ЛЕГИТИМНОСТЬ
(лат. legitimus — законный) — в широком смысле — признание, объяснение и оправдание социального порядка, действия, дей-ствующего лица или события. В пра-воведении противопоставляется ле-гальности (собственно законности) как обладающая не юридической, но моральной функцией оправдания прежде всего власти по критериям авторитета и целей.
М. Вебер ввел понятие "признания" в социологию, преобразовав его в категорию "ори- ентации на другого", таким образом признание оказалось конститутивным моментом социального действия как такового. "Ориентация на другого" как основание социально-го действия понимает и принимает "всеобщее" социального порядка лишь постольку, поскольку "всеобщее" признается отдельными инди-видами и ориентирует их реальное поведение. Понятие Л. оказывается необходимым для социологического исследования общества и использу-ется Вебером при установлении типов легитимного господства, такого, которое признается управляемыми индивидами. Л., следовательно, есть не свойство социального порядка, но свойство определенного представ-ления о нем. Процесс легитимации обнаруживает себя составляющим репрезентативной культуры (в опре-делении Ф. Тенбрука), способствуя восприятию мира и социальной дей-ствительности как "должного". Ле-гитимация объясняет социальный порядок, придавая когнитивную обоснованность объективированным значениям; легитимация оправды-вает социальный порядок, придавая нормативный характер его практи-ческим императивам, т. е. включает когнитивный и нормативный аспекты. Проблема Л. не есть только проблема ценности, она с необходимостью включает также и знание, а именно знание того, что и каким образом может быть сказано и сделано в культуре или сообществе. Функцию ле-гитимации или правила признания принимает социальный универсум, впитавший различные области значений и теоретических конструкций, включающий институциональный порядок во всей его символической целостности и предполагающий воз-можность существования различного понимания его смысла, каждый из которых социально значим, и, сле-довательно, представляется леги-тимным определенным социальным группам, ориентирующимся на него в реальном поведении.С.
А. РадионоваЛЕГО (лат. lego — собирать, констру-ировать) — игровой феномен (а именно — тип детского конструктора), выражающий переориентацию со-временной культуры с презумпции конструирования как воспроизведения канона на презумпцию констру-ирования как свободного варьирова-ния предметности. Для западной культуры классического типа было характерно понимание игры как ролевой или как игры по правилам (см. Игра), а детского конструктора как средства обучения канону (кон-структоры типа Меккано, мозаики- паззлы, наборы технических модулей и т. п.), — в данном случае склады-вание картинки из кубиков, несущих ее фрагменты на своих плоскостях, или моделирование из технических деталей, изображенных на схеме-ин- струкции автомобиля или аэроплана, семантически является деятель-ностью по алгоритму, а сам процесс конструирования гештальтно вос-производит классическое понимание ремесленного производства как процесса воплощения в материале образца, аналогичного абсолютному образцу — идее, эйдосу предмета — в классическом платонизме (см. Ги-леморфизм, Эйдос, Платон). В отличие от этого современная культура характеризуется видением произ-водства как квазидеятельности по созданию гиперреальности (см. Си-муляция, Гиперреальность): постмо-дерн ориентирован не на произведе-ние в традиционном его понимании, а на конструкцию как свободное и подвижное соединение разнород-ных элементов в единое целое, при-чем в принципиально произвольном порядке (см. Конструкция, Интер-текстуальность), — символом культуры постмодерна становится коллаж, понятый в предельно широком значении этого термина (см. Кол-лаж). В свою очередь, акценты в восприятии феномена игры совре-менная культура расставляет таким образом, что на передний план вы-двигается не игра по правилам (game), но свободная игра-ріау, правила которой конституируются в процессе разворачивания последней. Соответ-ственно этому конструирование как феномен детской игры осмысливается современной культурой как сво-бодное моделирование предметности — вне нормативных канонов и жестких правил: free style как ба-зовый стиль Л.
