МАРБУРГСКАЯ ШКОЛА НЕОКАН-ТИАНСТВА

— направление в русле неокантианства, предпринявшее по-пытку трансцендентально-логичес- кой интерпретации учения Канта. Свое название получила от имени города, в университете которого начал свою деятельность основатель школы — Коген, сплотивший вокруг себя группу последователей и еди-номышленников (Наторп, Кассирер и др.).

Как и Кант, представители М. Ш. стремятся объяснить возмож-ность научного знания (математического естествознания главным образом) и обосновать его общезначимость. При этом их не устраивает широко распространенная в то время благодаря Ф. Ланге психофизиологи-ческая интерпретация кантовского трансцендентального субъекта, исходящая из его специфической струк-турной организации, тождественность которой якобы и обусловливает общезначимость научной картины мира. М. Ш. делает решающий акцент на само научное знание, суще-ствующее в форме математического естествознания, а в качестве решающей задачи философии провозгла-шает поиск логических оснований и предпосылок этого знания.

Путь решения данной задачи идет, таким образом, от самого факта научного знания к его объективно-логическим предпосылкам. Аналогичная тен-денция имела место уже в теоретической философии (трансцендентальной логике) Канта. Суть ее выражал сам трансцендентальный метод Канта. От факта научного знания он шел к выявлению его логических условий и предпосылок, в роли которых у него выступали априорные, присущие самой мысли логические основания, осуществлявшие синтез всего многообразия ощущений. В резуль-тате этого синтеза и получалась так называемая картина природы как единственно возможная, т. е. пост-роенная математическим естество-знанием. Поэтому в качестве своей задачи Кант и ставил осуществление трансцендентальной дедукции этих априорно-логических форм — чистых понятий или категорий, — которая доказывала бы, что они являются необходимым и достаточным логи-ческим условием математического естествознания и природы вообще.

Считая трансцендентальный метод наиболее сильной стороной ортодок-сального кантианства, марбуржцы в то же время осознают, что не все части данного учения являются чистым выражением этого метода (имеется в виду субъективный характер кантовского трансцендентализма, когда предпосылки научного знания оказываются тесно связанными с ор-ганизацией сознания познающего субъекта, а также метафизический принцип о реально-объективном су-ществовании "вещей в себе"). Пред-ставители М. Ш. стремятся поэтому очистить трансцендентальный метод Канта от психологического и мета-физического моментов и утвердить его в чисто логической форме. С этой целью они требовали подобно Канту для всякого философского положения какого-нибудь "трансценденталь-ного" обоснования или оправдания. Это означает, что ничто не может быть принято просто как нечто дан-ное, а должно быть сведено к имею-щимся налицо исторически доказуе-мым фактам науки, этики, искусства, религии и т. д., т. е. культуры и всей ее творческой работы, в процессе которой человек строит себя и объекти-вирует свою сущность. Более того, трансцендентальное обоснование пред-полагает, что такое объективирование не есть процесс произвольный; основой всякой работы объективирования является закон логоса, разума, ratio. Если установлены факты науки нравственности и т. п., то ря-дом с ними «должно быть доказано само основание их "возможности" и вместе с тем это должно быть "пра-вовое основание"» (Наторп). Необхо-димо, таким образом, показать и сформулировать в чистом виде за-коносообразное основание, единство логоса во всякой творческой работе культуры, что в конечном счете оз-начает сведение всех этих фактов к последней единой основе и источнику всякого познания, в роли кото-рого у марбуржцев выступает само мышление. Методом философии, с этой точки зрения, становится твор-ческая работа созидания культуры и вместе с тем познание этой работы в ее чистом законном основании

Марбургская школа неокантианства 603

и обоснование ее в этом познании.

