РАСОВО-АНТРОПОЛОГИЧЕС-КАЯ ШКОЛА
— разновидность био-логического направления в социоло-гии второй половины 19 — начала 20 в. Основателем школы является французский социолог Ж. Гобино. Основным трудом Гобино, в котором были заложены теоретические направления Р.-А.
Ш. явилась книга "О нера-венстве человеческих рас" (1839— 1840). В этой работе Гобино сделал попытку обосновать необходимость существования господствующей в обществе элиты и выдвинул теорию, согласно которой неравенство, связанное с расовыми различиями, и вытекающая из него борьба рас являются главной движущей силой 850 Распредмечиваниеразвития народов и общества. По мнению Гобино, наиболее способной к культурному развитию является белая раса, и особенно ее германская ветвь, что и определяет ее ведущую роль по отношению к другим расам. Гобино отмечал, что, стремясь к рас-ширению своего влияния, белая раса постепенно смешивается с предста-вителями других рас, а это оказывает негативное влияние на ее способ-ности и культуру. Гобино вошел в историю науки как ученый, выдвинув-ший первую расистскую концепцию.
Другими известными представителями Р.-А. Ш. являются Ж. Лапуж (Франция), X. Чемберлен и Ф. Галь- тон (Великобритания), Л. Вольтман и О. Аммон (Германия) и др. Чем-берлен в своих работах призывал к возрождению "арийского духа" и явился одним из главных предшественников идеологии немецкого фашизма. Аммон и Лапуж явились основопо-ложниками такой ветви Р.-А. Ш., как антропосоциология, сделав по-пытку установить и научно обосно-вать универсальную связь между классовой принадлежностью и неко-торыми размерами головы человека. Несмотря на различное содержание исследований, относящихся к Р.- А. Ш., можно выделить общие чер-ты и положения этого направления в социологии. Это представление о том, что культура и социальная жизнь являются в первую очередь результатом воздействия расово-ант- ропологических факторов: отрицание существования равенства рас; деление рас на "высшие" и "низ-шие"; интерпретация общественного развития и социального поведения людей в понятиях биологической на-следственности и борьбы "высших" и "низших" рас; оценка смешения рас как негативного явления с точки зрения социального и культурного развития общества. Концепции Р.- А. Ш. оказали сильное влияние на развитие концепций расизма, пропо-ведующего физическую и психоло-гическую неполноценность некоторых человеческих рас, исконное разделение людей на полноценные и неполноценные расы, определяющие влияние расовых различий на историю и культуру общества. Хотя идеи Р.-А. Ш. и подвергаются резкой критике, отдельные ее положе-ния еще оказывают влияние на ин-терпретацию данных антропологии, этнопсихологии и других наук, изу-чающих специфику расовой культуры современного общества. 'Е. А. Кечина
РАСПРЕДМЕЧИВАНИЕ — см. ОП-РЕДМЕЧИВАНИЕ и РАСПРЕДМЕ-ЧИВАНИЕ.
РАССЕЛ (Russel) Бертран (1872 — 1970), лорд, внук премьер-министра Великобритании Джона Рассела, — британский философ, логик, матема-тик, социолог, общественный деятель. Крестный сын Милля. Окончил с отличием кембриджский колледж Святой Троицы. Лауреат ордена "За заслуги" Соединенного королевства (1949). Нобелевская премия по лите-ратуре (1950). Главные произведе-ния: "Опыт обоснования геометрии" (1898), "Критическое исследование философии Лейбница" (1900), "Прин-ципы математики" (1903), "О исто-рии" (1904), "Философские очерки" (1910), "Философия Уильяма Джеймса" (1910), "Проблемы философии" (1912), "Сущность религии" (1912), "Научный метод в философии" (1914), "Наше познание внешнего мира как поле действия научного метода в фи-лософии" (1914), "Философия Бергсо-на" (1914), "Принципы социальной реконструкции" (1916), "Религия и церковь" (1916), "Введение к матема-тической философии" (1918), "Фило-софия логического атомизма" (1918), "Мистицизм и логика" (1918), "По-литические идеалы" (1918), "Наука и искусство при социализме" (1919), "Практика и теория большевизма" (1920), "Анализ духа" (1921), "Пер-спективы индустриальной цивили-зации" (1923), "Анализ мышления" (1924), "Анализ материи" (1927), "Свобода и организация" (1934), "Вос-питание и цивилизация" (1934), "Ле-гитимность против индустриализма" (1934), "Власть" (1938), "Философия Дьюи" (1939), "Философия Сантая- ны" (1940), "Исследование значения и истины" (1940), "Философия истории Гегеля" (1941), "История западной философии и ее связь с политическими и социальными обстоятельствами от ранних времен до настоящих дней" (1945), "Человеческое позна-ние, его сфера и границы" (1948), "Власть и личность" (1949), "Влияние науки на общество" (1951), "Людвиг Витгенштейн" (1951), "Пружины человеческой деятельности" (1952), "Введение в математическую фило-софию" (1953), "Словарь но вопро-сам теории познания, материи и морали" (1953), "Джон Стюарт Милль" (1955), "Логика и знание" (1956), "Мистицизм и логика" (1957), "Надежды в изменяющемся мире" (1957), "Мудрость Запада.