не только позволяет, но и предполагает произвольное ва-рьирование элементов, исключая инструкцию как таковую, — послед-няя обретает специфический статус инициирующего призыва к вольному фантазированию, предлагая картинки слонов с открывающимися в боку дверцами или человечков с растущими на головах цветущими кустами, которые воспринимаются не как образцы для подражания, но именно как констатация отме-ны канона и разрешение свободного творчества. Конструкции, состав-ленные ребенком, каждый раз полу-чаются разными, хотя создаются из одних и тех же блоков, — данная фи-гура гештальтно изоморфна такой фигуре постмодернистского фило-софствования, как интерпретация смыслогенеза, предполагающая без-гранично релятивные варианты се- мантико-аксиологической центра- ции текста(как вербального, так и невербального) в условиях отказа от идеи референции: смысл кон-ституируется не в процессе понимания (см. Понимание, Герменевтика), но в процессе его конструирования (см. Означивание, Деконструкция, "Пустой знак", Интертекстуальность). Вместе с тем, наряду с базовым free style, Л. предлагает и тематические серии (мир средневекового рыцарст-ва, мир вестерна, мир пиратов, пер-вобытный мир туземцев, мир совре-менного города, космические миры и др.), что в сочетании с презумпцией free style предполагает возможность конструирования как конституирования новых миров (см. Возможные миры): хаос деталей, исходно при-надлежащих к различным и, более того, разнородным сериям, может быть организован в семантически принципиально новое игровое прост-ранство, организованное по правилам, принимаемым в режиме ad-hoc гипотезы и не являющимися кано-ническими, ибо с тем же успехом иг-ровому пространству могут быть за-даны и совершенно иные правила и характеристики (по принципу, аналогичному античному принципу исономии: не более так, чем иначе — см. Античная философия). В этом от-ношении Л. моделирует творчество не только как продуктивную дея-тельность без алгоритма, но и более фундаментально — как конституирование из хаоса все новых и новых вариантов космического устройства игрового пространства: мировое древо каждый раз вырастает заново, задавая принципиально новые версии мироустройства (см. Космос, Хаос). Ребенок обучается не канону, но, на-против, презумпции относительности последнего и способам вариатив-ного конституирования различных канонов. В этом отношении Л. как феномен современной культуры выражает такие фундаментальные пре-зумпции постмодерна, как презумп-ция "заката метанарраций" (см. "Закат метанарраций") и презумпция прин-ципиальной плюральности картины мира (см. Постмодернистская чувст-вительность), и может быть рассмот-рен как вызваная постмодернистским поворотом современной культуры трансформация процесса социализа-ции (см. Социализация).В. А. Можейко ЛЕЙБНИЦ (Leibniz) Готфрид Вильгельм (1646—1716) — немецкий философ, математик, физик, юрист, историк, языковед. Основные фило-софские сочинения:"Рассуждения о метафизике" (1685), "Новая система природы" (1695), "Новые опыты о человеческом разуме" (1704), "Теодицея" (1710), "Монадология" (1714). Л. завершает развитие рационалис-тически ориентированной философии 17 в. Отстаивая собственную позицию в споре об источниках познания (полемика рационалистов и эмпиристов), о категории субстанции (монизм Спинозы или дуализм Декарта), Л. предлагает оригиналь-ную, синтетическую философскую систему. Утверждая суверенитет метафизики по отношению к теологии и математике (их различают метод и предмет), Л., тем не менее, требует от суждений философов строгости и обоснованности научных выводов естествознания. Принято выделять две составляющие программы Л.: рационалистический метод и учение о Боге и субстанции. Если Декарт формулирует основное положение рационалистического метода — воз-можность установить ясные, несо-мненные, интуитивные утвержде-ния, то JI. исследует их логическую природу. Первичные истины выражают аналитические суждения, в которых предикат раскрывает признаки, уже заключенные в понятии субъекта. Иначе, они отвечают тре-бованиям законов логики: закона тождества, закона противоречия, закона исключенного третьего. В качестве априорных принципов метода JI. выдвигает положения о непроти-воречивости всякого возможного бытия и о возможности бесчисленного множества непротиворечивых ми-ров.
