ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ
— понятие со-временной неклассической философии языка, фиксирующее речевые системы коммуникаций, организо-ванные по определенным правилам, нарушение которых означает разрушение Я.
И. или выход за их пределы. Понятие "Я. И." введено Витген-штейном, являясь одной из важнейших категориальных структур в его поздних произведениях. Я. И. являются наиболее существенной формой презентации языка как в процессе овладения им (обучения языку, осуществляемое посредством вклю-чения субъекта в определенные нор-мативные системы речевых комму-никаций), так и в процессе ставшей языковой динамики (усложнение словоупотреблений в речевых ком-муникациях как Я. И.). В концепции Я. И. Витгенштейна получает новое истолкование введенное Э. Шпранге- ром (1922) понятие "форм жизни": конституирование форм жизни как определенных вариантов социокуль-турной артикуляции человеческого бытия фундировано именно речевой практикой Я. И., — базовые параме-тры последних оказываются содер-жательными детерминантами форм жизни, задавая им такие характери-стики, как конвенциальная основа, нормативность правил и др. Вместе с тем, Я. И., переводя речевую (и — соответственно — социокультурную) реальность в игровую плоскость, очерчивают горизонт возможных миров индивидуального и социо-культурного опыта как не совпадаю-щих с наличными, ибо, с одной сто-роны, в выборе правил языка, как и в выборе игры как набора игровых правил, человек ничем извне не ог-раничен (ср. с "принципом терпимо-сти" Карнапа), а с другой — соблюде-ние требования интерпретируемости модельной семантики заложено в самой основе конституирующего игру языка. По Витгенштейну, словоупо-требление вообще не может быть не-правильным: во-первых, потому, что построение речи подчинено соответ-ствующим конвенциям, обеспечивающим соблюдение правил языковой организации, а во-вторых, потому, что "правильного" (как единственно правильного, правильного в отличие от возможного неправильного) сло-воупотребления вообще не существу-ет, иначе Я. И. были бы невозможны как таковые. Теория Я. И. Витген-штейна находит свое дальнейшее развитие, с одной стороны, в модальной семантике и эпистемологии, с другой — в философии постмодерна. Так, в игровой модели языка Хинтикки зафиксированная в грам-матической структуре предложения ситуация артикулируется как игровая, апплицируясь на таких "игроков", как "Я" и "реальность", — и ес-ли первый "игрок" ориентирован на верификацию содержания высказы-вания, то второй — на его фальсифи-кацию, что задает принципиальную гипотетичность языковых моделей, содержание которых выступает как "возможные миры". В философии постмодерна понятие "Я. И." фиксирует плюральность нарративных практик (см. Нарратив) — в проти-воположность характерному для "эпохи больших нарраций" (см. "Закат метанарраций") жесткому "дискурсу легитимаций", исключающему саму возможность игры как свободы (Лиотар). Игровая аргументация фундирует идею Деррида о децент-рированности текста (аргумент от противного и к игре): ни семантический, ни аксиологический центр тек-ста невозможен, ибо "функцией этого центра было бы... прежде всего га-рантировать, чтобы организующий принцип структуры ограничивал то, что мы можем назвать свободной игрой структуры" (Деррида). Идея Я. И. лежит в самой основе постмо- дернистической концепции Читателя как источника смысла, ибо в процессе чтения "все трое" (т. е. читатель, текст и автор) "являют собою единое и бесконечное поле для игры пись-ма" (Л. Перрон-Муазес). И в целом "формы протекания всякого разговора можно... описать понятием игры", и "основное состояние игры, которое должно быть наполнено ее духом — духом легкости, свободы радости от удачи — и заполнять им играющего, является структурно близким состоянию разговора, в котором язык является истинным" (Гадамер). По Гадамеру, "протекание всякого разговора можно... описать понятием игры", и Я. И. могут реа- лизовывать себя как в коммуника-тивной сфере ("духовная реальность языка есть реальность Pneuma, духа, который объединяет Я и