СКЛАДКА
(франц. — pli) — понятие классической и современной фи-лософии (Лейбниц, Хайдеггер, Мер-ло-Понти, Делёз, Деррида, Фуко), обретающее категориальный статус в границах философии постмодернизма.
Выступило значимым терми-нологическим средством фрагментарного конструктивного преодоления и дальнейшей парадигмальной раз-работки "философии Другого", а также "различающего" подхода. Сис-темную семантическую разработку понятия "С." как многозначной сло-воформы осуществил Делёз. С., по Делёзу, есть "различие", "сгиб, который различает" и вместе с тем, который "сам может быть различен". В контексте потенциально-допусти-мых многомерных трактовок слова "pli" Делёз обыгрывает (см. Языко-вые игры) сопряженные француз-ские обороты pliessement, plie, pliss- er, ploir, depli, repli; нем. Zwiefalt, англ. — fold, обозначающие — С., складчатость, извилину, сгиб, загиб, сгибание, разгибание и пр., а также обращенные к терминам "двойник" и сопряженным: "удвоение", "отра-жение", "взаимоналожение" и др. Согласно Делёзу, "...идеальный сгиб (Pli) является Zwiefalt, сгибом, который различает и различается. Когда Хайдеггер ссылается на Zwiefalt как на различающее различие, то следо-вало бы прежде всего сказать, что различие не проявляется в соотно-шении с предшествующей ему не-различимостью, но в соотношении с Различием (Differance), которое не прекращает отгибать и вновь сгибать каждую'из двух сторон и которое, отгибая одно, повторно сгибает другое, в одной коэкстенсивности сокрытия и открытия Бытия, присутствия и отсутствия сущего. "Двойственность" сгиба воспроизводится необходимо по двум сторонам, которые он разли-чает, но которые соотносит между собой в их различии: раскол (scission), которым каждый отдельный термин ударяет по другому, напря-жение, которое каждый отдельный термин проталкивает в другого... Это идеализация материальной структу-ры С.: сгибание становится беско-нечной операцией — один сгиб пере-ходит в другой и т. д... Сгиб в сгибе, внешнее есть внутреннее, отогну-тое — это сгиб вогнутого. Вне идеа-лизированных операций сгибания, из которых могут строиться и боль-шие и малые миры, не существует ничего. Но у Хайдеггера вздымание (сгиб-разрыв) не идентично сгиба-нию как бесконечной операции, оно не торит дорогу все новым и новым сгибам и разрывам, а открывает про-изведение, стоящее на земле: храм, дом, картина, книга...". По мысли Хайдеггера, трактовка интенциональности как отношения между со-знанием и его объектом, преодолева- ется посредством идеи "С. Бытия" по ходу следующих философских пово-ротов: от интенциональности — к С., от феноменологии — к онтологии, от сущего — к бытию. Согласно видению Хайдеггера, онтология неот-делима от С., ибо бытие есть С., которую оно образует с сущим; раскрытие Бытия и есть сама С. Понятийно-ка-тегориальная трансформация идеи "С." и ее эволюция в текстуально- оформленную парадигму осуществлялась в контексте (утвердившейся к середине 20 ст. в западноевропей-ской философии) мысли о своеобычной "сверх-предпосылочности" чело-веческого видения мира. Внутренне непротиворечивую концептуальную идейную традицию толкования С. (Хайдеггер—Мерло-Понти—Делёз) правомерно представлять следую-щим образом: воспринимая "нечто", мы уже обладаем презумпционным знанием по поводу того, что же именно мы воспринимаем. Человек никогда не рассматривает мир "на-прямую" (непосредственно), но все-гда лишь посредством Другого. Осу-ществляя вынужденный маневр, мы фиксируем наличие определенных границ нашего собственного воспри-ятия, которые в итоге преодолеваются с помощью того перцептуального потенциала, которым владеет Другой. В "видимом" всегда присутствует то, что "видится", в "слышимом" — то, что "слышится", в "касаемом" — то, чего "касаются"; последние элемен-ты перечисленных диад (то, что "ви-дится" и т. д. — А. Г.) всегда обратным образом воздействуют на первые, до-полняют их, реально делая их воз-можными. Оборотная сторона мира постигается человеком с помощью Другого, но постигается в виртуальном (а не в актуальном) проявлении: в виде С. По Хайдеггеру—Мерло- Понти—Делёзу, Другой — постольку там, поскольку он — здесь: конституируется порождаемое перцептуальным "люфтом" цельное поле (переплетение ризомного порядка — см. Ризома) позиций как взаимообратимостей. В рамках достигнутой Хайдеггером— Мерло-Понти—Делёзом столь высокой степени абстракции и многомерной интерпретации, Другой утрачивает собственную антропоморфность, о нем в принципе недопустимо рассуждать в фигурах субъекта и объекта, глубины и поверхности, фигуры и фона, дальнего и близкого. Другой и явля-ется условием различения всех этих структур знания и восприятия, "С.