НОВОЯЗ
— термин, введенный в гуманитарный оборот Оруэллом в романе "1984" для обозначения де-терминированной тоталитарным об-ществом системы речи и языковых высказываний, способной жестко обусловливать (как в норме, так и в патологии) духовно-деятельност- ные алгоритмы целостной совокуп-ности поведенческих репертуаров людей.
По Оруэллу, Н., обслуживающий "идеологию ангсоца", базиру-ется на постулатах, согласно которым: "правоверность — состояние бессознательное"; "двоемыслие... есть непрерывная цепь побед над собст-венной памятью и... покорение дей-ствительности"; "разрушение языка" нужно для того, чтобы "стала не-возможной мысль"; речь должна быть "минимально завязана на сознание". Эмпирической основой идеи Н. явились для Оруэлла новации вербаль- но-словесных практик идеолого- пропагандистских машин фашизма в Германии ("Гитлеры и Сталины считают убийство необходимым, но они отнюдь не рекламируют своего бессердечия и поэтому называют убийство исключительно "ликвида-цией", или "элиминацией", или еще чем-нибудь в этом роде"), и больше-визма в СССР (см. "Толковый словарь языка совдепии" — СПб., 1998), а также процессы деградации речи в английской печати 1930— 1940-х (например, издание в 1934 британским Ортологическим инсти-тутом словаря сокращенного анг-лийского языка — "System of Basic English" объемом 850 слов). Согласно версии "1984", целью Н. являлось обеспечение "знаковыми средствами мировоззрения и мыслительной дея-тельности приверженцев ангсоца", сделав "невозможными любые иные течения мысли". Лексика Н. была призвана "точно и весьма тонко" вы-разить любое дозволенное значение, нужное члену партии, а кроме того, отсечь все остальные значения, равно как и возможности прийти к ним окольными путями. Неортодоксия общеабстрактного порядка станови-лась таким образом невыразима и не- формулируема: духовные ереси как таковые становились уделом лишь одномерно духовно организованных индивидов — пролетариата (по Оруэллу, "сверхпримитивных" "про- лов"). — Ср. процедуры "ликбеза" как языковую политику подчинения естественного языка тоталитарно универсализируемому сознанию (случай когда знание может быть ниже незнания). Главными инструментами Н., призванными обеспечивать достижение его функциональных це-лей ("предельного сужения горизон-тов мысли"), согласно концепции "1984", выступали процедуры возможно широкого использования скользких эвфемизмов и затасканных идиом, эксплуатация понятий, не имеющих предметного значения ("измов"), обилие аббревиатур. (Так, например, атрибутом Н. выступают "слова-цепи" — известный признак по-литического языка первой четверти 20 в.: если словоформа "Коммунистический Интернационал" предпо-лагает, по Оруэллу, ассоциативный ряд образов "всемирного человечес-кого братства", "баррикад", "красных флагов", личности Маркса и идеалов Парижской коммуны, то слово "Ко-минтерн" необходимо вызывает аналогии с крепко спаянной организацией и жесткой системой идейно-полити-ческих доктрин.) Искусственно ини-циировались процессы ликвидации неортодоксальных и побочных смыслов слов (по Оруэллу, в границах Н. слово "свободный" могло означать лишь такие феномены повседневности, как "свободные сапоги" или "сво-бодный туалет", — иные значения не могли даже предполагаться). По схеме "1984", компонентами Н. являются словари "А", "В" и "С". Словарь "А" объемлет обороты повседневной жизни и предполагает: минимиза-цию синонимов, для фиксации озна-чаемых обязательно формулировалось одно четкое понятие; расширение "гнезд" (слов-генераторов новых сло-воформ) посредством умерщвления живых словесных корней — исполь-зования вместо этого, например, двух степеней сравнения прилагательных: "лучше" и "более лучше" (типичный оборот социалистической идеологии в СССР — "наращивание ускорения темпов развития"). Словарь "В" не со-держит ни одного политически нейт-рального