<<
>>

НЕОБХОДИМОСТЬ и СЛУЧАЙ-НОСТЬ

— категориальная оппозиция традиционной философии, в содержа-нии которой процедуры протекания нелинейных вероятностных процессов фиксировались с позиций доверо- ятностной парадигмы детерминизма.

Радикальной критике и переосмыс-лению линейная оппозиционность Н. и С. была подвергнута некласси-ческой философией в рамках нео-кантианства (Баденская школа о Н. как феномене, лишенном онтологи-ческого статуса), неопозитивизма (признание в аналитической философии за Н. исключительно логического смысла), историцизма (постдильте- евская традиция философии истории, постулировавшая неповторимую уни-кальность исторического события как фундаментальное качество соци-альности, снимающее саму возмож-ность постановки вопроса о законах истории как необходимых детер- минационных связях), а также со-циологией (от "политической ариф-метики" 17 в. до методологически эксплицитного конструирования па-радигмы вероятностного прогноза), общей теорией систем и естествознанием (от классической статистической физики молекулярно-кинетического уровня до физики элементарных частиц; от концепции самоорганизующейся и саморегулирующейся био-логической системы до синергетики и др.).
Зафиксированная в 20 в. прин-ципиальная статистичность фундамен-тальных закономерностей природы и истории позволяет конституировать сферу применимости динамических законов как частный и экстремальный случай протекания вероятностных процессов. Вместе с тем, по оценке Пригожина и И. Стенгерс, "далекие от мысли противопоставлять случайность и необходимость, мы считаем, что оба аспекта играют существенную роль в описании нелинейных сильно неравновесных си-стем". (См. также Неодетерминизм, Синергетика, Случайность в истори-ческом процессе.)

М. А. Можейко 5) НЕОДЕТЕРМИНИЗМ — новая версия интерпретации феномена детерминизма (см.

Детерминизм) в совре-менной культуре, фундированная презумпциями нелинейности (см. Не-линейных динамик теория), отсутствия феномена внешней причины и отказа от принудительной каузальности. Если идея традиционного (ли-нейного) детерминизма (линейной эволюции, линейного прогресса) яв-лялась доминирующей в европейской культуре на протяжении практически всей ее истории, то современная культура характеризуется радикальным поворотом к Н. — в рамках как естественно-научной, так и гуманитарной традиций. Для естествознания переход к нелинейной парадигме сцязан именно со становлением неклассической науки (от квантовой механики до теории катастроф Р. То-ма); применительно к гуманитарной сфере правомерно относить зарождение идей нелинейности к гораздо более раннему периоду (см. Случайность в историческом процессе). В первую очередь, это относится к философии и социальной истории: фиксация внимания на феномене "неслучайно-сти" (неэлиминируемости) случая впервые была осуществлена именно в этих областях, — собственно, отсчет здесь можно вести начиная с идеи Эпикура о самопроизвольном отклонении атомов. Параллельно традиции жесткого детерминизма, трактовавшего случайность как он- тологизацию когнитивной недоста-точности (от Демокрита до Новой Европы) или как результат взаимо-действия (пересечения) несущественных причин (гегельянство — марк-сизм), в истории философии может быть выделена и традиция, числившая феномен случайности по своему департаменту (от концептуальной экспликации данных идей у У. Пет- ти и А. Кетле до их парадигмального конституирования и аксиологичес- кого доминирования в постмодернизме). По ретроспективной оценке Лиотаром классической традиции, в рамках последней универсально предполагалось, что в качестве предмета естествознания "природа является безразличным, бесхитростным соперником", тогда как "в гуманитарных науках референт, человек, также является участником игры, обладающим речью, развивающим какую-либо стратегию, возможно неоднозначную, в противовес стратегии ученого: здесь тип случайности, с которой сталкивается исследова-тель, является не предметным или индифферентным, но поведенческим, или стратегическим, то есть противоборствующим".