- в-себе", исходным разрывом в структу-ре бытия, который "амальгамирует" разорванное между собой. По схеме объяснения Делёза, "я гляжу на объ-ект, затем отворачиваюсь, я позво-ляю ему вновь слиться с фоном, в то время как из него появляется новый объект моего внимания. Если этот новый объект меня не ранит, если он не ударяется в меня с неистовством снаряда (как бывает, когда натыка-ешься на что-либо, чего не видел), то лишь потому, что первый объект располагал целой кромкой, где я уже чувствовал, что там содержится предсуществование следующих целым полем виртуальностей и потен- циальностей, которые, как я уже знал, способны актуализироваться. И вот это-то знание или чувство марги-нального существования возможно только благодаря другому". — В контексте своей гипотезы об основаниях для понимания сути фигуры "тело/ телесность" Мерло-Понти утверждал, что мы обладаем "актуально функ-ционирующим телом" только благо-даря тому, что Другой открывает нам наше потенциальное тело, сги-бая первое во второе, соединяя их С.: "это зияние между моей правой, за-трагиваемой, рукой и моей левой, трогающей, между моим слышимым голосом и моим голосом, артикулированным, между одним моментом моей тактильной жизни и последующим не является онтологической пустотой, небытием: оно заполняется благодаря тотальному бытию моего тела, и через него — мира, это подобно нулевому давлению между двумя твердыми телами, которое воздейст-вует на лих таким образом, что они вдавливаются друг в друга". В "сухом остатке" у Хайдеггера и Мерло- Понти идея "С. сущего" позитивно преодолевает ("снимает". — А. Г.) прежнее содержание понятия "ин-тенциональность", учреждая его в новом измерении: "Видимое" и "Рас-крытое" не дают нам предмет видения без того, чтобы не обеспечить также и предмет говорения: С. кон-ституирует само-видящий элемент зрения только в том случае, если она заодно формирует и само-говорящий элемент языка — до той точки, где еще присутствует мир, проговаривающий себя в языке и видящий себя в зрении. "Свет" (концепция "види-мого и невидимого" Мерло-Понти) открывает нам говорение вкупе со зрением, как если бы значение со-провождало бы видение, которое само по себе сообщало бы смысл. — Коренные отличия от концепции Хайдеггера — Мерло-Понти содер-жала единотемная модель Фуко: по Фуко, световое бытие суть видимость, бытие языка в действительности своей — только совокупность высказы-ваний. В рамках такого понимания идея С. у Фуко принципиально не может сохранить идею интенциональности: последняя рушится в ходе расщепления, разобщения двух компонентов знания (не интенционального в принципе). Видимое и ар-тикулируемое у Фуко "переплетаются", но не посредством "слияния", а посредством гибели: интенциональность как "обратимая и умно-жаемая в обоих направлениях" (Фуко) не в состоянии конституировать топологию С. В европейской филосо-фии рубежа 20—21 вв. понятие "С.": 1) Преодолевает традиционную схему классической философской традиции, полагавшей различие: а) результа-том осуществления его идентичным субъектом, б) не влияющим на этого субъекта, в) не приводящим к изме-Складка 939 нению этого субъекта. 1-а) Раскры-вает как "целое" процедуру станов-ления субъекта, тему субъективации через семантические фигуры "удвоения", "двойника" и т. п. 2) Консти-туирует новую трактовку субъектив-ности (в отличие от классической пред-данности трансцендентального Я), репрезентируемую через истори-ческие практики субъективации и снимающую традиционные бинарные оппозиции "Я — Другой", "Иное — Тождественное", "Свой — Чужой"; последние системно замещаются универсальной схемой, акцентирующей в качестве предельной оппозиции — оппозицию Внешнего (безраз-личного к индивидуальной жизни и смерти) и Внутреннего как С.
