<<
>>

2. Ноль граммов бесплатного сыра

Важно выработать при-вычку думать о том, чтобы делать все «еще разок». Годик так подумаете — и привыкнете, как Тони Гвинн. А потом, как только вам поручат вести проект и вы проделаете все необходимые шаги, вы автоматически напомните себе прошагать еще милю для ровного счета.

А это небольшое дополнительное усилие очень часто поможет вам выдвинуться из ряда себе подобных или просто обеспечит достижение цели.

Кажется, стоит попробовать, — сказал Альберт. А про себя постановил, что дома надо будет внести все услышанное в компьютер. Вот что у него получилось:

Первая привычка победителя:

Быть первым в игре, последним вне игры и всегда добавлять от себя еще разок.

«Забавно», — подумал Альберт. Он пытался вспомнить, что его заботило всякий раз по завершении очередного проекта. Выяснилось, что он всегда старался спихнуть все детали и заботу о поддержании достигнутого на других.

Скажите, о чем вы думаете? — обернулся адмирал.

О том, насколько это отличается от того, что я всегда делал, — ответил Альберт.

Почему?

Я всегда бросался в очередной проект очертя голову и вкладывал в него уйму сил, пока не кон

— чалась вся думательная часть.

Тогда я начинал терять интерес: мне хотелось заняться следующей большой задачей. Раньше я об этом не думал, но теперь понимаю, что подобный подход наверняка раздражает коллег. Дженнифер такое просто бесит.

А она не такая? — уточнил адмирал.

Наоборот. Мне всегда казалось, что она пер- фекционистка: вечно думает о деталях.

Но это ведь не просто внимание к деталям, да?

Наверное, нет. Теперь мне вспоминается, что она очень часто вносит в проект существенные поправки и улучшения, когда я уже давно занимаюсь чем-то другим. Честно говоря, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что, если уж быть предельно откровенным с самим собой, участие в проекте Дженнифер всегда его улучшает.

Поэтому те, кто все это видел, могли прийти к выводу, что у вас обоих хорошие идеи и все в порядке с усердием, а результаты лучше у Дженнифер, — заключил адмирал.

— И мне кажется, что до-полнительные усилия Дженнифер направлены не туда, куда вы думали. Она думает о результатах, а не о процессе. Ее силы направлены на достижение выгоды, а не просто на разработку деталей ради самих деталей.

Ух ты! — восхитился Альберт. — Никогда не думал об этом с такой точки зрения. Мне всегда казалось, что мы оба стараемся и хорошо работаем, только по-разному. Но вот еще — ей лучше удается, — как вы говорите, быть первой в игре и последней вне игры.

То есть?

Она всегда и везде появляется в числе первых, а уходит последней. Мы даже на работу ездим в разных машинах, потому что я всегда прихожу в последнюю минуту и не люблю болтаться в офисе, когда уже пора домой.

Естественный вопрос: если бы вы были в числе руководителей фирмы и думали, кому предложить повышение, Альберту или Дженнифер, кого бы вы выбрали?

Ну, поскольку меня заботят в основном результаты, — Дженнифер, конечно.

Ну вот! — сверкнул глазами адмирал. — У нее правильные привычки.

«Вот это да, — подумал Альберт. — Смысл в этом есть, по неужели это настолько важно?*

В этот миг адмирал повернул штурвал и крикнул:

Готовьсь! Руль по ветру!

Яхта, захлопав парусами, повернулась. Вскоре адмирал взял курс на вход в гавань.

Затем он снова заговорил.

Умные люди — а вы один из них — часто делают одну ошибку. Они думают, будто смогут выехать исключительно за счет мозгов. В школе это

®

у них получается. А в реальной жизни одних мозгов маловато.

Альберт задумался и промолчал.

С этим соглашался даже Эйнштейн.

Эйнштейн? — переспросил Альберт. «Да уж, у него-то с мозгами все было в порядке».

Да-да, Эйнштейн, — кивнул адмирал. — Его постоянно донимали вопросами про интеллект — от кого он его унаследовал да как развил и все такое прочее. Его все эти разговоры страшно раздражали, потому что он был уверен — к его успехам интеллект имеет очень мало отношения.

Да что вы говорите?

Ну да. Он постоянно твердил это всем встреч- ным-поперечным, но красноречивее всего у него получилось это сформулировать в письме к одному его другу, врачу по имени Ганс Мусан.

И о чем он пишет?

Мусан написал Эйнштейну то же самое, что и многие другие: спросил, кто его предки и от кого он унаследовал гениальность.

Эйнштейн ответил, что о его предках ничего особенного сказать нельзя, о них никто ничего не знает и, если у них и были особые дарования или какие-то примечательные черты характера, об этом никто так и не догадался. А потом он написал вот что — цитирую:

«А я совершенно уверен, что у меня самого никаких особых талантов нет. Мои идеи обязаны своим существованием любопытству, одержимости, упорству и выносливости в сочетании с самокритикой

Любопытство, одержимость, упорство и выносливость в сочетании с самокритикой, — повторил Альберт.