Возможное — это то, что логи-чески непротиворечиво, тождест- венно-истинные утверждения; это область вечных истин или истин разума, логических сущностей; возможное противополагается действи-тельному, случайному в сфере ин-дивидуального чувственного опыта. JI., однако, критикует окказиона-лизм Мальбранша. По JI., закон до-статочного основания (согласно которому существование и изменение всякой вещи, истинность или лож-ность утверждения могут иметь место только на определенном основа-нии), а также принцип каузальности в естествознании и принцип предус-тановленной гармонии в онтологии позволяют сделать опыт источником необходимых положений — законов (так как случайное, фактическое сточки зрения относительной истины, логически необходимо с точки зрения абсолютной — "бесконечного интеллекта", гносеологического и онтологического основания). Два других методологических постулата утверждают, что существование данного мира имеет достаточное основание и таковым выступает опти-мальность, полнота, совершенство его устройства. Сущность мира ис-черпывается принципом предуста-новленной гармонии — в нем нет случайных элементов и присутствует всеобщая их взаимосвязь и согласо-ванность. Иначе, предустановленная гармония обозначает соответствие истин разума истинам факта. Совер-шенство, разумность выражаются в ряде законов, которым подчиняется мир и познание. JI. утверждает всеобщий характер различения и принцип тождественности неразли-чимых, принцип дискретности и не-прерывности, принцип минимума и максимума. Субстанциальное един-ство мира на уровне истин разума, т. е. порядок и полнота иерархии идеального мира, обозначается кате-горией Бога. В понимании Л., Бог — актуальная бесконечность человече-ского духа, полная реализация чистого познания, которое не осуществимо для индивида. Учением, дополняю-щим положения метафизики боже-ственного, выступает монадология — плюралистическая онтологическая концепция, описывающая разнооб-разие действительного мира. Монады — простые, неделимые, непрост-ранственные субстанции. Они вы-ступают в качестве исходного начала всего сущего; обладают способнос-тью беспрерывного действия. Они не могут изменяться, вступая во взаи-модействие, но имеют внутренний импульс к действию, подобно живым организмам. Единство и согла-сованность монад обеспечены преду-становленной гармонией. Монады проявляют себя в перцепции — смене восприятий — и аппетиции — стремлении монады к новым воспри-ятиям. JI. различает три вида монад: простые, отличающиеся смутными представлениями; души, обладаю-щие ощущением и сложными пред-ставлениями; духи или разумные существа. Бог — творческая монада, обладающая свойством актуального абсолютного мышления. Материя — сложная субстанция, в основе которой лежит простая — монада, поэтому JI. относит материю к миру явлений. Мыслитель различает первую и вторую материи. Одна характеризуется простыми качествами — протяжен-ность, непроницаемость, масса, дру-гая — обладает силой, производной от первичной силы простой субстанции. JI. отрицает абсолютный характер пространства и времени, а, сле-довательно, и пустое пространство. Они являются атрибутами мира яв-лений. JI. настаивает на различении монадологии и атомизма. Прототипом монады выступает биологи-ческая клетка, а не точка геометри-ческого пространства. В контексте принципиального для 17 в. противо-стояния эмпиризма и рационализма JI. полагает, что врожденные идеи и принципы могут существовать и существуют в потенциальном, неосо-знанном виде (врождены привычки, "природная логика", способности и склонности, "преформация"). Внеш-нее воздействие на душу — монаду инспирирует выявление изначаль-ных потенций разума. Далее к аргументам против концепции "пустого" сознания — tabula rasa JI. добавляет факты рефлексии (некоторые продукты деятельности разума могут существовать независимо от чувст-венности), подвижности внимания и существования психически бессоз-нательного в виде бесконечно малых перцепций. Излагая свой взгляд на проблему первичных качеств (простых идей), JI. утверждает, что идеи первичных качеств формируются в нашем сознании при непрерывном участии деятельности разума, тогда как в рефлексии, наоборот, процесс образования простых идей не обходится без соучастия чувственности. JI. затрагивает роль языка в познании. Толкуя его как один из главных ин-струментов мышления, он полагает, что развитие языка не происходило исключительно дедуктивно — сначала возникли слова — универса-лии, а затем — слова, имеющие частные значения, но и индуктивно, т. е. в обратном направлении. В теории науки JI. указывает на ошибочность отрицания роли аксиоматик в ней. Он отстаивает значимость соблюдения законов формальной логики в естественно-научном исследовании. Истину Л. понимал как соответствие между идеями и как соответствие простых идей адекватно восприни-маемым