Внешнего, его "за-гиба", удвоения. 3) Схва-тывает, фиксирует, воспроизводит момент перманентной подвижности линии Внешнего и конституирования Внутреннего как результата процесса "изгибания-складывания" Внеш-него, подобно "ряби на водной поверх-ности"; ср. у Фуко: "существует ли Внутреннее, которое залегает глубже, чем любой внутренний мир, так же как Внешнее, которое прости-рается гораздо дальше, чем любой внешний мир... Внешнее не есть фик-сированный предел, но движущаяся материя, оживленная перистальтическими движениями, складками и извилинами, которые вместе образуют Внутреннее; они — внешнее, но внутреннее Внешнего; мысль приходит из Внешнего, остается к нему привязанной, но не затапливает Внутреннее как элемент, о котором мысль не должна и не может помыс-лить... немыслимое не является внешним по отношению к мысли, но лежит в ее сердцевине, как та не-возможность мышления, которая удваивает и выдалбливает Внеш-нее... Немыслимое есть внутреннее мысли, оно призывает ограничен-ность как иные порядки бесконечно-сти... Конечность складывает Внешнее, создавая "глубину и плотность, возвращенную к себе самой" — внутреннее по отношению к жизни, труду и языку, в которые человек внедряется, лишь когда он спит, но которые сами внедряются в него как живого существа, работающего индивида или говорящего субъекта... С. без-граничного или перманентные С. ог-раниченности изгибают Внешнее и созидают Внутреннее. Внутреннее — операция Внешнего, его складчатость". Согласно Делёзу, Фуко подобным образом преодолевает феноменологическую интенциональность: вместо классичес-кого субъекта у Фуко "живет, дышит, оживляется перистальтикой, складками-извилинами — гигантское нутро, гигантский мозг, морская по-верхность, ландшафт с подвижным рельефом" (ср. Солярис у Лема). — С. у Фуко возвращается онтологический статус. 4) В пределе возможных собственных интерпретаций ставит под сомнение возможность самого существования некоей внешней точки по отношению к различию: С. (сгибы) — такие телесные события, которые не являются свойствами какого-либо бытия, не имея двойника в осмыслении и языке; у них атрибу-тивно отсутствует исходный смысл — они сами его продуцируют, элиминируя из собственной системы интеллектуальных предпочтений предзаданный приоритет осознанного смысла перед бессмыслицей (см. Кэрролл). — Раз-личные же возможные миры как продукт С. локализуемы принципи-ально вне оппозиции "возможное — действительное", ибо С. не нуждается в собственном присутствии для обретения своего "не-места". 5) Оп-ределенным образом характеризует собственно способ, посредством которого осуществляется различие: выражает имманентность пассивно-сти в отношении операций склады-вания (ср. С. на шарике, потерявшем воздух) в отличие от "сгиба" — процедуры с атрибутивной ей внутренней энергетикой. Динамическая, силовая модель С. подразумевает наличие оп-ределенного противостояния, проти-воборства сил сгибания, сгиба. Форма в контексте парадигмы С. суть результат сгиба сил материи, способность последней запечатлевать, фиксиро-вать тот или иной сгиб. В границах мироописания посредством идеи С., "твердая" и "мягкая" разновидности материи (из чего С. сделана либо де-лается) различаются теми степенями (уровнями, порогами) сопротив-ления, которые либо обусловливают торможение действия механизмов складывания/сгибания, противодействуя им, либо ускоряют их. В данном контексте С. в своей действительности — не есть Сгиб, осуществление