Ты... В любом разговоре господствует дух открытости и свободного перетека-ния Я в Ты"), так и в рафинированной сфере интеллектуальной рефлексии ("игра речей и объектов доигрывается во внутренней беседе души с самой собой, как прекрасно назвал мышление Платон"). — Однако, в любом случае, "очарование игры для играющего сознания заключено в раство-рении себя самого во взаимосвязи движений, которая обладает собствен-ной динамикой" (Гадамер). В "транс-цендентально-герменевтической концепции языка" Апеля Я. И. по-нимаются как "сплетенные с жиз-ненной практикой прагматические квазиединицы коммуникации и вза-имопонимания". Апелем вводится также понятие "трансцендентальных Я. И." как Я. И. идеального (в нор-мативном смысле) "коммуникативного сообщества": "эти идеальные Я. И. предвосхищаются каждым, кто следует правилу, как реальная возможность той Я. И., в которую он включен, а это значит — предполагаются как условие возможности и значимости его образа действий как осмысленного". Но если пред-игра относима к Я. И., то с той же степенью правомерности это можно ут-верждать и о пост-игре: "...философ как критик языка должен отдавать себе отчет в том, что, занимаясь описанием Я. И., он сам осуществляет специфическую Я. И., которая находится в рефлексивном и критичес-ком отношении ко всем возможным Я. И.". В такой системе отсчета ин-терсубъективность значений языковых выражений обосновывается Апелем не через характерную для философской классики ссылку на абсолют абстрактно-универсального сознания, но посредством апелляции к коммуникативно значимому принципу "критического образования консенсуса", безоговорочно оправ-данного и неуязвимого в своей опе- рациональности:"познавательно- критическое сомнение никогда не может поставить под вопрос семан- тико-прагматическую связность уже используемой Я. И." Я. И. принци-пиально коммуникативна, и в этом отношении предполагает понимание как взаимопонимание: язык как "трансцендентная величина" выступает "условием возможности и зна-чимости диалогического понимания и понимания самого себя". Я. И. есть, прежде всего, интерсубъективная коммуникация, "которая не может быть сведена к языковой передаче информации, а является одновре-менно процессом достижения согла-сия". В этом контексте, начиная с трактовки Я. И. Апелем, в позднем постмодерне оформляется вектор, связанный с реабилитацией понимания в идущем от экзегетики класси-ческом герменевтическом смысле этого слова: "говорить — это значит говорить кому-нибудь", и любая речь — даже самая непонятная — "рождается в понимании и для пони-мания" (Гадамер). Если, пользуясь терминологией Э. Финка, можно сказать, что Витгенштейн понимал под Я. И. игру-game, то Я. И., по Апелю, — это игра-ріау. И такая трактовка Я. И. как взаимопонимающего диалога предполагает отказ от идеи произвольной "деконструкции" (Деррида), "означивания" как текстопорождения (Кристева) и т. п.процедур субъектного наполнения текста смыслом, ибо в рамках ком-муникативного акта такой подход означал бы обрыв коммуникации. — Только обоюдная установка на понима-ние как реконструкцию имманент-ного смысла любого речевого акта и текста может сделать Я. И. прин-ципиально возможной. Теория Я. И. широко используется в современной философии, применяется в исследо-ваниях по общей семантике (Р. Хая- кава) и сценарной социально-психо-логической "теории конфликта" (А. Рапопорт).
М. А. Можейко
Еще по теме ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ:
- ЯЗЫКОВЫЕ ИГРЫ
- 46. ПРАВОВОЙ СТАТУС ЯЗЫКОВ В РФ
- 69. СТАТУС ГОСУДАРСТВЕННОГО ЯЗЫКА. ЯЗЫКОВОЕ РАВНОПРАВИЕ
- Языковой прорыв
- 3. Языковые средства, создающие логичность речи
- Предисловие. ПРАВИЛА ИГРЫ
- РОЛЕВЫЕ ИГРЫ
- 13.5. Последовательные игры
- 13.5. Последовательные игры
- ЛОТЕРЕИ И ИГРЫ
- МЕТАФОРИЧЕСКИЕ ДЕЛОВЫЕ ИГРЫ
- 13.4. Повторяющиеся игры
- Единые правила игры
- 13.1. Игры и стратегические решения
- 13.1 Игры и стратегические решения
- Договаривайтесь о правилах игры
-
Бизнес -
Компьютеры и интернет -
Психология -
Философия -
Финансы -
Экономика -
Юриспруденция и право -
Lecture.Center