Историческое обозрение западной философии в ее социальных и политических систе-мах" (1959), "Мое философское раз-витие" (1959), "Здравый смысл и ядерная война" (1960), "Автобиография" (1962), "Победа без оружия" (1963) и др. Согласно версии Р., история философии суть история ори-гинальных концепций выдающихся мыслителей, это некая анархическая совокупность философских систем, любая из которых репродуцирует присущее конкретной исторической эпохе "чувство жизни", не подле-жащее каким-либо оценкам. Фи-лософствование посему есть субъек-тивированное выявление смысла той жизненной ситуации, из которой и вырастает соответствующее фило-софское направление. По Р., зачастую философ творил сугубо свою, ак- центированно автономную от окру-жающего мира, интеллектуальную Вселенную, говорить о какой-либо общественной обусловленности ко-торой бессмысленно. (Ср. мнение Д. Уисдома об истории философии как "нелепой веренице невротических параксизмов".) Плюрализм как фйлософско-исторический принцип — несущая конструкция всех (кстати, подчеркнуто европоцентрированных) историко-философских творений Р. В области собственной философии Р. проделал сложную эволюцию, которую сам он определил как переход от платоновской интерпретации пифа-гореизма к юмизму. По сути, точка зрения Р. на философию может быть сведена к мысли о том, что философ-ские изыски, осуществляемые вне контекста наличного научного знания, бесплодны. Философское вооб-ражение необходимо должно быть сопряжено с массивом понятий науки: собственную концепцию Р. в 1959 осмысливал как итог исследований в русле психологии, математической логики, физиологии и физики. По Р., изучение логики стало главным в изучении философии: она дает метод исследования философии подобно тому, как математика дает метод фи-зике. Согласно воззрениям Р., по-скольку возрождение логики поставило язык на центральное место в философии, "каждая философская проблема, подвергнутая необходи-мому анализу и очип|ьнию, обнару-живает либо то, что она на самом деле вовсе не является философской, либо то, что она является... логичес-кой". Этот вывод Р., фундированный его многолетними раздумьями о ме-тафизическом смысле "оснований математики", означал придание фи-лософии статуса логики науки или — как было уточнено впоследствии — статуса средства логического анализа и постижения всех форм дискурса. Начальный фазис процесса станов-ления Р. как мыслителя, совершив-шего в определенном плане подлинно революционный переворот в фило-софской проблематике 20 в., право-мерно связывать с его знакомством с инструментарием математической логики Пеано. "Логический атомизм" Р. фундировался на логике матема-тических исчислений и подходах эмпиризма радикального толка. Описывая стандартизированные формы корректного мышления, логика, по мнению Р., проясняет процесс транс-формации атомарных мыслительных посылок ("логических атомов", описывающих некие факты, фикси-рующих некие качества и постули-рующих некие взаимосвязи) в ком-плексные. В статье "Об обозначении" (1905) Р. исследует обозначающие выражения, адресующие высказы-вания к предметам, гарантируют связь языка и реальности, а также информативный, предметный харак-тер коммуникации. Одновременно, по Р., употребление пропозиций, не всегда соответствующих объектам, ведет к "реализму" Платонов- ского типа. С точки зрения Р., возможны случаи: неадекватность внешней языковой формы обознающих выражений их реальному статусу в языке; неверность анализа предло-жения, содержащего обозначающие фразы, и т. д. По схеме Р., помещение пропозициональной функции в центр соответствующего логичес-кого анализа элиминирует эти слож-ности: обозначенное выражение ана-лизируется постольку, поскольку оно наделяется значением в составе определенного высказывания. Трак-туя описательные выражения, Р. преодолевает геогегельянский реа-лизм и идею "несуществующих сущ-ностей" Мейнонга. Р. разводит се-мантические характеристики имен собственных и описаний, подразде-ляя их на определенные и неопре-деленные описания, определенные описания и собственные имена, ввиду того что они имеют различную логико-семантическую природу и по-раз-ному обозначают объект. Подлинное имя, по Р., отсылает к конкретному носителю имени; описания же, не являясь обозначающими выражениями, не могут находиться в соответ-ствии с каким-либо носителем. Р. акцентировал нетождественность имен и описаний, ибо последние обознача-ют признаки в