которого предполагает преодоление сопротивления материала или той (внешней) силы, которая сохраняет форму сгибаемого. ("Физика" С. суть качественная калькуляция внутренней, "эндогенной" памяти материи; "физика" же сгиба — "экзогенной" ее памяти.) Силы складывания — силы, ориентированные на восстановление полного состояния первоначального покоя формы или "бес-форменные"; силы сгибания — о-формленные, на-деляющие формой (В. А. Подорога). С. в данном случае одновременно типизирует модели:"разрыв и по- том-сложение"; "непрерывную связь через сгибание". 6) В границах со-пряженных с понятием "С." неоло-гизмов "С. внутри С."; "быть себе С." (Фуко, М. Пруст); "С. Бога" как "идеальная С." (Подорога) предпола-гает способность мыслить определен-ным образом: обладать пониманием основных (в Божественном пределе — всеми) трансцендентальных свойств образа Мира, — пониманием, абсо-лютно имманентным мыслимому в качестве тематизирующе-оператив- ного понятия); в таком контексте "С." (в отличие от репертуаров сгибания и складывания) лежит вне границ непосредственного физического смысла. Горизонт парадигм "С. внутри С.", "С. Бога" предполагает пред- данность облика, схемы и смысла универсального типа связи любых частиц универсума — и "мировой линии", и"линии линий", и"линии внешнего". (Ср. собственную модель трансцендентального условия суще-ствования мира в мысли у Лейбница: принцип предустановленной гармонии.) В отличие от характеристик мира по Лейбницу (непрерывность, совершенство и целостность, предус-тановленная гармония), Делёз ори-ентирован на осуществление "тех-нологической" экспликации этих принципов в качестве определенного порядка шагов (операций): динамика С. ("мировая линия"как"линия Внешнего", постоянно вводящая во все "код" различия), интерпретируется им как "величайшая машина Мира". Согласно Делёзу, "мировая линия соединяет кусочки фона с ули-цей, улицу с озером, горой или лесом; соединяет мужчину и женщину, космос, желания,страдания, уравни-вания, доказательства, триумфы, умиротворения. Моменты интенсив-ности эта линия связывает так же как и те точки, через которые проходит. Живых и мертвых... Каждый из нас в силах открыть свою мировую линию, но она открывается только в тот момент,, когда проводится по линии складки. Мировая линия од-новременно физична, когда кульми-нирует в плане-следствии, и метафи-зична, конституированная темами". (Ср. "мышление линией", провозгла-шавшееся С. Эйзенштейном; мысль Клее о Космосе как о разнообразии кривых, как о своеобычном словаре линий.) Эта линия трактуется при-верженцами парадигмы С. "всегда внешней" как к силам, действую-щим в материи (результируясь в виде С., складывания), так и к силам души (в виде сгибов, сгибания). Душа неизбывно ("всегда уже") имеет форму — материя же, перманентно, ее обретая, ее и теряет. Именно посему душа несгибаема, может противо-стоять, сгибать материю и самое себя. В традиции языковой игры на основе идеи С. воля выступает как точечный результат или кривая, результирующая борьбу внешних сил сгибания: против собственной души, которая способна "с-гибаться под тяжестью грехов" (Подорога) или против других душ. 7) Задает один из способов построения текста как аналога миро-здания: Делёз, определяя собствен-ный профессионально-философский литературный стиль, как "писать есть кроить", — усматривал сценарий постижения беспредельного Ко-смоса, бесконечно-вечного Мира как последовательность состояний содер-жания