Аналогично синер- гетическое описание парадигмальных особенностей классического естест-вознания выявляет их фундирован- ность идеей жесткого линейного детерминизма: "Подобно богам Аристотеля, объекты классической динамики замкнуты в себе. Они ничего не узнают извне. Каждая точка системы в любой момент времени знает все, что ей необходимо знать, а именно распределение масс в пространстве и их скорости. Каждое состояние содержит всю истину о всех других состояниях... каждое может быть ис-пользовано для предсказания других состояний, каково бы ни было их относительное расположение на оси времени. В этом смысле описание, предоставляемое наукой, тавтологично, так как и прошлое, и будущее содержатся в настоящем" (И. Пригожин, И. Стенгерс — см. Пригожин). Такой подход предполагает наличие в исследуемом предмете имманентной и имплицитной логики развития, последовательно разворачивающейся в ходе его эволюции, которая в силу этого обстоятельства может быть представлена в качестве посту-пательного ряда этапов, каждый из которых непосредственно вытекает из предыдущего и, в свою очередь, дает основание для последующего. Артикуляция классической наукой своего предмета в подобном качестве позволяет сравнить его поведение "с поведением автомата: будучи за-программирован, автомат неукоснительно следует предписаниям, заложенным в программе" (Г. Николис, И. Пригожин). Как отмечает Уайт- хед, "указанное направление европейской мысли... берет свое начало из существовавшей в средние века непререкаемой веры в рациональность Бога, сочетающего личную энергию Иеговы с рациональностью греческого философа. Ни одна деталь не ускользнула от его бдительного ока, каждой мелочи он нашел место в общем порядке". Такой подход к предмету инспирирует консти-туирование в естествознании пре-зумпции сколь тотального, столь же и линейного дедуктивизма. Так, например, из предположения Галилея о том, что книга природы написана языком математики, естественно вытекало, что ведущий математик владеет "формулой Вселенной".
Именно в этом ключе интерпретирует обсуждаемую проблему Лейбниц: "Я не говорю, что телесный мир — это машина или часовой механизм, работающий без вмешательства Бога; я достаточно подчеркиваю, что творения нуждаются в беспрерывном его влиянии. Мое утверждение заключается в том, что это часовой механизм, который работает, не нуждаясь в исправлении его Богом; в противном случае пришлось бы сказать, что Бог в чем-то изменил свои решения. Бог все предвидел, обо всем позаботился". В этом отношении можно сказать, что линейный тип детерминизма в своей культурной доминации конституирует не только науку классического типа, но и парадигмальную матрицу классической метафизики (см. Метафи-зика), и основоположения классической теологии (см. Теология), ибо понятый в качестве автомата мир предполагает наличие субъекта своего создания и управления или, во всяком случае, — запуска (см. Деизм). Тоффлером отмечено определенное корригирование между эволюцией взглядов на детерминизм и социо-культурного контекста их разворачивания: "Широкое распростране-ние механического мировоззрения совпало с расцветом машинной ци-вилизации. Бог, играющий в кости, был плохо совместим с машинным веком, который с энтузиазмом воспринял научные теории, изображавшие Вселенную как своего рода гигантский механизм", — собственно, "необычайно быстрое развитие фаб-ричной цивилизации, казалось, лишь подтверждало правильность пред-ставлений о Вселенной как о гигантской заводной игрушке". Правомерно утверждать, по Тоффлеру, что имеет место и обратный вектор влияния: по его наблюдению, "представ-ление о простой и однородной меха-нической Вселенной... явно довлело над умами творцов американской конституции, разработавших струк-туру государственной машины, все звенья которой должны были действовать с безотказностью и точностью часового механизма. Меттерних, настойчиво проводивший в жизнь свой план достижения политического рав-новесия в Европе, отправляясь в очередной дипломатический вояж, неизменно брал с собой в дорогу сочинения Лапласа".
Не случайно наука данного типа доминировала в уч-режденных абсолютными монархами академиях (Франция, Прусия, Рос-сия). Свойственный детерминизму классического образца подход к дей-ствительности рисует "утешительную картину природы как всемогу-щего и рационального калькулятора, а также строго упорядоченной истории, свидетельствующей о всеобщем неукоснительном прогрессе" (И. При-гожин, И. Стенгерс). С переходом к неклассической науке, однако, эта "утешительность" перестала воспри-ниматься в качестве удовлетворительной: по словам А. Эйнштейна, "высшая аккуратность, ясность и уверенность — за счет полноты. Но какую прелесть может иметь охват такого небольшого среза природы, если наиболее тонкое и сложное малодушно оставляется в стороне? Заслуживает ли результат столь скромного занятия гордого названия "картины мира"?". — В противоположность классике, предложенное современным естествознанием (от квантовой механики до синергетики) видение мира основано на ради-кально ином, а именно на допускающем плюрализм, нелинейном типе детерминизма. Пользуясь метафорикой Аристотеля, Пригожин и Стенгерс так оценивают классическое ес-тествознание: "Классическая наука отрицала становление и многообразие природы, бывшие, по Аристотелю, атрибутами неизменного подлунного мира. Классическая наука как бы низвела небо на землю... Коренное изменение во взглядах современной науки... можно рассматривать как обращение того движения, которое низвело аристотелевское небо на землю. Ныне мы возносим землю на небо". Таким образом, если двигаться в направлении, позволяю-щем выйти за пределы эволюционного преформизма классической науки, то интенция осмысления множественности и новизны (при самой ши-рокой постановке вопроса) неизбежно приводит к новому (нелинейному) пониманию детерминизма. — Совре-менная наука фундирована, по оценке А. Кестлера, презумпцией необходи-мости "выбраться из смирительной рубашки, надетой на... философские взгляды материализмом 19 в.", — в первую очередь речь идет о "смирительной рубашке" детерминизма, понятого в качестве внешнего причинения.