Без неутолимого любопытства к собственному делу невозможно достичь успеха ни в какой области. Одержимость означает попросту страстную преданность делу. Упорство и выносливость нужны, чтобы преодолевать все неизбежные препятствия. А вот чего людям не хватает — так это самокритики. А это, вероятно, самое важное.

Ну, самокритика — это непросто, — заметил Альберт.

Согласен. Однако вы взяли хороший старт: стали оценивать себя с точки зрения первой привычки. Да и критика, которой вы себя подвергли, рассуждая о достоинствах Дженнифер, тоже была кстати. Большинство поступает наоборот. Они ищут в себе хорошее, а в других высматривают слабости, а потом доводят самих себя до изнеможения вопросами «Почему я?» и «Почему не я?».

Да, в последнее время я много этим занимался, — признался Альберт.

И таким образом направляли энергию на досаду, стыд и депрессию, а не на те изменения, в которых вы нуждаетесь.

Точно. — Альберту заметно полегчало. «Наверное, потому, что я впервые за долгое время понимаю, что нужно сделать, чтобы добиться нужных изменений», — решил он.

Давайте возвращаться в порт, — сказал адмирал, снова крутанул штурвал и яхта повернулась к причалу. — По дороге я открою вам вторую тайну, а потом договоримся о следующей встрече.

Альберт пригнулся, над ним хлопнул парус — и в следующий миг они уже направлялись к буям у причала.

Вторая тайна сродни первой, — объяснил адмирал.

Слушаю с нетерпением, — улыбнулся Альберт.

Она сродни первой, но воплотить ее на деле гораздо труднее по многим причинам.

По крайней мере, мне.

Альберт удивился — неужели адмиралу трудно сделать хотъчто-то?

Второй секрет — никогда не подменять результаты оправданиями.

А что в этом трудного? — спросил Альберт. — Не хочу показаться невежливым, но кажется, что кто угодно предпочтет результат оправданию.

Трудно реализовать это в повседневной жизни. Это значит, что вы никогда не должны дово- — дить дело до поиска причин и извинений. Это зна-чит» что нужно всегда говорить о своей работе и себе, и другим, что никакое оправдание никогда не займет место результата. Нужно выработать в себе привычку говорить «Оправдание отсутствует». Когда я этому учился, мы говорили «Оправдание отсутствует, сэр», но вам можно говорить просто «Оправдание отсутствует».

Оправдание отсутствует, — попробовал Альберт. — Сказать-то просто, но я как-то не понимаю, в чем соль.

Иногда сказать такое вовсе не просто. Именно поэтому надо тренироваться и сделать из этого привычку, чтобы, если придут трудные времена, все равно спокойно это говорить.

Альберту стало неловко.

Извините, сэр, но я, кажется, не улавливаю вашу мысль.

Это вторая важная тайна, которую я усвоил в Академии. Хотя обычно издевательства, которым нас подвергали «деды», были абсурдны, иногда они служили важной цели — мы усваивали нужные уроки. А эта тайна — бесценный урок.

Альберт внимательно слушал.

Нам приходилось выполнять всевозможные задания. Например, за едой четверо «салаг» сидели за одним столом с восемью старшекурсниками.

Старшекурсники так и бомбардировали нас, сала- ®

жат, вопросами. Большинство из них касалось материй, которых мы не знали, но должны были выучить. А отвечать «Я не знаю» было запрещено. И догадываться тоже. Если не знаешь верного ответа, единственный приемлемый способ отделаться — сказать «Я узнаю, сэр». А к следующей трапезе надо действительно ответить на все вопросы, на которые не знал ответа раньше, или тебе придется туго. Хуже всего было между завтраком и ланчем и между ланчем и обедом — ведь надо было идти на лекции, на стадион и вообще сделать кучу всего по-мимо ответов на вопросы.

Поэтому мы неминуемо забывали вопросы или не могли на них ответить за отпущенное время. Но старшекурсники не забывали ничего. Поэтому когда за следующей едой они снова задавали тот же вопрос, а мы опять отвечали «Я узнаю, сэр», они напоминали нам, что мы уже говорили это в прошлый раз, а потом добавляли: «А почему ты не узнал до сих пор?». И тогда, какими бы вескими не были наши причины, можно было ответить только «Оправдание отсутствует, сэр».

По-моему, это нечестно, — пожал плечами Альберт.

Нам тоже сначала так казалось, — согласился адмирал.

А если оправдание на самом деле было?

©

Все равно приходилось отвечать, что оправдание отсутствует. — Даже если находились самые уважительные причины?!