абстракции, сущест-вуют только в предложении в целом и выступают "усеченными" символа-ми. Имена же, с точки зрения Р., значимы сами по себе и не нуждают-ся в сопряженных с ними контекс-тах. Описание объектов, согласно Р., отнюдь не предполагает их сущест-вования. В центре внимания Р. по-стоянно находились проблемы интел-лектуальных пределов эмпиризма и вопросы доминирующих ценностей процесса познания. Признавая, что эмпиризм — всего лишь наиболее приемлемая парадигма из ком-плекса в целом неадекватных моделей миропостижения, Р. непрестанно подчеркивал, что пафос теоретических реконструкций массива того, что принято обозначать как "слова", заключается в осмыслении того, что "от них отлично". Предметом фило-софии выступает, таким образом, логический анализ наук с целью об-наружения конечных структур их материала в виде атомарных фактов, образующих элементарные предло-жения. Логический атомизм призван создать на базе атомарных фактов научную картину мироустроения, сопряженную с логически совершен-ным, идеальным языком. После крат-ковременного увлечения неогегель-янством в его английской версии Р. перешел к платоновскому варианту идеализма, а затем под влиянием Дж. Мура и Уайтхеда — к неореа-лизму. В 1920—1930-х, сблизив-шись с неопозитивизмом, Р. признавал реальность лишь "чувственных данных", трактуемых в духе концепции "нейтрального монизма", согласно которой истолковывал понятия "дух" и "материя" как логические конструкции из "чувственных дан-ных". "Нейтральный монизм" Р. предполагал, что в основании всего сущего лежит не материя, а "нейт-ральный материал", в котором материя стала больше похожа на разум, разум же стал больше похож на материю. Элементы "нейтрального материала" — "нейтральные единства" — организуются (согласно "раз-личным типам отношений") разны-ми путями, выступая в одних случаях предметом физики, в других — пред-метом психологии. (По Р., чувствен-ные данные различных предметов и являют собой "дух" наблюдателя, чувственные же данные предмета или явления, наблюдаемые множе-ством людей, демонстрируют недо-казуемую реальность материального мира). В период 1940—1950-х Р. обращается к идеям Юма: он допускает существование "фактов", неза-висимых от субъекта чувственных констелляций (ранее названных им "сенсибилиями"), которые, в отличие от элементов "опыта", объектив-ны, но объективность их основана лишь на вере в бытие внешнего мира. Философской эволюции Р. соот-ветствовали изменения в содержа-нии проводившейся им широкой программы приложения средств ма-тематической логики к теоретико- познавательным исследованиям. На неореалистском и неопозитивистском этапах эволюции Р. эта программа вела к растворению теории познания в логическом анализе, но в дальней-шем Р. вновь признавал самостоя-тельное значение философских про-блем, существующих на "ничейной земле" между повседневным опытом, наукой и религией.(Р.была присуща убежденность в значимости эм-пиризма как основания гносеологии вкупе с тезисом о том, что логика яв-ляется сущностью философии). Кон-цепция "знания-знакомства" у Р. предполагала принятие версии о том, что чувственные данные и универса-лии даются познающему субъекту непосредственно в опыте. Объекты же, постигаемые индивидом в границах опыта, выступают у Р. также и в ипостаси определенных онтоло-гических единиц. Проблема транс-формации индивидуального опыта познающего субъекта в элемент об-щезначимого, универсального есте-ственно-научного знания решалась Р. в контексте идеи об особой важности "принципов недемонстративного вывода" как неявных, завуалиро-ванных элементов структуры такого знания. Большое место в его трудах занимала разработка философских вопросов математики. Открытый Р. один из парадоксов теории множест-ва (так называемый парадокс Р.) привел его к построению оригинального варианта аксиоматической теории множеств и к последующей попытке сведения математики к логике. В на-писанном в соавторстве с Уайтхедом трехтомном труде "Principia Mathe- matica" (1910, 1912, 1913) Р. систе-матизировал и развил дедуктивно- аксиоматическое построение логики в целях логического обоснования ма-тематики. Р.