фактам. Он ввел различение истин на истины разума и истины факта: первые отличает необходи-мость, вторые — случайность. Как следствие, Л. первым обратил внимание на необходимость разработки теории вероятностей и теории игр, комбинаторику. Значительны дости-жения Л. и в логике. Он стремился синтезировать логику и математику в единую дисциплину, реализуя две идеи. Во-первых, идею истолкования мышления как оперирования знаками, которое должно приобрести вид исчисления — точного описания элементов мышления, позволяющего сконструировать упорядоченную его аксиоматику. Во-вторых, идею все-стороннего применения логических исчислений. Л. является автором со-временной формулировки закона тождества, закона достаточного ос-нования, оригинальной логической символики. Введенные Л. философ-ские постулаты — а) непрерывность разнообразных форм и состояний мира ввиду его завершенности и его завершенности ввиду его непрерыв-ности; б) существование универсума в виде неразрывной лестницы, благодаря чему все живые существа призваны постоянно трансформироваться из одной формы в другую; в) существование предустановленной гармонии, позволяющей всем фрагментам сущего вступать между собой в телесные и внетелесные гармонии, резонансы, лады, а также обретать единые тональности — сыграли значимую роль в эволюции за-падноевропейского интеллектуализма. Распространению идей Л. в Герма-нии способствовал его ученик Вольф. Многие идеи были восприняты немецкой трансцендентально-крити- ческой философией и персонализ-мом, а также оказали существенное содержательное влияние на форми-рование философской парадигмы со-временного постмодернизма. (См. также Монада, Складка.)М. В. Подручный
ЛЕЙНГ (Laing) Рональд (1927— 1989) — шотландский психиатр и психолог. Один из создателей и лидеров антипсихиатрии. Окончил ме-дицинский факультет университета в Глазго. Работал психиатром в раз-личных лечебных учреждениях (в том числе в армейских), а затем в клинике Глазго. Читал курс лекций по психиатрии в местном университете. Исследовал природу и причины психических болезней, окружение психически больных, шизофренические системы, взаимоотношения врача и пациента, традиционные способы психиатрии и психотерапии, изме-ненные состояния сознания и его трансперсональные уровни, этические и юридические аспекты психиатрии, проблемы человеческого опыта и др. Считал, что подлинные причины безумия коренятся в основах че-ловеческого бытия. Интерпретировал ряд психических заболеваний как стратегии и способы выживания людей в современном мире. В качестве одной из идей предложил считать сумасшествие разумной реакцией на безумное социальное окружение. Утверждал, что современная психи-атрия и психопатология искажают подлинный внутренний мир больных людей. Выступил с резкой критикой репрессивного характера современ-ной клинической психиатрии. Сфор-мулировал понимание психотерапии как аутентичной встречи двух людей. В 1961 опубликовал книгу "Раз-деленное Я. Экзистенциальное ис-следование психического здоровья и безумия", в которой использовал идеи и труды европейских философов-экзистенциалистов для критики традиционной психиатрии и разра-ботки программы перестройки психиатрии в экзистенциальном кон-тексте, обеспечивающем понимание нормального и патологического бытия в мире. В 1965 организовал те-рапевтическую коммуну Кингсли Холл — своеобразную эксперимен-тальную модель будущих антипси-хиатрических коммун. В качестве существенно важного момента нормальной жизни и психики утверждал "онтологическую безопасность", главным условием обретения которой полагал способность человека быть автономной индивидуальностью. Исследовал и выделил три ти-пичные формы тревоги (поглоще-ние, прорыв и окаменение), которые следует научиться преодолевать. В критике и борьбе с современной психиатрией придавал большое значение замене современного "пси-хиатрического жаргона" посредст-вом использования идей и подходов герменевтики. Поддерживал и раз-вивал учение Маркузе об"одномерном человеке". Выступал с критикой репрессивной одномерной цивилиза-ции нашего времени. Считался одним из идеологов движений "новых левых" и контркультуры. В последний период творчества несколько смягчил антипсихиатрические позиции и осуществил некоторый поворот к "альтернативным психологиям". Опубликовал ряд работ, посвящен-ных изучению "социальных систем фантазий", посредством которых группа воздействует на своих членов. Автор книг "Я и другие" (1961), "Здравомыслие, сумасшествие и семья" (т. 1. Семьи шизофреников; совместно с А. Эстерсон, 1964), "Ра-зум и сила: Десятилетие философии Ж.-П. Сартра, 1950—1960" (совместно с Д. Купер, 1964), "Интерперсональное восприятие. Теория и метод исследования" (совместно с Г. Фил- липсон и А. Ли, 1966), "Политика опыта и райская птица" (1967), "Се-мейные трудности" (1967), "Политика семьи" (1969) и др.