Находясь на посту президента Международного Союза теоретической и прикладной механики, Дж. Лайтхилл публично принес от имени механики извинения за то, что "в течение трех веков образованная публика вводилась в заблуждения апологией детерминизма, осно-ванного на системе Ньютона, тогда как можно считать доказанным... что этот детерминизм является ошибочной позицией". Отказ от линейного понимания детерминизма становится краеугольным камнем синергетической исследовательской парадигмы: "Мы все более и более склонны думать, что фундаментальные зако-ны природы описывают процессы, связанные со случайностью и нео-братимостью, в то время как законы, описывающие детерминистские и обратимые процессы, имеют лишь ограниченное применение" (Приго-жин). Важнейшим аспектом понимания детерминизма в качестве нелинейного выступает отказ от идеи принудительной каузальности, пред-полагающей наличие так называемой внешней причины, т. е. презумпция того, что Н. Н. Моисеев называет "отсутствием направляющего начала". Собственно, именно этот параметр и выступает критериальным при различении синергетических (децентрированных) и кибернетических систем, управляемых посредст-вом команд центра. В синергетике "материя стала рассматриваться не как инертный объект, изменяющийся в результате внешних воздействий, а, наоборот, как объект, способный к самоорганизации, проявляющий при этом как бы свою "волю" и "многосторонность", — иными словами, "организация материи... проявляется самопроизвольно как неотъемлемое свойство любой данной химичес-кой реакции в отсутствие каких бы то ни было организующих факто-ров" (А. Баблоянц). Применительно к феноменам, характеризующимся таким свойством, как сложность, правомерно, согласно Г. Николису и Пригожину, утверждать, что "тот факт, что из многих возможностей реализуется некоторый конкретный исторический вариант, совсем не обязательно является отражением усилий некоторого составителя глобального плана, пытающегося оптимизировать какую-то всеобщую функцию, — это может быть простым следствием устойчивости и жизнен-ности данного конкретного типа по-ведения". Данный момент оказывается принципиально важным с гносеологической точки зрения. Си-нергетика не может более опираться на традиционную (фактически восходящую к гилеморфизму) идею о том, что изучение внешней причины, которая, будучи открытой для анализа, позволяет (в силу своей соотнесенности, в аристотелевской тер-минологии, с формальной причиной как эйдосом будущего результата причинения) спрогнозировать пред-стоящее состояние изменяющейся (точнее, изменяемой — ив этом суть) системы. — Однако обращение к анализу поведения элементов микроуровня системы также не может дать искомого результата, ибо новое состояние системы возникает как непредсказуемый системный эффект: "Кто же может догадаться о путях развития общества и его экономическом положении по наблюдению только за одним членом общества и его чековой книжки?" (А. Баблоянц). — Таким образом, по оценке Пригожина, "феномен нестабильности естественным образом приводит к весьма нетривиальным, серьезным проблемам, первая из которых — проблема предсказания" (см. Синергетика). Имманентное включение в процесс самоорганизации фактора случайной флуктуации делает прин-ципиально невозможным предвидение будущих состояний системы, исходя из знания о ее наличном состоянии, поскольку, по словам При- гожина и Стенгерс, "очень часто отклик системы на возмущение оказывается противоположным тому, что подсказывает нам наша интуиция (воспитанная на образцах классической научной рациональности. — М. М.). Наше состояние обманутых ожиданий в этой ситуации хорошо отражает введенный в Массачусетсском технологическом институте термин "контринтуитивный". — Это, разумеется, не означает отказа от попыток прогноза: по формулировке Пригожина, "да, мир нестабилен, но это не означает, что он не поддается научному изучению". Однако, осуществляя рефлексивный анализ собственных концептуальных методов и средств, синергетика очень четко фиксирует границы возможностей перспективного прогно-зирования событий в очерченном концептуальном поле: по оценке А. Баблоянц, "методами нелинейной динамики мы можем только предсказать возможность или невоз-можность упорядоченных состояний данной системы вдали от равновесия", однако с помощью этих методов в принципе "нельзя предсказать саму природу новых неустойчивых состояний... можно только установить их наличие". Соответственно этому, презумпция научного предсказание в строгом (классическом) смысле этого слова, как констатируют Б. Мизра, Пригожин и М. Кур- бейдж, сменяется презумпцией "про-блемного описания". — Именно в этом пункте — в ситуации непредсказуе-мости, — по оценке Пригожина, и встает "в полный рост... проблема детерминизма". Механизм оформления структур реализует себя как самоорганизация неравновесной среды, в процессе которой случайность отнюдь не является тем несущест-венным фактором, которым можно было бы пренебречь: "В сильно неравновесных условиях процессы само-организации