<<
>>

Метафизика Дунса Скот

ФшЮСОФИЮ Д>'НС Ск°Т Фактически отождествляет с метафизикои. Если Фома именно теологию рассматривал как наивысшее знание, то у Иоанна эта роль отводится метафизике, ко- торую он считает максимальным познанием (maxime sci- bilia).

Как совокупность наивысших познавательных обобщений относительно свойств бытия она формулирует принципы, в свете которых следует познавать и все единичные вещи (по существу, это аристотелевская позиция). Как бы перекликаясь с арабоязычными неоплато- низирующими аристотеликами (аль-Фараби, Авиценна), Дуне Скот делает главной категорией своей метафизики понятие бытия-Абсолюта, которое охватывает всю сферу действительности и может трактоваться и как предмет знания, и как предмет веры. Обнимая в себе все существующее, понятие бытия распространяется и на бога. С другой стороны, придерживаясь основоположного тезиса креационизма в его августинианской форме, Дуне Скот фактически сводит его к положению о генетической и функциональной зависимости всего сущего от Абсолюта.

Более частное положение скотистской метафизики связано с его отрицанием реальной разницы между сущностью и существованием, игравшем огромную роль в то-мистской теологизированной метафизике.

Согласно же Скоту, существование потенциально заключено в сущности, и как акциденция в субстанции оно не требует поэтому особого акта существования со стороны внеприрод- ного бога. Тем самым августинист Скот ослабляет зависимость единичных существований от бога по сравнению с перипатезирующим Аквинатом. Но, по-видимому, первый из них хотел здесь прежде всего подчеркнуть, что в теологии неприменимы рациональные положения, которыми оперирует метафизика.

Еще большую роль в скотистской метафизике играет проблема материи и формы. И здесь Дуне Скот не придает форме того решающего значения по отношению к материи, которое она играла у Аквината, а рассматривает материю как обладающую актуализирующейся сущностью.

«Тонкий доктор» различает прежде всего «пер- во-первую» («primo prima») материю как универсальную и первичную субстанцию, которая существует без формы и лежит в основе всего сущего. Именно она и составляет предмет метафизики (это утверждение близко и к арис- тотелизму). Вторая разновидность определяется им как «второ-первая» («secundo prima») материя. Эта качест-венно определенная материя образует предметы и су-щества живого мира, изучаемые натурфилософией. На- конец, «третье-первая» («tertio prima») материя может быть истолкована как тот материал, из которого усилия-ми человека создаются многочисленные и разнообразные вещи. Она составляет предмет изучения механики.

Но описанное различение разновидностей материи отнюдь не снимает проблемы формы, хотя Скот и решает ее иначе, чем это имело место у Аквината. Если у последнего всегда общая форма, сочетаясь с определенной порцией материи, выступающей основой индивидуации вещи, актуализирует ее, то у первого именно форма любой вещи и выступает в качестве начала, придающего ей индивидуальность, конкретность. В двух этих положениях одно из главных расхождений томистской и скотистской метафизики, предмет длительных и ожесточенных дебатов между доминиканскими и францисканскими схоластиками.

Следует, однако, учитывать, что «тонкий доктор» при этом переосмысливал понятие формы, которое он заменял понятием формальности (formalitas) как определенного аспекта конкретных вещей. Если для Фомы форма как родовое и видовое начало всегда едина и единственна, то для Иоанна каждая вещь обладает множеством «формальностей», ибо ни одну из них невозможно мыслить лишь в каком-то одном аспекте. Но окончательную индивидуализацию начало формы придает вещи, становясь «этовостью» («haecceitas»), которая не позволяет спутать данную вещь (и тем более человека) с любой другой вещью даже того же самого класса.

Поскольку, таким образом, индивидуальность для Скога важнее, чем общность, его позиция в плане учения об универсалиях в нашей литературе чаще всего квалифицируется как номиналистическая, в то время как в зарубежной она скорее рассматривается как умеренно реалистическая. Вопрос этот, однако, совсем не прост, хотя бы потому, что отнести августиниста, тяготевшего к платонизму, к числу номиналистов более, чем затруднительно.