В. И. Овчаренко
ЛЕМ (Lem) Станислав (р. 1921) — польский мыслитель, философ, писатель-фантаст. Основные произве-дения: "Человек с Марса" (1946); "Астронавты" (1950); "Магелланово облако" (1955); "Диалоги" (1958); "Звездные дневники" (1954, 1958); "Возвращение со звезд" (1961); "Солярис" (1961); "Выход на орбиту" (1962); "Непобедимый" (1964), "Summa technologiae" (1964, 2-е рас-ширенное издание — 1967); "Сказки роботов" (1964); "Кибериада" (1965); "Глас Господа" (1968); "Повести о пилоте Пирксе" (1968); "Философия случайности" (1968); "Фантастика и футурология" (1970); "Абсолютная пустота" (1971); "Мнимая величина" (1973); "Беседы и очерки" (1975); "Маска" (1976); "Насморк" (1976); "Осмотр на месте" (1979); "Мир на Земле" (1987); "Фиаско" (1987); "Фи-лософия случая" (тт. 1—2, 1988) и др. Философско-футурологический трак-тат Л. "Сумма технологии" посвящен концептуальному и научному анализу горизонтов и механизмов эволюции человечества. Проблемы, порож-даемые экспоненциальным ростом научного знания и стремительным подъемом уровня энергий, освоенного людьми; постановка вопросов о соотношении и взаимообусловленности биологической и технической эволюций в контексте приверженности Л. кибернетическим (читай: си- нергетическим. — А. Г.) контекстам постижения цивилизационных про-цессов; предположения о возможно-сти направляемых трансформаций самого биологического вида Homo sapiens — эти и многие другие под-ходы Л. совместили в себе футуроло- гическую респектабельность, харак-терную для исследований такого рода в 1960—1980-х, с одной стороны, и четко заданную приверженность идеалам гуманизма швейцеровского типа, с другой. (Особо следует отметить чисто синергетическую трак-товку Л. — см. "Философия случая" — оснований социальной жизни и всякой эволюции вообще: "Случай — поворотный фактор всякого эволю-ционного процесса; уклад, возникший в результате данного процесса, создает собственные системные законы, не имеющие ничего общего с первоначальным поворотным фактором".) Цивилизация, согласно Л., — бытие общества (не обязательно земного) в отличие от бытия биологического вида. Подчеркивая и иллюстрируя при этом в своих фантастических произведениях идею о том, что Космос не есть увеличенная до масшта-бов Вселенной Земля, что человек всегда будет сталкиваться там с Не-постижимым, Л. акцентирует тезисы о закономерности возникновения разума в Космосе, о принципиальной неограниченности астроинженер- ного потенциала мыслящих существ, о безграничной множественности путей эволюции цивилизаций Вселен-ной. Постулируя ряд принципиальных условий осуществимости сценариев выживания человечества в 3—4 ты-сячелетиях, Л. не только осознанно деидеологизировал облик грядущего социума, оказавшегося в состоянии преодолеть социально-политические антагонизмы и геополитические на-пряжения середины 20 в., но и отвел этой (неизбежно аксиологически значимой для философских изысков мыслителей Восточной Европы) проблеме второстепенное место в иерархии вопросов будущего. Само по себе формулирование Л. таких проблем социально-философского порядка (условия возможности доминирования человека современного — логи-чески мыслящего — типа и в будущих эпохах жизни на земле; "космичес-кие перспективы разума"; перспек-тивы эволюции "технологии" — "обусловленных состоянием знаний и общественной эффективностью способов достижения целей, постав-ленных обществом"; достижимость гармонии развития технологии и целей общества), которые "по опре-делению" включали в себя нормы идеологического противоборства в качестве не более чем "фонового шума", сыграло весьма значимую роль в раскрепощении мышления научно-технической и гуманитарной ин-теллигенции стран социалистического лагеря и особенно Польши и Советского Союза в 1960—1980-х.
А. А. Грицанов
ЛЕНИН (Ульянов) Владимир Ильич (1870—1924) — теоретик больше-визма, создатель большевистской партии и организатор Октябрьского большевистского (1917) переворота в России. Юрист. В 1891 сдал экстерном экзамены за юридический факультет Петербургского университе-та. Как профессиональный политик и мыслитель, спорадически касав-шийся собственно философских проблем, Л. являет собой представителя того направления общественной мысли России, которое связывало как постановку философских проблем, так и процедуры их разрешения с задачами российского освободительного движения. Философским изыс-каниям изначально придавался праг-матический социальный характер. Являясь безусловным сторонником идей революционизма и позитивно-сти социального насилия, Л. как марксист, в первую очередь, выступал теоретиком и приверженцем учения о классовой борьбе и диктатуре пролетариата. При этом особый акцент Л. делал на признании граж-данской войны в качестве необхо-димого и неизбежного этапа разрешения классовых противоречий в обществе. По сути классовая борьба трактовалась Л. лишь как эмбрио-нальная стадия гражданской войны.