соответствуют тонкому взаимодействию между случайностью и необходимостью, между флуктуа- циями и детерминистскими законами. Мы считаем, что вблизи бифуркаций основную роль играют флуктуации или случайные элементы, тогда как в интервалах между бифуркациями доминируют детерминистические ас-пекты... Когда система, эволюционируя, достигает точки бифуркации, детерминистическое (т. е. осуществляемое посредством апелляции к универсальным динамическим законам. — М. М.) описание становится непригодным... Переход через бифуркацию — такой же случайный процесс, как бросание монеты", в силу чего "в этом случае... возможно только статистическое описание" (Пригожин, Стенгерс). — В исследу-емых синергетикой процессах так называемые необходимые и случай-ные факторы оказываются практи-чески одинаково значимыми, и специфика эволюционного процесса трактуется как определяемая их уникальными комбинациями. Так,

Г. Хакен констатирует, что именно "совместное действие стохастических и детерминированных "сил" ("случайность" и "необходимость") переводит систему из исходных состояний в новые, определяя при этом, какие именно новые конфигурации реализуются". Пригожин и Стенгерс отмечают, что "траектория, по которой эволюционирует систе-ма... характеризуется чередованием устойчивых областей, где доминируют детерминистические законы, и неустойчивых областей вблизи точек бифуркации, где перед системой открывается возможность выбора одного из нескольких вариантов будущего... Эта смесь необходимости и случайности и создает "историю" системы". (Разумеется, в рамках та-кого подхода для Пригожина "пред-ставляется очевидным, что с точки зрения идеала детерминизма само понятие истории лишено смысла", ибо признание того обстоятельства, что универсальный закон проявляет себя везде и всегда, фактически сни-мает саму постановку вопроса об эволюции описываемой посредством этого закона предметности.) При этом, однако, "ветвящиеся дороги эволюции ограничены" и пролегают "в рамках вполне определенного, детерминированного поля возможностей" (см. Возможность и действительность, Возможные миры). Таким образом, по формулировке Пригожина и Стенгерс, "далекие от мысли про-тивопоставлять случайность и необ-ходимость, мы считаем, что оба аспекта играют существенную роль в описании нелинейных сильно неравновесных систем". На основании этого на I конференции Немецкого Общества Сложных Систем был сделан вывод о фундированности синер-гетического подхода идеей "дуализма детерминистического и стохастического". — Реально речь идет именно о признании имманентности самоор-ганизационных динамик и их нелинейного характера. Так, оценивая переход современной науки к новому видению мира, позволяющему выйти за пределы классической тав-тологии, возводящей все возможные состояния объекта (мира) к исход-ным причинам и тем пресекающей перспективу аналитики процессов подлинного становления и подлин-ной новизны, синергетика отмечает, что "и на макроскопическом, и на микроскопическом уровнях естественные науки отказались от такой концепции объективной реальности, из которой следовала необходимость отказа от новизны и многообразия, во имя вечных и неизменных универсальных законов. Естественные науки избавились от слепой веры в рациональное как нечто замкнутое". (Интересно, что для автора во многом близкой синергетическим идеям нестабильности концепции катастроф Р. Тома характерна демонстрация радикально альтернативной позиции. Подтверждая свою эксплицитно сформулированную ориента- цию на образцы классического естествознания, он решительно отвергает саму идею случайности как, по его оценке, глубоко не научную, — аналогично тому, как Майкельсон и Мор- ли, чьи опыты во многом способствовали становлению неклассического типа рациональности, пытались экс-периментально обнаружить эфир уже после создания теории относительности.) Таким образом, нелинейный тип детерминизма становится фун-даментальным для синергетической парадигмы современного естество-знания, а ориентация на него — определяющей. Фактически то же самое можно сказать и о парадигме современного философского постмо-дернизма. Собственно, именно переход к нелинейному типу детерминизма (пусть не выраженный в столь же эксплицитной, как в естествознании, форме, но достаточно очевид-ный в содержательном плане) и характеризует постмодернистский тип философствования. Именно в отказе от детерминизма в его традиционном (линейном) истолковании и усматривает Лиотар критерий отличия "постмодернистской культуры" от предшествующей традиции: "Научное знание находится в поиске путей выхода из кризиса детерминизма". Согласно Лиотару, линейный «детерминизм есть гипотеза, на которой основывается легитимация через производительность: поскольку последняя определяется соотношением "на входе"/"на выходе", нужно предположить, что система, в которую вводится имеющееся "на входе", стабильна; что она функционирует по обычному "графику", нормальный режим и отклонения от которого можно установить, что позволяет достаточно точно предсказать "выход"». В противоположность этому, пост-модернистская философия фундирована той презумпцией, что закономерности, которым подчинена рассматриваемая ею предметность, принадлежат принципиально нели-нейному типу детерминизма. Про-цессуальное бытие подобного типа предметности моделируется постмо-дернизмом как автохтонное и спон-танное, "чистое и безмерное становление качеств изнутри", которое, как замечает Делёз, "угрожает по-рядку качественно-определенных тел". И в этом отношении постмодернизм однозначно отвергает то, что Д'ан называет "однолинейным функ-ционализмом". В силу этого центральной проблемой становится для философии постмодернизма пробле-ма новизны как источника подлинной множественности и, в равной мере, проблема множественности как условия подлинной новизны, что фун-дировано радикальным отказом от характерного для линейного детер-минизма преформизма. Так, Делёз видит своим предметом "...условия подлинного генезиса", в ходе которо- го возможна подлинная множественность подлинно новых состояний. Согласно программной для номадо- логического проекта формулировке Делёза и Гваттари, "поистине мало сказать "Да здравствует множественное!", ибо призыв этот трудно вы-полнить... Множественное нужно еще создать, не добавляя к нему внешние качества, а напротив, всего лишь на уровне тех качеств, которыми оно уже располагает". Например, применительно к феномену субъек-тивности Делёз моделирует механизм самоосуществления последней именно как альтернативный тради-ционному преформизму: "Не будучи ни индивидуальным, ни личным, сингулярности заведуют генезисом и индивидуальностей, и личностей; они распределяются в "потенциальном", которое не имеет ни вида Эго, ни вида "Я", но которое производит их, самоактуализируясь и самоосуществляясь, хотя фигуры этого са-моосуществления совсем не похожи на реализующееся потенциальное". Линейная версия детерминизма оце-нивается философией постмодернизма сугубо негативно: как в аспекте усмотрения в ее основании идеи пре-формизма, так и в аспекте идеи внешнего причинения (принудительного по отношению к трансформирующейся системе, которая в данном случае предстает как трансформируемая внешней силой, т. е. причиной). Так, в номадологии (см. Номадология) радикальной критике подвергается такая "несносная черта западного сознания", как интенция переносить чувства или поступки на внешние или трансцендентные объекты вместо того, чтобы оценить их с точки зрения внутренних качеств и ценности самих по себе" (Делёз). Традиционное или "символическое" (т. е. ус-матривающее за знаком наличие четко фиксированных десигната и денотата) сознание подвергается Р. Бартом критике за то, что "таит в себе не до конца изжитый детерминизм". Ана-логичным образом Р. Барт, в контексте противопоставления традиционной (в его терминологии — "университетской") и постмодернистской ("им-манентной") версий отношения к тексту ("критики"), оценивает отвергаемый постмодернизмом тип детерминизма следующим образом: «Чем вызвано... неприятие имма-нентности... ?... Возможно, дело в упорной приверженности к идеологии детерминизма, для которой произведение — "продукт" некоторой "причины", а внешние причины "причиннее всех других"». Важней-шим моментом постмодернистской интерпретации детерминизма является, таким образом, финальный отказ от идеи внешней причины. В метафорической системе постмодернизма это находит свое выражение в пара- дигмальных фигурах "смерти Авто-ра" как внешней причиняющей де-терминанты текста (см. "Смерть Автора") и "смерти Бога" как финальной и исчерпывающей внешней детерминанты (см. "Смерть Бога"), а также в отказе от идеи Отца в его традиционном психоаналитическом понимании (а именно в качестве внешнего и травмирующего детерминаци- онного фактора развития психики) и, соответственно в программной стратегия антиэдипизации бессознательного (см. Анти-Эдип, Шизоанализ, "Машины желания"). Так, противопоставляя "Произведение" как феномен классической традиции — "Тексту" как явлению сугубо пост-модернистскому, Р. Барт фиксирует критерии различения именно в рамках детерминационных особенностей. Согласно его формулировке, классической философией "прини-мается за аксиому обусловленность произведения действительностью (расой, позднее — Историей), следование произведений друг за другом, принадлежность каждого из них своему автору". Тем самым Р. Барт фактически фиксирует такие пара-метры линейного детерминизма, как преемственность, принудительная каузальность и эволюционность про-цесса. Иными словами (словами Р. Барта), в то время как "произведение отсылает к образу естественно... "развивающегося" организма", текст находится в ином, не эволюционном процессе трансформаций, и ключевой "метафорой" их может служить не линейная причинная це-почка, но — "сеть": "Если текст и распространяется, то в результате комбинирования и систематической организации компонентов". Предель-но значимой в контексте концепции Н. является также презумпция не- элиминируемой случайности, и столь же острой в связи с этим является