слова, включает исключи-тельно новые составные слова (или "слова-ласки") для элиминации мак-симального числа терминов, несущих прежние значения (ср. у У. Шекспира: "Я умею высасывать меланхолию из песен, как ласочка высасывает яйца..."). Тем самым человеку навя-зывается определенная идеологическая позиция: понятия "свобода" и "равенство" оказались, по Оруэллу, полностью поглощены оборотом "мыс- лепреступление"; термины "рацио-нализм" и "объективность" — словом "старомыслие" и т. д. Словарь "С" включает исключительно узко-специализированные научные и тех-нические термины (общенаучный понятийный аппарат отсутствует, ибо полагается без остатка интег-рированным в ангсоц). Идея Н. выступила одной из весьма удачных форм фиксации типичного для циви-лизации социального механизма (см. Дискурс), в границах действия которого — то, что высказывается, оказывается детерминировано не столько лингвистическо-логическими процедурами, сколько специфическими средствами социокультурного плана (установленными в обществе нормами и правилами обусловливания и артикуляции речевых выска-зываний). (Ср. с идеей Ф. Бэкона о "призраках рынка", или подверженности людей общераспространенным заблуждениям, возникающим в силу дезориентирующего — связанного со штампами обыденного слово-употребления — воздействия семан-тики (слов) языка на человеческое мышление.) Именно с этой ипостасью понятия Н. оказалось связано обретение им статуса базового фило-софского означающего ряда универ-сальных духовных феноменов истории цивилизации, а также меты одной из ведущих социокультурных парадигм 20 в.А. А. Грицанов
НОЗИК (Nozick) Роберт (р. 1938) — американский философ. Профессор Гарвардского университета. Основ-ные сочинения: "Анархия, государ-ство и утопия" (1974), "Философ-ские объяснения" (завершена между 1974 и 1979, опубликована в 1981), "Оглядываясь на жизнь" (1989) и др. Убежденный оппонент обеих край-ностей современной политической философии: как социалистического консерватизма Ролса и модернизи-рованных марксистских учений о справедливом государстве, так и анар-хистского отрицания государственно-правового регулирования. По мысли Н., общество суть результат свободных обменов между людьми. Легитимные правовые и норматив-ные рамки могут обусловливаться только естественными индивидуальными правами индивидов (в первую очередь на свободу и равенство): "У индивидов есть права; есть нечто такое, чего не может сделать ни один человек и ни одна группа людей, не нарушив прав других.
Эти права настолько важны, что возникает проблема: может ли государство и его функционеры вообще на что-то влиять". Государство отсюда — спонтанно рождающийся организм, итог ак-тов обмена и взаимной передачи компетенций, проходящее в своей эволюции три этапа: союз ради защиты, союз защиты-господства и уль-траминимальное государство. Соглас-но Н., государство, с одной стороны, отнюдь не имеет права требовать от индивидов, живущих на соответствующей территории, исполнения чего бы то ни было (вплоть до налогов и воинской повинности); с другой — граждане не должны иметь никаких претензий на льготы и социальные гарантии. (Полемизируя с теорией справедливости Ролса, Н. отказы-вался полагать всевозможные блага даром богов. По его мнению, "собст-венность личности оправдана, если установлены права на нее посредст-вом принципов справедливости в приобретении, передаче и ректифи-кации (исправлении) от возможной несправедливости".) Государству поз-волительно вмешиваться во взаимо-отношения людей лишь в том случае, когда нарушаются чьи-то естествен-ные свободы, либо при абсолютно до-бровольном перераспределении оп-ределенных функций: возникая на рынке индивидуальных соревнова-ний, власть, по Н., всего лишь га-рант основных прав человека. Так, по его версии, "ультраминимальное государство удерживает монополию на любое применение