Круг философских интересов JI. был сосредоточен на проблемах философии истории, рассматриваемых с ор-тодоксальных марксистских позиций. В тех случаях, когда в сфере внимания JI. оказывались гносеоло-гические вопросы, он придавал им статус интеллектуального орудия во внутрипартийной (или даже внутри- фракционной) борьбе. Последняя, как правило, характеризовалась JI. как форма разрешения антагонистического классового противоречия. Гносеология для JI. являлась по сути чисто "партийной" дисциплиной: "Я вообще стараюсь читать Гегеля ма-териалистически, т. е. выкидываю большей частью боженьку, абсолют, чистую идею". Хотя необходимо отдать должное тому факту, что JI. од-ним из лервых обратил внимание на революционные процессы, происхо-дившие в естествознании рубежа 19—20 вв.: "кризис физики", "неис-черпаемость электрона" ("Материа-лизм и эмпириокритицизм", 1909). Выступая последовательным сторон-ником целостного, тотального миро-воззрения и миропонимания(в том числе и профессиональных), JI. считал, что любая философская школа, допускающая позитивный характер существования религии, в принципе не является научной ("О значении воинствующего материализма", 1922). Будучи приверженцем функциони-рования большевистской партии на харизматически-вождистских прин-ципах при соблюдении жесткого ка-дрового отбора JI. трансформировал учение Маркса о диктатуре пролета-риата в идею диктатуры партии — организации революционеров-профес-сионалов — от имени пролетариата. Апологетика этого тезиса достигала у JI. степени социального расизма. Осознав в процессе катастрофического провала преобразований в русле "военного коммунизма" полную не-пригодность классического марксиз-ма в деле создания реально функцио-нирующей экономической системы социалистического типа, JI. отметил: "В работах Маркса вряд ли вообще можно найти хотя бы одно слово об экономике социализма — за исклю-чением таких бесполезных лозунгов, как "каждый — по способности, каждому — по потребностям!" В ходе разработки сценариев реализации большевистских программ в рамках экономической и политической практики JI. выступал приверженцем волюнтаристских, насильственных методов управления обществом, сочетавших открытый вооруженный и идеологический террор с культи-вированием и эксплуатацией массо-вого энтузиазма населения при помощи популистских методов. По меткому выражению Бердяева, "JI. не верил в человека. Но он бесконечно верил в общественную муштровку человека". В контексте историко- философского процесса приходится однозначно констатировать, что как интеллектуальная, так и практичес-кая деятельность JI. в России объективно привела к формированию дог-матизированной, жестко ограничен-ной рамками ортодоксально трак-туемого марксизма философской традиции, постепенно эволюционировавшей в разновидность насажда-емой тоталитарным режимом анга-жированной социальной мифологии. (См. Большевизм, Ленинизм, Марксизм-ленинизм.)
А. А. Грицанов
Еще по теме ЛЕГИТИМНОСТЬ:
- ЛЕГИТИМНОСТЬ (лат. legitimus - законный
- ОБЩЕСТВО ИЗОБИЛИЯ
- ОБЩЕСТВО ИЗОБИЛИЯ
- § 3. Государственный режим
- ВАЙШЕШИКА
- § 6. Республиканская форма правления
- 46. ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА И ИЗБИРАТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
- § 4. Виды конституций
- § 1. Значение выборов в демократическом государстве
- 4.5. Споры, возникающие из публичных правоотношений
- 28. СИСТЕМА ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ РФ
- 27. Представительство в третейском суде и международном коммерческом арбитраже
- 27. Представительство в третейском суде и международном коммерческом арбитраже
- 10. ПОНЯТИЕ КОНСТИТУЦИИ КАКОСНОВНОГО ЗАКОНА ГОСУДАРСТВА. ' СУЩНОСТЬ КОНСТИТУЦИИ
- § 5. Референдум и выборы 12 декабря 1993 года