постмодернистская критика классического типа рациональности, ус-матривающего в феномене случая продукт субъективной когнитивной недостаточности. — Согласно пост-модернистской оценке, если основанная на идее линейности классическая традиция пытается предотвратить самую идею случайной, непредсказуемой флуктуации, прерывающей линейность эволюции, "рассказывая", по словам Фуко, "о непрерывном развертывании идеальной необходи-мости", то постмодернизм экспли-цитно формулирует программную установку на переосмысление статуса случайности в детерминационном процессе. Как пишет Фуко, "не может быть сомнений в том, что... более уже невозможно устанавливать связи механической причинности или идеальной необходимости. Нужно согласиться на то, чтобы ввести непредсказуемую случайность в качестве категории при рассмотрении продуцирования событий". — С точки зрения Фуко, целью усилий современной культуры (и в первую очередь философии) должно стать создание "такой теории, которая позволила бы мыслить отношения между случаем и мыслью". Бланшо также отмечает, что "следовало бы не только попробовать вверить мысль случаю (что уже является редким даром), но самому ввериться единственной мысли, которая в принципиально едином мире, сместившем всякую случайность, опять решается выбросить кости в игре". Универсально используемая постмодернистскими авторами метафора игры (см. Игра) также несет смысловую нагрузку введения в содержание теории идеи случайной флуктуации. Лиотаром фактически осуществля-ется рефлексивная оценка этой метафоры именно в указанном ключе: "Вопрос заключается не в том, что представляет собой соперник ("природа"), а в том, в какие игры он играет. Эйнштейн отвергал мысль о том, что "Бог играет в кости". Тем не менее именно игра в кости позволяет установить "достаточные" статисти-ческие закономерности (в пику старому образу верховного Предопреде- лителя)". — Этот характерный для философии постмодернизма поворот фактически изоморфен повороту, осуществленному современной си-нергетикой: как пишет Пригожин, "для большинства основателей клас-сической науки (и даже Эйнштейна) наука была попыткой выйти за рамки мира наблюдаемого, достичь вневременного мира высшей рациональности — мира Спинозы. Но может быть, существует более тонкая форма реальности, схватывающая законы и игры (подчеркнуто мною. — М. М.), время и вечность". В рамках обрисованного понимания детерми-национных зависимостей, разумеет-ся, не может быть конституирована идея возможности однозначного прогноза относительно будущих состояний системы, исходя из наличного ее состояния. Собственно, уже в предшествующий постмодернизму период развития неклассической философии были высказаны идеи о фундаментальной сопряженности между собой феноменов аутокреа- тивности объекта и его ускользания от прогноза, построенного на основе предполагаемой линейности и, соот-ветственно, однонаправленности процесса его функционирования. Так, применительно к феномену "хюбрис" (см. Хюбрис) Аренд отмечает его связь "безграничной продуктивности" и "неотъемлемой от него непредсказуемости": данная непредсказуемость "есть не просто вопрос неспособности предвидеть все логические последствия какого либо акта" ("в этом случае электронный компьютер был бы способен предсказывать будущее"), но лежит в самой основе самоорганизации hybris. Аналогично поворот от модернистской философской программы (см. Модернизм) к постмодернизму ознаменован известным тезисом Э. Ионеско: "И весь мир предстал... в необычном свете — возможно, в истинном своем свете — как лежащий за пределами истолкований и произ-вольной причинности". В рамках классического постмодернизма данная идея становится одной из фундаментальных. Так, например, Р. Барт, последовательно проводя идею нели-нейности, фиксирует применительно к тексту то обстоятельство, что возможные семантические версии его прочтения (варианты означивания) как "игра письма" являются принципиально непредсказуемыми, т. е., по Р. Барту, "текст не следует понимать как нечто исчислимое". Постмодернистская идея трансгрессии также основана на идее невоз-можности не только предсказать, но даже выразить в наличном языке феномен перехода к тому, что не де-терминировано (линейно не причинено) наличным бытием и в рамках последнего мыслится как "невозможное" (см. Невозможность). В це-лом, как фиксируют Лиотар и Ж.