<<
>>

СМЕРТЬ БОГА

" — фундменталь- ная метафора постмодернистской философии, фиксирующая в своем содержании парадигматическую ус-тановку на отказ от идеи внешней принудительной каузальности, харак-терной для линейного типа понимания детерминизма (см.

Неодетерминизм), и от презумпции логоцентризма (см. Логоцентризм). Генетически восходит к постулату Ницше "ста-рый Бог умер" и протестантскому модернизму. Однако если в рамках протестантского модернизма фигура "С. Б." выражала идею когнитивной и моральной зрелости субъекта, лишая его универсальной объясни-тельной формулы, позволяющей ма-скировать свое незнание ссылкой на высшую инстанцию и конечную причину и заставляя принять моральную ответственность персонально на себя (Д. Бонхеффер), то постмодернистская фигура "С. Б." ориентирована на переосмысление самого феномена причины, переориентацию с понимания ее как внешнего фактора причинения к пониманию ее как имманентного перехода предела. В постмодернистской системе отсчета понятие Бога символизирует со-бою идею наличия финальной и исчер-пывающей внешней детерминанты, и метафора "С.
Б.", соответственно, — установку на осмысление имманентности. И если для классики фокусом когнитивных усилий вы-ступал поиск подлинной (ближней, естественной) причины явления, то для постмодернизма — отказ от идеи внешнего причинения, осмысление самораскрытия объекта в подлинном становлении множественного и нового: "мало сказать "Да здравствует множественность!", множественное еще нужно создать" (Делёз, Гваттари). Трансформирующаяся система выступает в этом случае для пост-модернизма как альтернативная той, которая подчинена централизованным командам, т. е. фактически ан- ти-кибернетическая (П. Вирилио моделирует понимание Бога именно в таком контексте). Так, в номадология (см. Номадология) радикальной критике подвергается такая "несносная черта западного сознания", как интенция переносить чувства или поступки на внешние или трансцен-дентные объекты вместо того, чтобы оценить их с точки зрения внутренних качеств и ценности самих по себе" (Делёз, Гваттари).
Концепция трансгрессии эксплицитно фиксирует факт отсутствия внешнего причинения трансгрессивного перехода посредством метафоры "С. Б.": как пишет Фуко, "убить Бога, чтобы освободить существование от существования, которое его ограничивает, но также чтобы подвести его к тем пределам, которые стирает это бес-предельное существование" (см. Трансгрессия). Это означает, что "смерть Бога обращает нас не к ограниченному и позитивному миру, она обращает нас к тому миру, что распускает себя в опыте предела, в акте эксцесса, излишества, злоупотребления, преодолевающих этот предел, переступающих через него, нарушающих его" (Фуко). Согласно формулировке Р. Барта, классической философией "принимается за аксиому обусловленность произведения действительностью (расой, позднее — Историей), следование произведений друг за другом, принадлежность каждого из них своему автору". Р. Барт фак-тически фиксирует такие параметры линейного детерминизма, как пре-емственность, принудительная кау-зальность и эволюционность процес-са: в то время как "произведение отсылает к образу естественно... "развивающегося" организма", текст на-ходится в ином, не эволюционном процессе трансформаций, и ключевой "метафорой" их может служить не линейная причинная цепочка, но — "сеть": "если текст и распространяется, то в результате комбинирова-ния и систематической организации компонентов". Противопоставляя традиционную ("университетскую") и постмодернистскую ("имманентную") версии отношения к тексту ("критики"), Р. Барт усматривает принципиальное отличие между ними именно в том, что если имманентное прочтение текста не только допускает, но и предполагает плюральное само-движение смысла, то традиционный "критик исполняет произведение, как палач исполняет приговор". По оценке Р. Барта, истоки линейного характера "университетской крити-ки" коренятся именно в линейном понимании детерминизма: "чем вы-звано... неприятие имманентности? ...Возможно, дело в упорной привер-женности к идеологии детерминизма, для которой произведение — "продукт" некоторой "причины", а внешние причины "причиннее всех других".
Важнейшим моментом постмодернистской интерпретации детерминизма является, наряду с финальным отказом от идеи внешней причины, и признание фундаментального статуса непредсказуемой случайности, что находит свое выражение в постмодернистской ме-тафоре "игры". Лиотаром осуществ-ляется рефлексивная оценка метафоры "С. Б." в указанном ключе: "вопрос заключается не в том, что представляет собой соперник ("цри- рода"), а в том, в какие игры он играет. Эйнштейн отвергал мысль о том, что "Бог играет в кости". Тем не менее, именно игра в кости позволяет установить "достаточные" статисти-ческие закономерности (в пику старому образу верховного Предопреде- лителя)". — Этот характерный для философии постмодернизма поворот фактически изоморфен повороту, осуществленному современной си-нергетикой: как пишет "для большинства основателей классической науки (и даже Эйнштейна) наука была попыткой выйти за рамки мира наблюдаемого, достичь вневременного мира высшей рациональности — мира Спинозы. Но, может быть, существует более тонкая форма ре-альности, схватывающая законы и игры, время и вечность" (Пригожин). В метафорической системе постмодернизма установка на отказ от идеи внешней каузальности находит свое выражение также в парадигмальной фигуре "смерти Автора" как внешней причиняющей детерминанты текста (см. "Смерть Автора") и в от-казе от идеи Отца в его традиционном психоаналитическом понимании, а именно — в качестве внешнего и травмирующего детерминационного фактора развития психики, и соот-ветственно в программной стратегии анти-Эдипизации бессознательного (парадигматическая презумпция "Анти-Эдипа" в шизоанализе, основанная на той презумпции, что "бес-сознательное — изначально сирота" — Шизоанализ, "Машины желания", Анти-Эдип). Финальным аккордом постмодернистского отрицания линейного детерминизма, лежащего в основе классической культуры является ин-терпретация "С. Б.", предложенная Делёзом и Гваттари во 2-м томе "Капитализма и шизофрении". -— Фигура Бога, безусловно, выступает для постмодернизма символом внешней каузальности, однако в данном случае речь идет не столько об освобож-дении бессознательного от ее гнета, сколько вообще о принципиальной невозможности для шизофренического сознания какого бы то ни было внешнего причинения, т.
е. угнете-ния. Как пишут Делёз и Гваттари, "смерть Бога не имеет никакого зна-чения для бессознательного. Плодами этой новости являются не последствия смерти Бога, а другая новость: смерть Бога не имеет никаких по-следствий. Другими словами, Бог и отец никогда не существовали".

