данный трактат представляет собой первую попытку оживить цицероновский идеал, развить классические принципы риторики. (См. Риторика, Ци-церон.)О. В. Швед, Н. А. Кандричин
КЕДРОВ Бонифатий Михайлович (1903—1985) — российский советский философ, химик, историк науки.
В 1930—1931 исполнял обязанности директора Химического института АН СССР, в 1931—1932 — слушатель Института Красной профессуры философии и естествознания. За-щитил диссертацию "О парадоксе Гиббса" на звание кандидата химических наук. В 1935—1937 работал в партийном аппарате ВКП(б). Старший научный сотрудник Института философии АН СССР (1939—1941). В 1946 К. присуждена ученая степень доктора философских наук за диссертацию "Атомистика Дальтона и ее философское значение". Избран членом-корреспондентом АН СССР в 1960. В 1962 — 1972 — директор Института истории естествознания и техники АН СССР. В 1966 избран действительным членом АН СССР. Директор Института философии АН СССР (1973—1974). Первый главный редактор журнала "Вопросы философии" (1947—1949). На фило-софской дискуссии по книге Александрова "История западноевропейской философии" К. первым (по ходу дискуссии) поставил вопрос о необ-ходимости нового философского журнала. К. занимался проблемами химической атомистики, психологией научного творчества, принципами классификации наук, теорией диалектики. К. считается создателем исторического направления в философии науки. Основные сочинения: "День великого открытия" (об открытии Д. И. Менделеевым пери-одического закона, 1958); "Предмет и взаимосвязь естественных наук" (1962); "Единство диалектики, логики и теории познания" (1963); "Классификация наук" (1965); "Ленин и революция в естествознании XX века: Философия и естествознание" (1969); "Марксистская концепция истории естествознания. XIX век: возникновение и сущность концепции К. Маркса и Ф. Энгельса. Конкрети-зация концепции в трудах последо-вателей К. Маркса и Ф. Энгельса" (совместно с А. П. Огурцовым, 1978); "Ленин и научные революции. Есте-ствознание. Физика" (1980); "Мировая наука и Менделеев. К истории сотрудничества физиков и химиков России (СССР), Великобритании и США" (1983) и др.А. А. Грицанов
КИНИКИ — см. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ.
КИРЕЕВСКИЙ Иван Васильевич (1806—1856) — русский философ, литературный критик и публицист. Начинал как литературный критик. В 1820-х подружился с Хомяковым. Испытал влияние немецкой классической философии и немецкого ро-мантизма (в 1831 был в Германии, слушал лекции Гегеля, Шлейерма- хера, Шеллинга). С начала 1840-х — ведущий представитель славянофильства (хотя К. не всегда принимал термин "славянофил" и свою доктрину называл "православно-славян-ской" или "славянско-христианской"). Крупнейшие работы: "Девятнадцатый век" (1832; за эту статью был запрещен его журнал "Европеец"); "В ответ А. С. Хомякову" (1839); "О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России" (1852, за эту работу был запрещен "Московский сборник", а К. отдан под гласный надзор полиции); "О необходимости и возможности новых начал для философии" (1856) и др. К. был уверен, что пришла "пора для России сказать свое слово в философии" и в основу этого "слова" он (как и Хомяков) положил духовную философию Восточных Отцов Церкви. Главная задача К. — задать направление самостоятельности русской философии, сделать ее самобытной на пути православного просвещения, кЬторое мыслилось им как синтез восточнохристианской Истины (православия) и мирской мудрости просвещения. Условием подобного православного просвещения, по К., является цельность "внутреннего сосредоточия духа" человека, "главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные силы души в одну силу, где разум, и воля, и чувство, и совесть, — и весь объем ума сливаются в одно живое единство, и... восстанавливается существенная личность в ее первозданной неделимости", которая не поддается разрушению грехом. Носитель пра-вославного просвещения противопоставляется К. человеку западной культуры и просвещенности, которые не способствуют собиранию личности в целое. Дух православия должен восполнить и исправить пороки Запада, где человек раздробляет свою личность на отдельные стремления и постоянно требует выбора: "раздво-енность и рассудочность — последнее выражение западной культуры", которая достигла своего апогея — "чувства недовольства и обманутой надежды". Эти выводы К. сделал на основе сравнительного анализа истоков "общественного и частного быта" Запада и России. В основе про-свещенности Запада, по мнению К., лежали: христианство; варварский дух народов, разрушивших Римскую империю; наследие древнегреческой философии. Восточная просвещен-ность лишена третьего основания, которое своим рационализмом иска-зило первоначальное христианство и привело на Западе "к непомерному выпячиванию отвлеченно-рассудоч-ной, формально-логической стороны деятельности человеческого созна-ния. Римская церковь не смогла про-тивостоять наследию Древней Греции и Рима". Восточное же христианство (православие) пришло в Россию от-фильтрованным Византией и сохра-нило полноту истины, которая впоследствии все же, согласно К., была искажена Стоглавым Собором 1551, реформами Петра I, некоторыми ересями, формализмом церковников. Исправить это положение следует в опоре на самобытность российской просвещенности, что невозможно без возрождения православного ве-роучения и его главной функции — способствовать достижению челове-ком цельности внутреннего бытия, основание которого "заключало бы в себе самый корень древнерусской образованности, а развитие состояло бы в сознании всей образованности западной и в подчинении ее выводов господствующему духу православно- христианского любомудрия". Путь русской философии К. видит не в отрицании западной мысли, а в ее преодолении через восполнение ее рас-члененности и гиперболизированной рациональности (рассудочности), которые приводят западную культуру к крайним формам идеализма, оторванности от мира. Многие идеи К. стали программными для русской философии как у его апологетов, так и критиков. Философия К. замечательна сочетанием трезвого анализа и интуитивизма, веры в будущее и консерватизма, реализма и утопизма, что не делает ее эклектичной, а искренней. Именно К. и др. славянофилы стояли у истоков русской философии 19—20 вв.