в шагах процедуры "рас-кроя": а) исходная материя; б) сфера С., их подбор; в) область фигуры — сгибы, сгибания, разгибания — перемеще-ние по подиуму вдоль единой линии;г) сопряженный отбор нужной линии тела. 8) В статусе парадигмального образа для постижения идеи "мировой линии" позволяет нетрадиционно представить и осмыслить соотно-шение прерывного и непрерывного, бесконечно большого и бесконечно малого: в границах парадигмы С. наука о материи все более уподобляется "оригами" (япон. — "искусство складывания бумаги"). Лабиринт непрерывности трактуется в рамках схем "С. — сгиб" не как линия, рас-падающаяся на точки: С. всегда "внутри" иной С. — наподобие "полости в полости" и может интерпре-тироваться как "атомарная единица" материи, как ее мельчайший элемент, как мельчайший элемент мирового лабиринта. Точка же выступает лишь как "оконечность", а не "часть линии"): ср. у Лейбница: "...разделение непрерывности следу-ет представлять себе не как рассыпание песка, но как складывание листа бумаги, или туники, причем воз-можно образование бесконечного количества складок, из коих одни меньше других, — но тела никогда не распадаются на точки или мини-мумы". Ср. также у Фрейда: "момент события" (как точка "фиксирования или снятия, вытеснения, отреагиро- вания определенного комплекса") одновременно выступает как собы-тие, "одновременно снимающее на-пряжение, вызванное определенной ситуацией и тут же фиксирует его в качестве некоторой нерефлексиру- емой схемы поведения... вытеснен-ная ситуация в результате сохраня-ется и длится в этой последней". 9) В качестве элемента подлинного (т. е. "ускользающего", по Делёзу и Гваттари, от господствующего ин-теллектуального дискурса, а также предельно дистанцированного от всех ипостасей власти) философского знания способствует позитивным процессам сохранения индивидом собственной идентичности (Фуко). По Фуко, современная борьба индивида за Самость осуществляется через сопротивление двум нынешним формам субъекции: а) индивидуализации на основе принуждения властью и б) привлечение каждой индивиду-альности к известной и узнаваемой идентичности, зафиксированной раз и навсегда. "Складывание" же и "удвоение" позволяют, согласно Фуко, адекватно описать и тем самым сохранить Память людей в ее ипостаси "абсолютной памяти внешнего", а также зафиксировать "настоящее" имя отношения индивида к себе (ср. воздействие Я на Я). По мнению Фуко, такая Память "удваивает" как настоящее, так и Внешнее, являясь единой с забвением — ее С. "сливаются" с разворачиванием: по-следнее сохраняется в этих С. именно как то, что было "завернуто" (сло-жено); забвение (разворачивание) раскрывает то, что сложено в Памяти (С. как таковых). (Ср. у Хайдеггера — "память как оппозиция забвению забвения" и у Канта — "время как форма, в которой разум воздей-ствует на себя, осуществляя "само-воздействие", и образует сущностную структуру субъективности). 9-а) Со- спешествует конституированию не-традиционной для всей европейской философской культуры модели со-хранения индивидом своей идентич-ности (Фуко), излагая эту модель в таких концептуально-понятийных схемах, которые "ускользают" от господствующего интеллектуального дискурса (см. 9): согласно Фуко, С. Бытия в состоянии образовать Самость, когда знание-Бытие и власть- Бытие уже переплелись и "взаимно удушаются"; С. Внешнего конститу-ирует Самость, как Внешнее формирует соответствующее Внутреннее. По Фуко, взаимная несводимость и