верил в то, что"вполне возможно создать такую математическую логику, которая не ведет к противоречиям". (Как и Фреге, Р. был убежден в объективном сущест-вовании математических объектов). По Р., вся чистая математика (в ее формалистической интерпретации) проистекает из чисто логических посылок и использует понятия, подда-ющиеся однозначному определению в логических терминах. В отличие от других дедуктивных дисциплин, математика опирается, согласно Р., исключительно на логические опре-деления. Слова языка, при помощи которых в повседневной жизни вы-ражаются логические отношения, замещаются, с точки зрения Р., фик-сированными символами. Такая ма-тематика — класс предложений, ут-верждающих формальные следования и содержащих в качестве констант только логические постоянные (ср. у Л. Кутюры: дедукции, осуществляемые "от логических определений по логическим принципам"). В собст-венно философском контексте эта версия Р. результировалась в реаби-литации эмпиризма и развенчании амбиций математики: математическое знание о мире трактовалось не как эмпирическое или априорное, а как "словесное знание". По мнению Р., абстрактные понятия и есть "наше знание о физическом мире". Рассматривая в качестве основного элемента мира "платоновские идеи" или "универсалии" с присущей им характеристикой "вневременного бытия", Р. утверждал: "Мир универ-салий может быть описан как мир бытия, неизменный, строгий, точный, увлекательный для математика, творца метафизических систем и для всех, возлюбивших совершен-ство больше жизни". Анализ пара-доксов теории множеств и логичес-кой семантики Р. связывал со своей теорией дескрипций. В общих чертах рассуждения Р. опровергли ряд значимых оснований логики классов Фреге. Сформулировав юмористический парафраз собственной логичес-кой антиномии: "Деревенский бра-добрей бреет всех, кто не бреется сам" (ср. античную версию "Критя-нин Эпименид говорит, что все критяне — лжецы"), Р. имел в виду сле-дующий парадокс: положим, что множество, не содержащее себя как элемент, есть нормальное множество (все вместе книги на столе не есть книга). Даже если все обычные мно-жества нормальны, нельзя исклю-чить, что существует множество не-нормальное. Например, множество всех множеств — тоже множество, хотя и ненормальное. Образуем мно-жество из всех нормальных мно-жеств (М) и спросим: нормально ли оно? Предположим, что М содержит само себя как элемент. Значит, оно нормально, и как нормальное мно- жество не может быть частью себя самого. Тогда предположим, что М не содержит само себя. Тогда оно по определению нормально, но вместе со всеми нормальными множествами это множество должно включать в себя М как элемент. Значит, М должно иметь в качестве элемента себя само. И в одном и в другом случае — противоречие. Согласно Р., лишь небрежности словоупотребления порождают логические антино-мии. Веруя в наличие уникального мира математических сущностей, Р. приложил значимые усилия в дело разработки системы нормативных предписаний лингвистического ха-рактера (взаимоувязывавших жестко заданным образом субъекты мира, с одной стороны, и предикаты, приписываемые им, — с другой) для элиминации антиномий из сферы интеллектуального творчества людей. (Согласно мнению Айера, теория описательных определений или "дескрипций" Р. выступила истори-чески первой попыткой применения математической логики к собственно философской проблематике, к гносео-логии, выступая также и средством концептуального анализа и логической конструкцией субъективно-идеа-листической теоретико-познаватель- ной установки.) Убежденность Р. в том, что объект познания — итог процесса логического конструирования, дополненная верным предполо-жением, согласно которому предмет познания всегда задан схематично — системой категорий, способствовала расширению пределов адекватного миру эмпиризма. Основанием для уверенности Р. в осуществимости этой программы выступила развер-нутая в "Основаниях математики" кванторная логика Пеано—Фреге. Полагая ее "сущностью философии", Р. ориентировался на "метафизическую экономию" во всех дисципли-нарных сферах. По Р., "объекты в пространстве и времени могут быть редуцированы к явлениям, а поло-жения в пространстве должны быть сконструированы из чувственных данных и т. д.". С точки зрения Б. Страуда, так выглядела "бритва Оккама" в версии Р.: анализируя любое предметное содержание, сле-дует вначале определить, какие сущности оно содержит несомненно, а затем выразить все в терминах этих сущностей. Логический анализ у Р. был ориентирован на выявление реальной логической формы предло-жений, истинных относительно ми-роустройства, а также исполняю-щих роль метода открытия формы фактов, придающих нашим утверж-дениям истинность. По