Д. К. Безнюк
КИРЕНАИКИ — см. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ.
КИРИЛЛ ТУРОВСКИЙ (ок. 1130 — ок. 1182) — старобелорусский писатель, проповедник, церковный деятель. В раннем возрасте стал послушником монастыря в Турове, после этого за-творился в "столпе" (монастырской башне), выполняя обеты. Около 1169 принял епископство, которое воспринял как христианскую и просветительскую обязанность. При-числен к лику святых. Сохранилось его "Житие...", а также ряд его сочинений ("Притча о человеческой душе и теле", "Слово о премудрости", "По-весть о белоризице и мнишестве", "Слово на антипасху", "Слово про парализованного" и др.). Стержнем мировоззрения К. Т., его религиоз- но-философского творчества является христологическая проблема, придающая целостность широкому раз-ветвлению его религиозных, мораль-ных и эстетических воззрений. К. Т. отстаивает права разума, призывает к просвещению и "книжному почи-танию". В его творчестве отражены эстетические представления того времени. В его собственных произ-ведениях поэтический элемент нередко преобладает над церковным дидактизмом, хотя чувственная красота подчиняется, согласно К. Т., красоте духовной. Для творческой манеры К. Т. характерно широкое использование аллегоризма как тео- лого-рационалистичекого метода исследования истин откровения. Сокровенный смысл сказанного (напи-санного) извлекается путем иносказаний и аллегорий. Идеал божеского служения видит в аскетизме, уходе от мира, что позволило ряду авторов рассматривать его как одного из наиболее строгих идеологов восточнославянской православной ортодоксии.
Э. К. Дорошевич, В. Л. Абушенко КИСТЯКОВСКИЙ Богдан Алексан-дрович (1868—1920) — украинский и российский философ, социолог, правовед. С 1888 — студент историко-филологического факультета Киевского университета. В 1890 исключен из университета. Поступил на юридический факультет Дерптского университета, сблизился с социал- демократами. После исключения из этого университета в 1895 выехал за границу. Учился в Берлинском университете на философском факультете под руководством Зиммеля, затем в Парижском университете. В 1897 посещал семинары Виндель-банда в Страсбургском университете, где в 1898 защитил докторскую диссертацию по философии "Общество и индивидуальность"(опубликована в 1899 на нем.). С 1901 — в Гейдельбергском университете (семинар Г. Еллинека). С 1906 пре-подает в Московском коммерческом институте (по приглашению Новго- родцева), на Высших женских кур-сах. Организовал со Струве журнал "Освобождение", в 1907—1910 — редактор журнала "Критическое обозрение". Сотрудничал в журнале "Вопросы жизни". В 1909 — при-ват-доцент юридического факультета Московского университета. Участвовал в сборниках "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909). Поддержал протест профессуры против нарушения университетской ав-тономии, отказался от преподавания в Москве, работал в Ярославле. В 1913—1917 редактировал "Юри-дический вестник". С 1917 — про-фессор юридического факультета Киевского университета. С 1918 — профессор и декан юридического факультета Украинского университета. Участвовал в создании Украинской академии наук, с 1919 — академик. Умер во время поездки с Вернадским и др. академиками к генералу А. И. Деникину с целью отстоять пра-ва академии. Основные работы со-браны в книге "Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права" (1916). Работал над книгой "Право и науки о праве" (погибла в типографии во время эсеровского восстания в Ярославле в 1918). В своих работах К. исходил из необходимости норма- тивистского обоснования социального познания в целом и социологии в частности. Причина кризиса социального познания усматривалась К., во-первых, в субъективизме и реля-тивизме общественной науки, при-вносимом марксизмом, прагматиз-мом и этико-субъективной школой; во-вторых, в некритическом заимст-вовании позитивистских категорий и методов естественных наук; в-тре- тьих, в неразграниченности соци-альной философии и социологии, в господстве психологизма в соци-альных науках. Кризис социальных наук, по К., есть кризис существую-щей гносеологии и методологии, что требует рефлексии по поводу имею-щихся теорий и применявшихся при их построении приемов мышления. В центре ее внимания должны находится проблемы: 1) образования социально-научных понятий; 2)при-менимости причинного объяснения к социальным явлениям; 3) роли и значения норм в социальной жизни. Первые две проблемы разрешимы социологией, третья требует фи-лософского анализа. Общественные явления должны быть осмыслены сквозь категории общности, необходи-мости и долженствования. В центре внимания К. — соотношение стихийного и сознательного, единичного