Альберт, вы все время твердите одно и то же. Если вы начинаете перечислять уважительные причины, это все равно не более чем оправдание того, что вы что-то сделали или не сделали. А урок заключается в том, что если вам предписано что- то сделать—делайте. Ваши стандарты относительно послаблений самому себе должны быть очень высоки — а не просто умывание рук при любом удобном случае.

Но ведь всякое может произойти, — растерялся Альберт.

И происходит, — кивнул адмирал. — Но те, кто позволяет этому всякому себе помешать, далеко не уходят. Преуспевающие люди всегда выполняют намеченное.

Как-то это нереалистично звучит, — заметил Альберт.

Нам поначалу тоже так казалось. Но стоило выработать у себя привычку — и эти слова навсегда изменили наши представления об обязательствах.

Каким образом?

Во-первых, это заставило каждого из нас вспомнить, сколько раз мы не выполняли взятые на себя обязательства, а потом отговаривались надуманной причиной. Во-вторых, это заставило всякий раз думать, могли бы мы сдержать обещание, если бы лучше распорядились своим временем.

И обычно выяснялось, что могли бы. ©--—:z:——

Но ведь наверняка бывало и так, что это оказывалось абсолютно невозможно!

Бывало. Но это было неважно. Если вы чего- то не делали, все оправдания на свете не имели никакого значения.

Вы не сделали того, что вам велели, и это факт. Все. Результаты оправданиями подменять нельзя. Точка.

Ага, мы снова сосредоточились на результатах! — догадался Альберт.

Верно, Альберт. Деятельность не значит продуктивность. Засчитывается только результат, и провал, как и оправдание, не принимается.

Звучит по-прежнему несколько брутально, — заметил Альберт.

Поначалу — да, — согласился адмирал. — Но стоит согласиться с основным принципом и привыкнуть не допускать оправданий, как все станет гораздо легче. Например, сколько раз вы срывали сроки или не могли достичь цели проекта по, казалось бы, уважительным причинам, а потом, вспоминая об этом, жалели о том, что поддались на этот соблазн, потому что на самом деле вам было очень нужно достичь результата?

Альберт секунду подумал.

Ну, если вы так ставите вопрос, то мне в голову приходит один случай, который произошел месяца два назад...

Расскажите, — велел адмирал. — Это было коммерческое предложение для нового клиента. Мы знали, что туда надо включить упоминания о прежней работе, но компьютер повис и нам было не добраться до нужных сведений. Мы оговорили в документе, что сведения о наших успехах мы готовы предоставить позднее по первому требованию, но сейчас не включаем из-за сбоя компьютера. Мы думали, что это вполне уважительная причина, но контракт заключен не был. Все досталось конкуренту, хотя их предложение в целом было ничем не лучше нашего, зато они предоставили всю требуемую информацию. Нам было неловко, потому что если бы мы чуточку поднапряглись и взломали компьютер, то мОгли бы выиграть тендер.

Отличный пример, — похвалил адмирал. — Сами видите, что если бы вы взяли себе за правило говорить «оправдания отсутствуют» и делали все возможное для выполнения обязательств, то есть в вашем случае для написания хорошего коммерческого предложения, все могло повернуться иначе.

Вижу, конечно, — кивнул Альберт. — А ведь я тогда искал оправдания за то, что оправдываюсь! Я говорил, что мы не могли взломать компьютер из-за недостатка времени, но на самом деле хотел пойти по пути наименьшего сопротивления.

Всегда будет искушение сделать неправильное, но легкое, и не делать правильное, но трудное, Альберт. Однако если вы выработаете у себя привычку говорить «Оправдания отсутствуют», вам

© —

станет гораздо легче в будущем выбирать правильное, но трудное. А результаты не заставят себя ожидать.

«Потрясающе! — подумал Альберт. — Как все просто! И при этом насколько это далеко от того, к чему я привык!»

Однако Альберт не стал думать о том, откуда взялась такая разница, а поскорее представил себе, как дома внесет все услышанное в компьютер.

<< | >>
Источник: Лайлз, Д.. Ноль граммов бесплатного сыра. 4 секрета, которые изменят жизнь в сторону 100% успеха. 2006

Еще по теме 2. Ноль граммов бесплатного сыра:

  1. Лайлз, Д.. Ноль граммов бесплатного сыра. 4 секрета, которые изменят жизнь в сторону 100% успеха, 2006
  2. Бесплатный коучинг
  3. 35. ХРАНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО БЕСПЛАТНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ЭКЗЕМПЛЯРА
  4. 2.2. Бесплатное образование: очевидное или невероятное?
  5. 7.5. Порядок определения цен на яйца и блюда из них
  6. 16.5. Выгоды свободной торговли
  7. 16.5. Выгоды свободной торговли
  8. Стратегия продаж
  9. Каковы основные принципы приватизации?
  10. Обналичивание кредитных средств
  11. Допускается ли неоднократная приватизация жилья?
  12. РR и маркетинг, реклама, паблисити
  13. Как купить клиента
  14. Как оплачивается оформление приватизации жилья?