В деле оправдания научного знания марбуржцы идут даже дальше своего учителя, так как стремятся найти априорные логические основания всей человеческой культуры, вклю-чающей в себя, по их мнению, и познание природы, и морально-эстети- ческие, и религиозные принципы. Другое дело, что все эти области культуры они жестко связывают с опре-деленными науками, поэтому и сами логические основания культуры оказываются в конечном счете сведены вновь к основаниям науки. Та-ким образом философия становится логикой всего культурного творчест-ва человечества, логикой, которая, по словам Наторпа, "должна устано-вить единство человеческих познаний через выяснение того общего по-следнего фундамента, на который все они опираются". В самой же этой логике доминирующее влияние при-обретает "логика чистого познания", исследующая основания истинной объективированной науки, ее логическую структуру. Проблема поиска логической структуры науки оказы-вается тесно связанной у марбурж-цев с обоснованием единого источника познания. Предполагается, что как бы ни отличались друг от друга научные дисциплины, их логическая структура в принципе должна быть тождественной, что, по Когену, является выражением систематического единства науки. Цель философии конкретизируется теперь следующим образом: установить и обосновать внутреннее систематическое единство знания через построение так на-зываемой логики чистого познания, предметом которой (как, собственно, и философии в целом) становится вся система существенных закономерностей познания или чистое познание, осуществляемое трансцендентальным субъектом. Оно ограничивается исключительно сферой самого мышления, которое провозглашается на-чалом всякого познания, а потому ничто не может и не должно попасть в него извне. Так принцип внутрен-него систематического единства задал тон всей последующей иссле-довательской работе М. Ш., обуслов-ливая трансформацию ортодоксальной кантовской трактовки "вещи в себе", данности, ощущения, а также всю последующую реконструкцию процесса "построения предмета чистой мыслью", являющую собой яркий образец так нназываемой бес- предпосылочной гносеологической философии.

Кантовская "вещь в себе" теряет свою метафизическую осно-ву, и, хотя два неразрывно связанных между собой ее признака — объ-ективность и полная независимость от сферы субъективного бытия — и здесь остаются неизменными, они ассоциируются у марбуржцев с ис-комым, вечным идеалом философии и науки — знанием, которое цели- ком складывается из определений самого объекта и не заключает в себе никаких посторонних субъективных элементов. В этом смысле "вещь в себе" превращается в объективную сторону регулятивной идеи разума, идею завершенной системы науки, что явно лежит за пределами эмпи-рического познания как трансцен-дентная цель, которая, хотя и на-правляет процесс познания, никогда не входит в его состав, оставаясь всегда заданным, пограничным понятием, с каждым шагом познания ото-двигающимся вдаль, а потому его (познания) недостижимым идеалом. Так как чистое познание, по мар- буржцам, может иметь дело только с тем, что оно само же и производит, то его предмет может быть только продуктом деятельности самого мышления. В этом смысле предмет познания трактуется в качестве своеоб-разной цели, результата познания, который в принципе не может быть данным. Он задан в качестве своеоб-разной проблемы, задачи, выдвигае-мой опять же самим мышлением. Сутью процесса познания становит-ся, таким образом, решение этой задачи, где неизвестное — X, про-блема служит лишь импульсом для развертывания мышления, но не представляет собой никакого содер-жания. Так,параллельно с решением проблем "вещи в себе" и данности осуществляется своеобразная транс-формация кантовского понятия ощущения, которое из основы познания превращается в форму самой же чистой мысли в виде неопределенного стремления, знака вопроса, проблемы, которая ставится и разреша-ется все тем же мышлением. Войдя таким образом в чистое познание в качестве вопроса, оно перестает быть противопоставленным мышле-нию фактором; более того, ощущение превращается в мышление, благодаря чему марбуржцы сохраняют единство происхождения знания и снимают противоречие двух уровней познания.