и общего, случайного и законосооб-разного. Закон, выводимый в социальных науках, приложим только к идеальным конструктам. Следова-тельно, он вневременной и внепрост- ранственный, выявляет априорные формы мышления и лишь прилагается затем к конкретным процессам развития. С этих позиций К. кри-тиковал марксизм, исходивший из тезиса о конечной причине социальных процессов и онтологизировавший свою схему. Критике подвергалась К. и марксистская теория классов и классовой борьбы. В классах К. видел продукт социального взаимодей-ствия людей в определенных конкретно-исторических условиях, т. е. считал их предметом социально-пси-хологического, а не экономического анализа. Таким образом, суть познания, по К., заключается в выявле- нии с помощью операций выделения, изолирования и отвлечения общезна-чимых соотношений, обладающих предикатом безусловной необходимо-сти, т. е. внепространственности и вневременности. Истина не вне, а внутри нас. Необходимость и слу-чайность — конструкты нашего по-нимания. В социальном познании общеобязательно также следование идее справедливости, что требует оценки деятельности людей с пози-ции этически должного, а не только поиска истины. В социальных институтах постепенно реализуется все более осознаваемое людьми стремление к справедливости, заложенное в них природное нравственное (и эс-тетическое) начало. Добро столь же вневременно и внепространственно, как и истина. Мы понимаем только то, что представляем себе необходи-мым и справедливым (если речь идет о действиях людей), т. е. должным. Уровень телеологии является выс-шим проявлением и оформлением социальных связей. Долженствование вмещает в себя необходимость и возвышается над нею. Социальная необходимость нормативна по своей природе. Основой социального познания, согласно К., должен стать новый (научно-философский, а не метафизический или мистический) идеализм, выросший из этики на ос-нове отрицания натуралистической социологии и марксизма. Конечная цель нового идеализма трактуется К. как решение этической проблемы научным путем. Он исходит из двух тезисов: 1) признания автономии и свободы человека; 2) факта сущест-венности его оценочной деятельности. Отсюда — принцип самоценности личности и равноценности личностей между собой. Социокультурная деятельность, по К., предполагает формулирование и осуществление в действительности определенного идеала. Традиционный идеализм при этом, по мнению К., апеллирует к познанию метафизического сущего путем интуиции и религиозной веры, новый идеализм идет путем философ- ско-социологических разработок. Задача социального познания — выявление норм и правил теоретического мышления, практической (нравст-венной) деятельности и художест-венного творчества. Тем самым в теории познания К. последовательно проводятся принципы антипсихоло-гизма, априоризма и нормативности. Важнейшая часть научного наследия К. — обоснование ценности права для практической жизни. Ценностное содержание культуры задается безусловностью справедливости, истины, красоты, веры. Ценности права относительны, но они задают фор-мальные свойства интеллектуальной и волевой деятельности людей. Пра-во — единственная социально-дис-циплинирующая система. Дисцип-линированное общество и общество с развитым правовым порядком — тождественные понятия. Право — основное условие внутренней свободы человека, игнорирование власти права ведет к власти силы, т. е. росту несвободы. Русское же общество, по К., никогда не уважало права, русская интеллигенция не заботилась о формировании прочного правосо-знания как необходимого условия нормального общественного развития. Отсюда путь России — признание, наряду с абсолютными ценностями, от-носительных ценностей права, из-живание правового нигилизма.
В. Л. Абушенко
Еще по теме КВАНТИТАТИВНЫЙ (КОЛИЧЕ-СТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА:
- КВАЛИТАТИВНЫЙ (КАЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА
- 2.25. Исследование машинописных текстов и текстов, выполненных с помощью печатающих устройств
- РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
- ТЕКСТ-УДОВОЛЬСТВИЕ
- ТЕКСТ-НАСЛАЖДЕНИЕ
- ТЕКСТ
- Глава 3. РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ
- Обработка текста
- ЭРОТИКА ТЕКСТА
- ОСНОВНОЙ РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ (ОРТ
- СТРУКТУРА РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
- Написание основного текста
- 2. СОЗДАНИЕ ЭФФЕКТИВНОГО ТЕКСТА
- 2. Исследование анонимных текстов
- 3. СОСТАВЛЯЮЩИЕ РЕКЛАМНОГО ТЕКСТА
- ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ
- ТРЕБОВАНИЯ К ТЕКСТУ СЦЕНАРИЯ
- 4. Написание текста и оформление курсовой работы
- СИСТЕМА ОТБОРА СЛОВ В РЕКЛАМНЫЙ ТЕКСТ