В целом, отказ от концепта "субъект" и самой идеи субъекта как дей-ствующего и причиняющего агента любого процесса неизбежно приводит к идее спонтанности. — В этом отношении совершенно естественны и объяснимы многочисленные апел-ляции постмодернизма к традиционной восточной культуре с ее акцентом на объективно-предметной составля-ющей деятельности. Например, критика Кристевой аристотелевской логики с ее жестко фиксированной "действующей причиной" и обращение к классической китайской логике, — в частности, к концепции Чан Дунсуня, показавшего недостаточ-ность аристотелевской логики в ее приложении к языковым средствам. Применительно к стилю мышления Чан Дунсуня, Кристева замечает, что "он вышел из другого лингвистического горизонта (горизонта идеограмм), где на месте Бога выявляется диалог Инь—Ян". — Если учесть, что фигура Бога осмыслена философией постмодернизма как персонификация идеи внешнего линейного причинения, то обращение Кристевой к имманентной креативности "диалога Инь—Ян" может быть прочитано как поворот к идее спонтанной самоорганизации. Обращение к культуре традиционного Востока характерно и для Фуко, и для Деррида в плане его программного "ан-тиэллинизма". В настоящее время обнаруживает себя обратное влияние постмодернистской методологии на протестантскую теологию. Так, наряду с развитием традиционного для протестантизма содержания этой пре-зумпции (Г. Кокс, У. Гамильтон, Т. Дж. Альтицер), теология "С. Б." предлагает программу "реинтерпрета- ции Бога", которая фактически является программой деконструкции биб-лейских текстов (см. Деконструкция): П. Ван Бурен основывается на отказе от иллюзии соотнесенности языка те-ологии с некой якобы описываемой им объективной реальностью, разрушая на базе этого прежнюю версию Б., подчиненную универсальному транс-цендентализму (см. Означивание, Трансцендентальное означаемое). На базе концепции "С. Б." в теологии оформляется концепция "смерти тео-логии", которая констатирует уход из человеческой жизни "трансцендентного измерения", перманентного про-ецирования событий человеческой жизни на Бога, что выступает как "конец теологии" (К. Рашке). В целом, введение постмодернизмом фигуры "С. Б." в семантическое пространство современной культуры влечет за собой радикальные трансформации послед-него, ибо "вся западная теологическая традиция иерархической последовательности сущего начинается с нематериального духа (Бога) — источника этой последовательности и нисходит к недуховной материи" (Р. Руйтер). (См. Автор, Демиург, Деизм, Идеализм, Бина- ризм, Неодетерминизм, Нелинейных динамик теория, "Смерть субъекта".)

М. А. Можейко

"

<< | >>
Источник: А. А. Грицанов. Всемирная энциклопедия: Философия. 2001

Еще по теме СМЕРТЬ БОГА:

  1. 3. ПОСЛЕ СМЕРТИ БОГА
  2. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОГА
  3. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОГА
  4. Понятие бога и его противоречия
  5. Особенности материализма Локка и проблема бога.
  6. …но способность наша от Бога
  7. О гносеологических функциях понятия бога в истории философии
  8. Метафизика Ибн-Сины. Проблема бога и мира
  9. - Подскажите, где можно найти настоящего бога?
  10. Человеческий микрокосм — наиболее совершенное по-добие природы и бога
  11. СМЕРТЬ
  12. 3.7. Регистрация смерти
  13. СМЕРТЬ
  14. Тема 2. ЛИТЕРАТУРНО-МИФОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ БОГА ГЕРМЕСА, ЕГО ФУНКЦИИ И ОТНОШЕНИЯ СДРУГИМИ БОГАМИ
  15. СМЕРТЬ
  16. 6. ПРИЧИНЕНИЕ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ
  17. СТРАХ СМЕРТИ
  18. ЗАЯВЛЕНИЕ О СМЕРТИ
  19. СМЕРТЬ СУБЪЕКТА
  20. ФЕНОМЕН СМЕРТИ.