взаимное подразумевание знания, власти и самости составляют пробле-мы: а) что именно я могу знать, видеть и высказывать при определен-ных условиях "света" и языка; б) что именно я могу делать, на какой объ-ем власти я вправе претендовать и какое сопротивление этой власти я призван оказывать; в) кем я могу быть, какими С. могу себя ограни-чить, т. е. как конкретно я могу ут-вердить себя в качестве автономного субъекта. Фуко формулирует исто-рически конкретные позиции индивида в системе "говорится — смот-рится — сопротивляется — живется": суть постмодернистский философ-ский парафраз "вечных" вопросов: Что я знаю? Что я могу делать? Что я есмь? 10) Отражает, по мысли Делёза, опору современного человека на принципиально новые внешние ему силы, оперативный механизм которой (опоры. —А. Г.) формируется посредством своеобычной Сверх- С. О конституировании последней "свидетельствуют изгибы, присущие цепочкам генетического кода, воз-можности кремния в компьютерах третьего поколения, а также контуры фразы в литературе модерна, когда языку "только и остается, что за-гнуться в вечной оглядке на себя". Тем самым, по мнению Делёза, силы человека взаимодействуют с "силой кремния, берущего реванш над углеродом, с силами генетических компо-нентов, берущих реванш над организ-мом, с силой аграмматикальностей, берущих реванш над означающим". По мысли К. Видаль (статья "Смерть политики и секса в шоу 80-х годов", 1993), суть размышлений о С. редуци-руема к идее о том, что материя, двигаясь не столько по кривой, сколько по касательным, формирует бесконечно пористую и изобилующую пу-стотами текстуру, без каких бы то ни было пробелов. Мир такого облика, по мысли Видаль, — (ср. с 8. —А Г.) — суть "каверна внутри каверны, мир, устроенный подобно пчелиному улью, с неправильными проходами, в которых процесс свертывания-завертыва- ния уже больше не означает просто сжатия-расжатия, сокращения-рас- ширения, а скорее деградации-раз- вития... Складка всегда находится "между" двумя другими складками, в том месте, где касательная встре-чается с кривой... она не соотносится ни с какой координатой (здесь нет ни верха, ни низа, ни справа, ни слева), но всегда "между", всегда "и то, и другое". С. в контексте подобных рассуждений правомерно понимать как своеобычный символ духовности конца 20 ст., как универсальный принцип универсальной идейно- культурной и политической дезорга-низации мира, где господствует "пу-стота, в которой ничего не решается, где одни лишь ризомы, парадоксы, разрушающие здравый смысл при определении четких границ личности. Правда нашего положения за-ключается в том, что ни один проект не обладает абсолютным характе-ром. Существуют лишь одни фраг-менты, хаос, отсутствие гармонии, нелепость, симуляция, триумф ви- димостей и легкомыслия" (Видаль).
А. А. Грицанов
Еще по теме СКЛАДКА:
- ПЛОТЬ МИРА
- ЛАНДШАФТ
- Вызываем влюбленность у личности
- ПЛОТЬ
- 5.6. Особенности осмотра места происшествия по делам об убийствах
- 13. СЛЕДЫ РУК. СВОЙСТВА И ВИДЫ ПАПИЛЛЯРНЫХ УЗОРОВ
- 22. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ГАБИТОСКОПИЯ
- 2.26. Криминалистическая габитоскопия. Понятие и система элементов и признаков внешнего облика человека
- СКЛАДЫВАНИЕ
- СВЕРХЧЕЛОВЕК
- АЛКОГОЛЬ
- КОНЦЕПТ
- XI. ПОСЛАНИЯ ПРИРОДЫ И ВОСПИТАНИЯ (ГБ)
- ДЕЗИНФОРМАЦИЯ
- Раздел 1. Отражение состояний и эмоций человека в телесных сигналах
- КАСАНИЕ
- ИНТЕРСУБЪЕКТИВНОСТЬ
- ЭРОТИКА ТЕКСТА
- АЦЕНТРИЗМ
- ПОСТМОДЕРНИЗМ