- Л. Тибо, "релятивизм" в результатах познания не должен считаться кри-терием неадекватности примененной когнитивной стратегии, ибо является выражением "самой реальности", основанной на экстремальном "реля-тивизме как норме". Вместе с тем постмодернизм далек от тотального отрицания линейной версии детер-минизма, — речь идет лишь о лишении его статуса тотальности. Подобно тому как синергетика усматривает возможность линейных участков внутри общего нелинейного процесса, точно так же и постмодернизм до-пускает линейность как частный (экстремальный) случай и, соответ-ственно, аспект нелинейности. Так, в терминологии Деррида это формулируется следующим образом: "Суверенность не уклоняется от диа-лектики. Отсюда, не упраздняя ди-намического синтеза, она вписывает его в жертвование смыслом, отводя ему там особую роль". Аналогично и концепция нонсенса Делёза (см. Нонсенс) открыта для интерпретации в свете сформулированной синергетикой модели соотношения так на-зываемых "детерминистических" и "индетерминистических" участков самоорганизационного процесса. — Оформляющиеся модификации со-бытийности не позволяют рассмат-ривать конкретную конфигурацию событий, наделяемых в рамках этой конфигурации определенным смыслом, в качестве результата предшествующих состояний событийности и их трансформаций: с точки зрения прежнего смысла становящаяся конфигурация смысла вообще не имеет, лишена оснований и воспринимается как нонсенс. В этом плане смысл и нонсенс как две различные, но равно необходимые грани бытия соотносятся, по Делёзу, таким же образом, как линейные и нелинейные "участки процесса" у Пригожина, т. е. взаимно исключая ("не-со-возможные серии событий" в "Логике смысла") и одновременно дополняя (входя в "со-присутствие") друг друга, (см. Событийность). Однако в целом классический идеал необходимости, царящей в разумно (упорядоченно) организованном мире, сменяется идеалом царящей в хаотическом мире случайности, — и философия постмодернизма выступает тем кон-цептуальным полем, где эта смена идеалов находит свое выражение. Таким образом, современная культурная ситуация может расцениваться как транзитивная с точки зрения осуществляющегося в ней перехода от линейных представлений о детер- минационных отношениях — к не-линейным; данный переход обнаруживает себя как в естественно-научной, так и в гуманитарной проекциях, — синергетика и постмодернизм являются наиболее последовательными выразителями этого перехода, соот-ветственно, в сферах науки и философии. Обобщая установки современной философии и современного естествознания, можно утверждать, что, в отличие от парадигмы линейного детерминизма, характерной для предшествующей стадии развития культуры, парадигма детерминизма нелинейного типа опирается на следующие презумпции: 1) процесс развития мыслится не в качестве преемственно последовательного перехода от одной стадии (состояния) системы к другой, а как непредсказуемая смена состояний системы, каждое из которых не является ни следствием по отношению к предше-ствующему, ни причиной по отношению к последующему состоянию: в естествознании — идея бифуркационных переходов (см. Синергетика); в философии — идея ветвления событийных серий, концепция "слова- бумажника" (см. Событийность, "Слова-бумажники"); 2) нелинейная динамика не позволяет интерпрети-ровать то или иное состояние системы как результат прогресса или регресса ее исходного состояния, что означает отказ от идеи филиации и невозможность трактовки процесса в качестве эволюционного: понимание исходного состояния системы в качестве хаотической "среды" — в естествознании; презумпция "пустого знака", "тела без органов", нео- бузданности-"хюбрис" как исходного состояния рассматриваемой пред-метности — в современной философии (см. Пустой знак, Тело без органов, Хюбрис); 3) нелинейный тип детерминизма не предполагает фиксации внешнего по отношению к рассматриваемой системе объекта в ка-честве причины ее трансформаций, что означает отказ от идеи принудительной каузальности и интерпретацию трансформационного процесса как самоорганизационного; 4) претерпевающий трансформацию объект рассматривается как открытая система — в противоположность выделяемым линейным детерминизмом изолированным причинно-следственным цепочкам: в естествознании — презумпция энергообмена системы со средой; в постмодернистской фи-лософии — презумпция интертекстуальности, трактовка "складки" как складывания внешнего, концепция поверхности, ризомы и др. (см. Ин-тертекстуальность, Номадология, Ризома, Складка, Складывание);

фактор случайности, мыслимый в рамках линейного детерминизма в качестве внешней по отношению к рассматриваемому процессу помехи, которой можно пренебречь без ощутимых гносеологических потерь, переосмысливается и обретает статус фундаментального в механизме осуществления детерминации нели-нейного типа: в естествознании — идея флуктуации параметров системы; в постмодернизме — идеи "вдруг-события", игрового "броска" и т. п. (см. Событийность, Эон); нелинейность процесса исключает возможность любого невероятностного прогноза относительно будущих состояний системы (в науке — пре-зумпция вероятностного характера прогноза; в философии постмодернизма — фундаментальная фигура трансгрессии как перехода к "невоз-можному" с точки зрения наличного состояния, концепции "нонсенса" и "абсурда" как смыслов, выходящих за пределы линейной логики и др. (см. Абсурд, Нонсенс, Невоз-можность, Трансгрессия). Незавер-шенная процессуальность ныне (не-посредственно в present continue) осуществляющегося перехода к нелинейной трактовке детерминизма обусловливает то обстоятельство, что используемые как естествознанием, так и философией постмодернизма