силы, исключая случаи необходимой и немедлен-ной самозащиты, увольнение прови-нившихся и другие подобные случаи". Как утверждал Н., право на моно-польную защиту от насилия приоб-ретают лишь лица, заключившие с государством соответствующий договор. Поэтому в условиях "минимального" государства налоги выплачива-ют все, ибо всем гарантируется право на защиту. Стремясь гносеологически и онтологически обосновать свою политико-философскую концепцию, Н. разработал ряд требований к философствованию как таковому. "Старые вопросы, — писал Н. в "Фи-лософских объяснениях", — способ-ствовали появлению на свет этой книги. Имеет ли жизнь смысл? Су-ществуют ли объективные этические истины? Свободна ли наша воля? Какова природа нашей самости? Даны ли неизменные пределы нашему пониманию?" Позже ("Оглядываясь на жизнь") Н. формулирует новые проблемы: "Почему недостаточно быть просто счастливым? Что значит быть бессмертным? Передаваемы ли блага по наследству? Насколько ценна тео-рия озарения? Много ли мы потеряем, отказавшись от эмоций? В каком смысле жертва на кресте изменила человечество? Что мы теряем, когда думаем только о богатстве и власти? Как объясняет себе религиозный человек зло и почему Бог его допуска-ет? Что есть особенного в том, как страстная любовь меняет личность? Что такое мудрость и почему философы так стремятся к любви? Что неизбежного в расхождении между идеалами и фактами? Может ли одно быть реальнее другого и можем ли мы сами стать более реальными?". В "снятом" виде Н. интересовали проблемы: как возможны некоторые вещи? как возможно знание? как возможны объективные этические истины? По его мысли, цель филосо-фии заключается в выработке таких позиций и максим, которые способны предохранить нашу систему этических и поведенческих предпочтений от негативных внешних деструкций. (По мысли Н., понятие "настоящее" весьма перспективно для философствования: постижение же этого "на-стоящего" осуществимо через опыт медитативного типа.) Н. противопоставляет неизбывно очаровательный Парфенон — "архетип классической эстетики" — узкой и очень высокой кирпичной башне традиционалист-ского философствования, стремящегося дедуцировать глобальное видение мира из нескольких метафизических принципов. "Объяснение", по Н., призвано прежде всего "стимулировать" читателя к альтернативным способам мышления, но не подтал-кивать его к определенным выводам. (Целью книги "Оглядываясь на жизнь" выступила критика "прину-дительной силы" аргументации как логического жанра; "объяснение", по Н., призвано было противостоять репрессивному потенциалу класси-ческой логики.) Четко осознавая, что его модель "минимального" и "ульт-раминимального" государства суть не более чем очередная утопия, Н. предлагал поразмыслить о том, сколько взаимоисключающих вариантов мыслимых утопий сочинили "...Витгенштейн, Бертран Рассел, Томас Мертон, Йоги Берра, Аллен Гинзбург, Гэрри Вольфсон, Торо, Кэ- зи Стенгель... Пикассо, Мозе, Эйн-штейн, Хай Хеффнер, Сократ, Генри Форд, Ленни Брюс... Будда, Фрэнк Синатра, Колумб, Фрейд, барон Ротшильд, Тэд Вильяме, Томас Эдисон, Петр Кропоткин, вы и ваши родители". Именно "ультраминимальное" государство, по Н., предоставляет каждому индивиду или группе индивидов абсолютное право на выбор собственного пути и полную свободу в реализации своих утопических чаяний.А. А. Грицанов
Еще по теме НОВОЯЗ:
- АНТИУТОПИЯ
- ОРТОДОКСИЯ (лат. ortos - правильный, doxa - мнение
- ОРТОДОКСИЯ
- АБСУРД
- АВАТАРА
- СВЕРХ-Я
- Авторы статей
- ПИФАГОРЕИЗМ
- § 3. Субъекты финансового права
- § 4. Защита прав субъектов финансового права
- § 5. Гарантии защиты и восстановления нарушенных прав субъектов финансового права
- § 5. Финансовое право и финансовая политика государства
- Глава 4. Финансово-правовые нормы и финансовые правоотношения
- § 1. Общая характеристика и виды финансово-правовых норм