Так процесс познания превращается в их философии в авто-номный, совершенно самостоятельный и бесконечно саморазвивающийся процесс построения предмета чистой мыслью. Чистая мысль с ее априорными принципами становит-ся единственным источником позна-ния, его первоначалом, причем и по форме, и по содержанию, так как она не только ничего не черпает извне, но и сама задает свой предмет познания. Мысль сама создает свой материал, а не обрабатывает материал, данный чувствами извне... все имеет свое начало и конец в мысли. Остается, таким образом, чистое мы-шление, которое в процессе познания конструирует свой предмет; знание и предмет познания становятся здесь тождественны. Сущность мышления состоит в построении пред-мета; это, по словам Когена, мышление, конструирующее предметы и само протекающее в форме предметов. Отрицая традиционное пред-ставление о данности, М. Ш. считает главным принципом деятельности чистого мышления не аналитическую переработку заранее данного вещного содержания, а связь, взаимное проникновение логических актов объединения и расчленения, синтеза и анализа, непрерывность переходов от одного акта к другому, в процессе чего и создается единство предмета и многообразие его опреде-лений. Эта так называемая связь- синтез представляет собой как бы на-чало, лежащее в основе мышления. По словам Наторпа, Коген "выковал" для него специальное понятие — Ursprung — нечто вроде первоначала древних философов (только в гносео-логическом смысле). Универсальную модель такого "первоначала" мар-буржцы усматривают в заимствованном из математики понятии бесконечно малой величины, в которой им видится своеобразное единство логической единицы мышления и эле-ментарного "атома" бытия. Именно в этой.точке соприкосновения мыш-ления и бытия, не имеющей пока ни-какой определенности, и начинает формироваться мысленный объект как предмет познания, который по-степенно определяется в серии актов категориального синтеза, протекаю-щего по априорным законам мышления. Построенный таким образом предмет познания всегда остается незавершенным, ибо каждый синтез открывает бесконечные возможности для всех последующих, а сам процесс познания предмета выглядит как бесконечный процесс становления этого предмета.

Речь здесь, разуме-ется, идет не о созидании мышлением реального предмета объективной действительности, существующего вне и независимо от сознания (на манер гегельянства), а о конструировании человеческим мышлением науки в лице математического естест-вознания, бытия, как предмета этой науки, ее действительности и т. п. А эту действительность во многом созидает именно само научное мышление, которое всегда знает действи-тельность науки такой, какой оно же ее и создало. Только в этом, чисто гносеологическом смысле и следует трактовать сакраментальную фразу Когена о том, что подлинная дейст-вительность содержится лишь в науке, "напечатанных книгах". Это оз-начает, что наука (соответствующая ей картина действительности) создается чистым мышлением. Что же касается объективного, реального мира и т. п., то логику все это вообще не должно волновать, ибо она, по марбуржцам, имеет дело лишь с познанием, осуществляемым в науке, с духом научности и т. д. Процесс построения предмета чистой мыслью — это таким образом построение мира, природы, как они построены наукой. Создав модель беспредпосы- лочной гносеологии, опирающейся исключительно на логически необ-ходимые положения самого объ-ективного знания, вне его связи с предметами объективного мира и со-циокультурной деятельностью людей, марбуржцы сумели выявить целый ряд существенных законо-мерностей функционирования научного знания, объяснить его система-тичную связанность, целостность и т. д., оказав тем самым влияние на дальнейшее развитие науки и фило-софии, хотя такая ориентация филосо-фии только на факт науки оказалась явно недостаточной для обоснования истинности научного знания, так как при решении этой проблемы была акцентирована главным образом чисто формальная сторона дела, что привело к полному забвению содер-жательного момента. Работы основных представителей М. Ш. показы-вают их явную неудовлетворенность достигнутыми результатами, свиде-тельством чему служат более позд-ние попытки как Когена, так и На-торпа отыскать некий безусловный принцип оправдания науки. Эти по-иски переносят философов из области теоретической философии и гно-сеологии сначала в область морали с ее регулятивной идеей блага, а за-тем и к запредельному опыту — сфере надприродного, метафизического абсолюта.

Т. Г. Румянцева

<< | >>

↑

Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме МАРБУРГСКАЯ ШКОЛА НЕОКАН-ТИАНСТВА:

- Антихристианин - Загадки прошлого и настоящего - ФИЛОСОФИЯ -

- Бизнес - Компьютеры и интернет - Психология - Философия - Финансы - Экономика - Юриспруденция и право -