понятийные средства для фиксации этого перехода еще находятся в стадии своего становления, в силу чего обнаруживают себя такие феномены, как: а) наличие ряда параллельных понятийных систем для фиксации феномена нелинейности: например, текстологический и социоисторичес- кий в постмодернизме, распадаю-щийся каждый, в свою очередь, на несколько авторских понятийных версий: бартовскую, делёзовскую и т. п., — при очевидной интенции к унификации и синтезу за счет взаимной адаптации терминологии (в этом отношении показательна судьба термина Кристевой "озна-чивание" или термина "диспозитив" у Фуко); б) использование метафорических смыслообразов для передачи идеи отсутствия внешней по отно-шению к трансформирующейся системе причины: общая постмодернистская презумпция "смерти Бога", переориентация с идеи Эдипа как патерналистской детерминанты бес-сознательного извне к презумпции "Анти-Эдипа" в шизоанализе, анало-гичная ей идея "сиротства смысла" в текстологии и т. п. (см. Анти- Эдип, "Смерть Бога"); в) негативное отношение к самому термину "детер-минизм", сопрягаемому как синер-гетикой, так и постмодернизмом с линейным типом детерминационной связи; тяготение постмодернизма к "волюнтаристской" и "революцион- ной" терминологии или отказ синер-гетики от данного термина вообще; содержательно конституируя новый тип детерминизма, теоретики синер-гетической концепции двигаются вне философской категориальной традиции, и, соответственно, исполь-зуемая ими терминология не всегда изоморфно совместима с понятийными средствами философии, посколь-ку Пригожин и другие классики си-нергетики жестко идентифицируют сам термин "детерминизм" с причин-ностью классического (линейного) типа и, отвергая идею принудительной каузальности, отказываются и от самого термина "детерминизм": "идея нестабильности... теоретически потеснила детерминизм", "сегодняш-няя наука... не сводима к детерми-низму" и т. п. В силу этого в работах теоретиков синергетики идет речь о переходе от "детерминизма" к "ин-детерминизму", о наличии "детер- минационных" участков (плато) в общем течении "индетерминацион- ного" процесса и т. п. — между тем содержательно за термином "инде-терминизм" стоит в данном случае не отказ от самой идеи детерминации, но столь радикальный пересмотр ее содержания, который инспирирует и указанное дистанцирование от термина, вызывающее привычные и в данном случае нежелательные куль-турные коннотации (в рамках российской синергетической школы термин "детерминизм", сохраняя близость к философской традиции, сохраняет и свой статус, — разуме-ется, при соответствующем обога-щении содержания: по оценке Е. Н. Князевой и С. П. Курдюмова, новое мировидение задает "новый образ детерминизма", "иной тип" его, — конституирует "в некотором смысле высший тип детерминизма — детерминизм с пониманием не-однозначности будущего"). В целом становление парадигмы детерминизма нелинейного типа инспириру-ет — как в естествознании, так и в философии — радикальную критику метафизики как фундированной презумпцией логоцентризма: отказ от тотального дедукционизма мета-физических систем в современном естествознании, эксплицитное сопря-жение метафизики с идеей линей-ности и стратегии "логотомии" — в постмодернистской философии (см. Логотомия, Логомахия, Онто- тео-телео-фал ло-фоно-логоцент-ризм, Логоцентризм, Метафизика, Метафизика отсутствия). (См. также Детерминизм, Необходимость и случайность.)

М. А. Можейко

<< | >>
Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме НЕОБХОДИМОСТЬ и СЛУЧАЙ-НОСТЬ:

  1. 2. Окно за окно, квартира за квартиру (Практические рекомендации по обмену квартир и домов как при их равной стоимости, так и в случае необходимости доплаты; особенности совершения нескольких сделок одновременно при сложных обменах и расселении
  2. ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ГРАМОТ-НОСТЬ
  3. 20.1. Сущ-ность и классификация налогов
  4. СОБОРНОСТЬ, или кафолич- ность (от греч. katholikos — всеобщий
  5. ГЛАВА 18. ПРИРОДООХРАНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬ-НОСТЬ ПРЕДПРИЯТИЯ
  6. §4. УБИЙСТВО, СОВЕРШЕННОЕ ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ ЛИБО ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ МЕР, НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ЗАДЕРЖАНИЯ ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ (СТ. 108 УК). § 5. ПРИЧИНЕНИЕ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ (СТ. 109 УК)
  7. § 4. ПРИЧИНЕНИЕ ТЯЖКОГО ИЛИ СРЕДНЕЙ ТЯЖЕСТИ ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ ПРЕДЕЛОВ НЕОБХОДИМОЙ ОБОРОНЫ ЛИБО ПРИ ПРЕВЫШЕНИИ МЕР, НЕОБХОДИМЫХ ДЛЯ ЗАДЕРЖАНИЯ ЛИЦА, СОВЕРШИВШЕГО ПРЕСТУПЛЕНИЕ (СТ. 114 УК)
  8. НЕОБХОДИМОСТЬ И СЛУЧАЙНОСТЬ
  9. 1.8. Другие случаи увольнения
  10. 24. Страхование от несчастных случаев
  11. На все случаи жизни
  12. ПОИСК РАБОТЫ - ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
  13. 8. Случаи отказа в страховой выплате
  14. 14-8. Случай, требующий координации политики
  15. 2.1. Случаи проведения обязательной оценки