Правда, выше мы говорили о свободном отношении Дунса Скота к августинианской традиции.

Францисканский философ сильнее, чем отдаленный философский вдохновитель его ордена, подчеркнул волевое содержание божественной деятельности, оставив в тени разумно-логическое. Наличие вечных идеальных прототипов в божественном уме в этих условиях, по существу, игнорируется. Следовательно, элемент крайнего реализма, в сущности, исключен в данном решении (как это имело место и у Роджера Бэкона). Вместе с тем Дуне Скот далек от того, чтобы отрицать всякое наличие общего в самих вещах (в чем и состоит позиция номинализма). Мир в его понимании — переход ко все менее общему и индивидуальному, от неопределенного к определенному. Он сравнивает его с могучим деревом, корнем которого является первая материя, сучьями и ветвями— вещи, находящиеся в состоянии изменения и преобразования, листьями — многообразные случайности, цветами — разумные души, а плодами — чистые духи, завершающие природное целое. Общие понятия не представляют собой продуктов только человеческого ума, ибо они были бы невозможны без тех «формальностей», кото-рые конкретизируются в «этовости». Поэтому, например, геометрические фигуры, линии и точки реально присущи самим вещам.

Особенности онтологической мысли Дунса Скота не дают возможности категорически отнести его к числу номиналистов. Но если учесть его сугубый интерес к индивидуальному существованию и характер его учения о человеческом знании, то они все же дают основание приближать «тонкого доктора» к номинализму. Здесь весьма существенно то, что он ставит на первое место в возникновении знания чувственную интуицию, ибо только с ее помощью можно констатировать индивидуальное существование любой вещи, оставляя в стороне ее сущность. Благодаря такого рода интуиции человеческий ум получает возможность постигать индивидуальное и конкретное через образ (species), в котором отражена не сущность вещи, а единичность ее существования.

В таком перетолковании интуиции Дуне Скот, в сущ-ности, покидает позиции августинизма.

Интуиция как внезапное озарение, которое Бэкон трактовал как осо-бый внутренний опыт, у его младшего «брата» по ордену фактически превращается в чувственное восприятие (как и его осознание), в котором непосредственно отражается индивидуальность любой вещи. Такая интерпретация интуиции вполне согласуется со скотистским истолкованием научно-философского знания, предмет которого со-ставляет прежде всего внешний мир. Абстрагирующее же познание отправляется от индивидуальных постижений чувственной интуиции и, отвлекаясь ог тех или иных черт вещей, образует общие понятия.

Вместе с тем расходясь с оксфордской традицией, Дуне Скот не придает в своей методологии той роли опыту, которую ему придавал, например, Бэкон. Правильное размышление, по убеждению «тонкого доктора» то, которое идет от причин к следствиям, а не наоборот. Хотя познание и начинается с чувственных интуиций, но, после того как на их основе возникнут общие понятия, они становятся решающим содержанием знания. Их самоочевидность и законы аристотелевской силлогистики составляют подлинно философский метод.

Отклонение томистской идеи един-

<< | >>
Источник: Соколов В. В.. Средневековая философия: Учеб. пособие для филос. фак. и отделений ун-тов.. 1979

Еще по теме Метафизика Дунса Скот:

  1. Высокая схоластика V / Дуне Скот; Майстер Экхарт
  2. Ранняя схоластика I / Иоанн Скот Эриугена; Ансельм Кентерберийский
  3. О метафизике
  4. Скептицизм против метафизики
  5. МЕТАФИЗИКА
  6. «МЕТАФИЗИКА
  7. МЕТАФИЗИКА ОТСУТСТВИЯ
  8. Термин "метафизика
  9. Органистическая натурфилософия и метафизика
  10. Неокантианство; индуктивная метафизика
  11. МЕТАФИЗИКА (от греч. ta meta ta physica — то, что идет после физики
  12. Метафизика как учение о боге и субстанции.
  13. Метафизика Ибн-Сины. Проблема бога и мира