мнению Р., традиционная метафизика (вследст-вие "плохой грамматики") использо-вала поверхностные грамматические структуры обращенных к читателю предложений: в итоге изначально отсутствовали достаточные основания адекватности соответствующих фактов реальному положению вещей. "Философская грамматика" Р., постигающая форму истинного пред-ложения вкупе с формами и элемен-тами, конституирующими действи-тельность, призвана была преодолеть эти затруднения. Философия в этом случае выглядела неразличимой с наукой. Предельные элементы ре-альности становились доступными в рамках процедур нюансированного логического анализа. Единственным подлинным Вопросом, по Р., оставался единственный: как существу-ют вещи или что же является истинным. На любом уровне общности, с помощью любой науки мы получаем фрагмент искомого ответа: задача логического анализа оказывается со-стоящей в том, чтобы определенно сообщить, какая именно компонента действительности придает этим ис-тинам истинность. Такой анализ и сообщает людям, что же существу-ет. Не имеет значения, по мнению Р., какой конкретно анализ — фило-софский либо логический — приво-дит нас к обладанию метафизической истиной. По социологическим взглядам Р. был близок к психоло-гизму: в основе исторического про-цесса и поведения людей, по Р., лежат их инстинкты и страсти. "Стремление к власти и любовь к ласти — главные мотивы происходя-щих изменений в обществе... только любовь к власти является причиной деятельности, которая важна для об-щественной сферы и дает возмож- • ность правильно истолковать антич-ную и новую историю". Р. утверждал, что из совокупности ряда факторов, определяющих исторические изме-нения, невозможно выделить главный и выявить объективные исто-рические законы. Данное мнение Р. основывалось на его убежденности в неприложимости индукции к про-цедурам обобщения значительной совокупности явлений. Хотя внешне кажется возможным получение уни-версальных суждений (гипотез и теорий) через организацию данных соответствующих экспериментов, заданных частными утверждениями, на деле же, ввиду бесконечного множества последних, это неосуще-ствимо. Р. подчеркивал, что "никогда не принимал какой-либо общей схемы исторического развития, подобно схеме Гегеля и Маркса". По Р., "диалектика — одна из самых причудливых фантазий, заимство-ванных Марксом у Гегеля". В этике и политике Р. придерживался пози-ции либерализма, выступал против теорий, проповедующих поглоще-ние личности государством. Он отри-цательно относился к христианству. Особенностью этической и общест-венно-политической позиции Р. явилась активная борьба против фашизма и большевизма ("Сцилла и Харибда, или Коммунизм и фашизм"), непри-миримость к войне, насильственным, агрессивным методам в международной политике, отсутствие страха перед социальными установлениями традиционалистского типа ("Брак и мораль", книга при жизни Р. пере-издавалась более 10 раз). Р. заключался под стражу (последний раз Р. оказался в тюрьме накануне собст-венного 90-летия), его несколько раз судили, лишили кафедры в City Col-lege в Нью-Йорке, философ был че-тырежды женат, но все эти жизненные испытания не усмирили его демистификаторский дух. Р. неодно-кратно подчеркивал обскурантизм и догматизм морали христианства ("Почему я не христианин?", 1927), собственную приверженность ценностям сексуального раскрепощения людей. Р. — один из инициаторов Пагуошского движения и соавтор "Манифеста Рассела — Эйнштейна" (1934). Рукописный архив Р. находится в университете Мак-Мастера (г. Гамильтон, Онтарио, Канада), где выпускается периодическое издание "Russel. The Journal of the Bertrand Russell Archives". В редакторских замечаниях к мемориальному сбор-нику "Бертран Рассел — философ века" (1967) отмечалось, что вклад Р. в математическую логику является наиболее значительным и фундамен-тальным со времен Аристотеля.А. А. Грицанов
Еще по теме РАСОВО-АНТРОПОЛОГИЧЕС-КАЯ ШКОЛА:
- РАСОВО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА
- ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕС-КАЯ ФОРМАЦИЯ
- Глава 37. ЭКОНОМИКА РАСОВЫХ И ПОЛОВЫХ ОТЛИЧИЙ
- КАППАДОКИЙСКАЯ ШКОЛА
- МЕГАРСКАЯ ШКОЛА
- ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА
- БАДЕНСКАЯ ШКОЛА
- МИЛЕТСКАЯ ШКОЛА
- ПИФАГОРЕЙСКАЯ ШКОЛА
- ЭАЕЙСКАЯ ШКОЛА
- 7.2. Школа
- 2.1 ШКОЛА ВКЛЮЧЕНИЯ
- Франкфуртская школа
- § 2. "Классическая школа"
- МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА